Здравствуй, дорогой читатель!
С шестого класса средней школы, слушая историю о Дмитрии Донском, великом князе, бросившем вызов многолетнему ордынскому владычеству над Русью, мы также слышим имя его сподвижника Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского, без которого не было бы победы на Куликовом поле. Что же это был за человек и как он оказался на службе московского князя?
До сих пор является открытым вопрос происхождения Дмитрия Михайловича. Большинство исследователей склоняются к тому, что князь (а именно в этом титуле он упомянут в "Бархатной книге") происходил из правящей литовской династии Гедиминовичей и был сыном Кориата (в крещении Михаила) Гедиминовича.
Выходит, Боброк-Волынец - перебежчик из вражьего стана, западник, "сноуден" своего времени? Отнюдь. В XIV в. и Русь, и Великое Княжество Литовское представляли собой ярко выраженные феодальные политические структуры, и даже в Европе тогда процесс складывания национальных государств был еще очень далек от завершения.
В такой ситуации переход служилого князя или боярина от одного феодала к другому вовсе не воспринимался как предательство, а считался нормальной практикой, далее мы увидим, как и другие князья переходили на службу к московскому князю от литовского и наоборот.
К слову, спустя 2 века в дошедшей до нас известной переписке Ивана Грозного с Андреем Курбским, бежавшим в Литву, будет явно прослеживаться это противоречие - Иван IV будет обвинять князя в измене Русскому государству, тогда как Андрей Михайлович так и не примет обвинений, оставаясь приверженцем феодальных порядков.
О тождественности Дмитрия Боброка-Волынского с Дмитрием Кориатовичем говорит также то, что в 1356 г. Иван II Красный (отец Дмитрия Донского) выдал свою дочь Анну замуж за Кориатовича. И мы так же знаем из более поздних источников, что Боброк был женат на сестре великого князя Дмитрия, а сам Донской перед Куликовской битвой обращался к нему не иначе как "брате".
Свое прозвище - Боброк- Дмитрий получил, вероятно, от своих родных мест. Неподалеку от Львова есть местечко Бобрка (ныне город районного значения), где Дмитрий мог быть владетельным князем. Волынь, с которой Дмитрий Михайлович был родом, в середине XIV века стала объектом притязаний польского короля Казимира III. Так опустошение края войной заставило Боброка-Волынского отправиться служить другому князю, а родственные связи с московским правящим домом определили его выбор.
Точно не известно, когда Дмитрий Михайлович появился в Москве, но произошло это явно не позже 1370 года. В декабре 1371 г. Боброк-Волынский ставится во главе московского войска, направившегося приводить к покорности Олега Рязанского. Волынец отлично справляется с задачей, наголову разгромив рязанцев в битве при Скорнищеве.
В 1376 г. Дмитрий Михайлович принимает активное участие в агрессивной политике "размирия с Ордой" своего сюзерена. Дмитрий Иванович Московский и Дмитрий Константинович Суздальский организуют поход в Волжскую Булгарию, находившуюся под протекторатом Орды. Суздальскими войсками командуют княжеские сыновья Василий и Иван, московскими же - Боброк-Волынский.
Поход оказался очень удачным, войско булгар было разбито, а когда русская рать подошла к стенам самого Булгара, эмир Хасан-хан быстро запросил мира, отдал большой выкуп, позволил учредить в городе русскую таможню. Кроме того из Булгара в Москву были увезены т.н. "тюфяки" - огнестрельные орудия, которые еще сыграют свою роль в обороне Кремля.
В 1379 г. Боброк-Волынский с князьями Владимиром Серпуховским и Андреем Ольгердовичем участвовал в походе в Брянскую землю. Там были взяты Стародуб и Трубчевск, а трубчевский князь Дмитрий Ольгердович (брат Андрея Ольгердовича) перешел со всем двором на службу к московскому князю.
Но самое главное событие, покрывшее славой и Дмитрия Донского, и его воевод, произошло 8 сентября 1380 года. В "Сказании о Мамаевом побоище" Боброк-Волынский представлен как носитель особых сверхъестественных знаний: в ночь перед битвой он вместе с Дмитрием Ивановичем отъехал от русского лагеря, и, припав к земле, услышал громкий гул, топот и крики со стороны ордынцев, там же, где располагалось русское войско, была тишина, и только заревой костров освещало небо.
