Прибывшіе въ Сибирь переселенцы, если они имѣютъ надлежащее разрѣшеніе на переселеніе отъ начальства съ родины, немедленно устраиваются на участкахъ, причемъ имъ отводится по 15 десятинъ земли на душу. Если будемъ считать, что въ средней переселенческой семьѣ состоитъ 3—4 мужскихъ души, то значитъ на каждый переселенческій дворъ прійдется въ среднемъ отъ 45 до 6о десятинъ земли. Такой надѣлъ по размѣрамъ, конечно, нужно считать весьма обширнымъ, и какъ мы увидимъ изъ приведенныхъ ниже свѣдѣній лишь сравнительно небольшая часть надѣла переселенцами распахивается, потому, что для обработки всего надѣла у переселенца обычно не хватитъ силъ и времени.
При водвореніи на новыхъ мѣстахъ отъ самихъ же переселенцевъ зависитъ какую форму владѣнія землей избрать, т. е. пользоваться ли землей общинно, всѣмъ міромъ, или подворно — отрубными участками. На дѣлѣ чаще всего выходитъ такъ, что переселенцы избираютъ и въ Сибири тотъ способъ владѣнія землей, къ которому они привыкли на родинѣ, т. е. общинники склонны къ общинному владѣнію, а подворники всегда держатся отрубнаго подворнаго землевладѣнія. Такое пристрастіе нѣкоторыхъ крестьянъ къ общинному землепользованію объясняется только одной привычкой, да незнаніемъ тѣхъ выгодъ, которыя происходятъ отъ владѣнія подворнаго. Достойно вниманіе то неизмѣнное правило, что всѣ лучшіе земледѣльцы, какъ напримѣръ нѣмцы-колонисты, латыши, тавричане и вообще люди умѣющіе вести хозяйство лучшими способами, никогда не пользуются землей общинно, и въ Сибири обязательно избираютъ подворное владѣніе и не только отъ этого не проигрываютъ, но напротивъ того, преуспѣваютъ на новыхъ мѣстахъ несравненно болѣе нежели тѣ переселенцы, которые пользуются землей всѣмъ міромъ.
Въ переселенческихъ поселкахъ не рѣдко можно видѣть людей пришедшихъ изъ разныхъ мѣстъ: здѣсь и русскій крестьянинъ, и малороссъ, и бѣлоруссъ, въ тѣхъ же поселкахъ иногда есть и нѣмцы-колонисты, латыши, поляки и вообще люди всякихъ племянъ и народностей, насѣдающихъ нашу родину. Всѣ они живутъ вмѣстѣ, на однихъ и тѣхъ же земляхъ, а разница въ ихъ хозяйствѣ огромная. Возьмемъ для примѣра хотя бы мѣстность не особенно удобную для хлѣбопашества, а именно Акмолинскій уѣздъ Акмолинской области; въ этомъ уѣздѣ, хотя бы напримѣръ въ поселкѣ „Канкринскомъ", можно наблюдать то смѣшеніе народностей, о которомъ выше говорилось. Невольно бросается тамъ въ глаза та глубокая разница, которая существуетъ въ способахъ хозяйства переселенцевъ. Большая часть жителей этого поселка малороссы, но есть и великороссы и наконецъ имѣется нѣсколько нѣмецкихъ семействъ. Въ то время какъ малороссы, а въ особенности великороссы — общинники, живутъ плохо, не имѣютъ достаточнаго количества скота и даже постройки кое какъ сколоченныя, (иногда даже безъ крыши) нѣмецкая слободка блещетъ порядкамъ, благоустройствомъ и во всемъ видно у колонистовъ большой избытокъ; домики, хотя не большіе, но чистенькіе, нарядные, лошади крупныя и сытыя, повозки рессорныя; сами нѣмцы въ бархатныхъ курткахъ щеголяютъ, а въ домахъ и часы съ кукушкой, швейная машина и даже убранство комнатъ на манеръ городского. А вѣдь нѣмцы эти самые только тѣмъ и отличаются, что они несравненно лучше обрабатываютъ свои участки земли и владѣютъ ими каждый дворъ порознь.
Много можно видѣть по Сибири такихъ примѣровъ: если село безъ крышъ, все разоренное, ни деревца, ни какого другого устройства не видно, такъ и знай, что это село русское-общинное, т. е. съ общиннымъ землепользованіемъ, а гдѣ замѣтенъ порядокъ и зажиточность — тамъ уже непременно подворное владеніе землей и лучшая ея обработка.
Заговоривъ здѣсь о подворномъ и общинномъ землевладѣніи въ Сибири, мы за одно уже приведемъ и тѣ свѣдѣнія, которыя касаются вопроса о томъ, какъ вліяетъ общинное и подворное землевладѣніе на родинѣ переселенцевъ на ихъ благосостояніе до переселенія, т.е. кому лучше и легче переселиться крестьянину общиннику или подворнику.