Тогда Дмитрий Михайлович и предсказал великому князю победу на Куликовом поле, которая, однако, достанется очень высокой ценой: "Я ведь до этого много теми приметами битв проверил, оттого и рассчитываю на милость Божию молитвою святых страстотерпцев Бориса и Глеба, родичей ваших и прочих чудотворцев, русских хранителей, я жду поражения поганых татар. А твоего христолюбивого войска много падет, но, однако, твой верх, твоя слава будет».
Утром именно Боброк-Волынец расставлял русские полки на поле, и именно он настоял на формировании резерва тяжелой конницы - засадного полка, командование над которым взял сам.
Сражение началось со стычки авангардов, в которой обе стороны понесли значительные потери, однако русские воины выстояли и не отступили, лишив татар возможности атаковать наши основные силы на плечах бегущих воинов.
Выгодное расположение русского войска, на флангах которого находился лес и болотистые берега рек-притоков Дона, сделало невозможным фланговый охват позиций ордынской конницей, поэтому воины Мамая оказались вынуждены идти во фронтальную атаку.
На правом фланге и в центре сохранялась стабильная ситуация - татары не могли прорвать глубокое построение русских и даже были контратакованы бойцами Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. На левом же фланге Мамай сконцентрировал усилия и именно туда отправил свои резервы, в результате чего татарам удалось отсечь русский полк левой руки от основного построения и смять его.
Враг прорывался к Непрядве, еще немного и уже основные силы - Большой полк - был бы атакован с тыла, тогда не избежать разгрома всего войска, с таким трудом собранного всей Русью (не считая бояр и прочих начальных людей, с Дмитрием Ивановичем пошли на битву 64 князя).
Боброк, опытный и бывалый в боях военачальник, терпеливо выжидал подходящего момента для выступления. Часы стояния в дубраве, в то время как рядом на поле шла жаркая битва, стали испытанием для воинов, князь Владимир Андреевич Серпуховской уже не раз предлагал начать атаку, но воевода ждал.
Солнце, начинавшее уже клониться к закату, стало светить в глаза воинам Мамая, ветер переменился и стал нести им в лица пыль, а главное, татары слишком увлеклись маневром, предвкушая скорое истребление зажатых с двух сторон русских, и открыли фланг и тыл бойцам Боброка и Владимира Серпуховского. Тогда-то и был нанесен удар, ставший полной неожиданностью для татар и переломивший исход боя.
Там, где раньше ордынцы развивали свой успех, теперь началось их избиение, тех, кто не успел развернуть своих коней и отступить, теснили к Непрядве и истребляли. В это же время на правом фланге опрокинул татар Андрей Ольгердович Полоцкий, их боевой порядок посыпался, началось бегство.
Конники Боброка, как наиболее боеспособная часть русского войска на момент конца битвы, преследовали ордынцев 50 верст и уничтожили большую их часть. "Задонщина" сообщает нам о гибели 8/9 мамаева войска.
Есть легенда, что по возвращению с Куликова поля через Коломну Дмитрий Михайлович основал Бобренев монастырь в честь Рождества Богородицы, тем самым исполнив обет, данный Дмитрием Донским перед битвой.
Судьба Боброка-Волынского после Куликовской битвы мало освещена в источниках. Известно, что он занимал значительное положение при Дмитрии Донском, сидел на пирах возле князя, что говорило о его статусе в местнической системе. На завещании Дмитрия Ивановича, скончавшегося в 1389 г., на первом месте стоит подпись Боброка.
О том, как прожил Дмитрий Михайлович последние годы, среди историков ведутся споры. По наиболее распространенной версии он погиб вместе с Андреем и Дмитрием Ольгердовичами в битве на Ворскле в 1399 г., сражаясь за Витовта против Тимура Кутлуга. Возможно, он, как и многие другие князья, перешел на литовскую службу после смерти Донского, поскольку видел теперь за Витовтом главную роль в антиордынской борьбе.
В пользу этой версии говорит также то, что Дмитрий Кориатович, с которым изначально отождествлялся Боброк, числится в списках погибших на Ворскле.
Другая версия заключается в том, что Дмитрий Михайлович вместе с женой ушли из мирской жизни, а причиной этому послужила смерть их единственного сына Василия, разбившегося при падении с коня в 15-летнем возрасте.
Дети Боброка-Волынского от первого брака с супругой, имени которой мы не знаем, стали основателями дворянских родов Волынских и Волынских-Вороных, живших в России вплоть до XIX века.
Подписывайтесь на канал, если статья была интересной!
Читайте также:
Как сложилась судьба дочери Александра Васильевича Суворова и ее потомков
Иван Берладник - первый русский служилый князь с жизнью полной приключений
Подвиг генерала Костенецкого в Бородинской битве - в жизни и на холсте