Въ 1900 году были собраны подробнѣйшія свѣдѣнія о переселяющихся въ Сибирь крестьянахъ *); изъ этихъ свѣдѣній оказывается, что среди переселенцевъ, несмотря на преобладаніе въ Россіи общиннаго землевладѣнія, сравнительно очень много подворниковъ; это обстоятельство объясняется тѣмъ, что крестьянину, владѣющему участкомъ земли подворно, легче переселиться въ Сибирь и вотъ почему: прежде всего, подворный владѣлецъ, уходя съ родины, всегда продаетъ свой участокъ обществу или кому-либо изъ общественниковъ и выручаетъ за этотъ участокъ достаточную сумму денегъ, всегда необходимыхъ переселенцу; общинникъ же, уходя на переселеніе, всегда почти бросаетъ свой душевой надѣлъ зря; въ рѣдкомъ случаѣ сдаетъ его за безцѣнокъ въ аренду, до новаго передѣла, а чаще всего уступаютъ его обществу за недоимки; и только отъ продажи построекъ да прочаго движимаго скарба выручаютъ кое-какія деньжонки. Поэтому-то подворный крестьянинъ всегда идетъ на переселеніе несравненно болѣе обезпеченный деньгами, нежели общинникъ, даже и въ томъ случаѣ, если подворникъ на родинѣ былъ бѣднѣе крестьянина общинника.
Для подтвержденія сказаннаго приведемъ слѣдующія интересныя свѣдѣнія, добытыя путемъ обслѣдованія болѣе пяти тысячъ семей переселившихся крестьянъ.
Изъ этого обслѣдованія оказалось, что крестьянъ общинниковъ, передавшихъ свои надѣлы на родинѣ обществамъ или однообщественникамъ безъ „верховъ“, т. е. безъ всякой доплаты, насчитывалось 90 процентовъ, т. е. изъ ста переселившихся семействъ 90 отдали свои надѣлы на родинѣ даромъ и только 10, на каждую сотню, получили аренду или вообще какую-нибудь приплату. Въ то же время изъ каждыхъ ста семействъ подворниковъ 96 семействъ получили за свои надѣлы плату и только 4 на сто уступили ихъ безплатно.
Но мало того, изъ указанныхъ выше переселенцевъ 1.818 семей общинниковъ передали за недоимки обществу не только землю, но и постройки, не получивъ за нихъ никакой приплаты, а изъ подворныхъ владѣльцевъ такихъ недоимочныхъ переселенцевъ, которые принуждены были отдать за недоимки свое недвижимое имущество, оказалось только 15 семей.
Далѣе изъ того же обслѣдованія оказалось, что 3.130 семействъ общинниковъ выручили отъ распродажи своего имущества на родинѣ 434.636 рублей или около 1З9 рублей на семью, тогда какъ 2.322 семьи подворныхъ владѣльцевъ выручили на родинѣ отъ своего имущества 567.722 рубля или по 244 рубля съ лишкомъ на каждую семью. Вотъ и выходитъ, что подворники при уходѣ въ Сибирь выручаютъ отъ своего имущества денегъ почти вдвое противъ общинниковъ. Уже одно это доказываетъ, что крестьянскій достатокъ при подворномъ владѣніи несравненно выше, нежели при общинномъ, подворники въ общемъ гораздо зажиточнѣе общинниковъ.
При всемъ этомъ, какъ оказалось, изъ числа переселившихся и обслѣдованныхъ семействъ подворники на родинѣ владѣли меньшими участками земли, нежели общинники; такъ, изъ подворниковъ почти двѣ трети общаго числа семействъ имѣли на родинѣ меньше 3 десятинъ на дворъ, а изъ общинниковъ больше половины пользовались на родинѣ надѣлами свыше 3 десятинъ. Изъ всѣхъ этихъ свѣдѣній должно заключить, во-первыхъ, что подворники, переселяются въ Сибирь, дѣйствительно отъ малоземелья, а общинники очень часто бѣгутъ отъ общины, т. е. отъ того порядка землепользованія, при которомъ даже и безъ малоземелья тѣсно; во-вторыхъ, подворные владѣльцы уходятъ въ Сибирь съ достаточнымъ запасомъ средствъ, потому, что участки ихъ на родинѣ хотя и не велики, да цѣнны, а общинники уходятъ изъ общины почти голякомъ, по мѣткому выраженію самихъ же крестьянъ — „въ одной рубахѣ", и въ Сибирь прибываютъ безъ достаточнаго запаса, а потому нерѣдко и тамъ нуждаются.
Вотъ по этому то мы и считаемъ, что прійдя въ Сибирь многіе крестьяне общинники вновь берутся за общинное землевладѣніе лишь по недоразумѣнію, лишь по привычкѣ, ошибочно полагая, что лишь бы было земли много, а остальное „само собой образуется".
Можно, пожалуй, предположить, что въ Сибири крестьяне избираютъ общинное землевладѣніе потому, что сообща легче на новомъ мѣстѣ устроиться и первыя трудности преодолѣть. Но вѣдь и при подворномъ владѣніи все это достижимо,— можно и помогать другъ другу, а въ тоже время владѣть подворными участками. При общинномъ землевладѣніи все равно каждый общинникъ получаетъ въ свое пользованіе отдѣльную полосу, вся разница лишь въ томъ, что у подворнаго владѣльца его участокъ останется навсегда, и онъ будетъ этотъ участокъ беречь и холить какъ свою постоянную собственность, а общинникъ и въ Сибири станетъ какъ попало распоряжаться надѣломъ всегда памятуя, что надѣлъ этотъ рано или поздно перейдетъ къ другому. При обиліи же сибирскихъ земель эта нерасчетливость и небрежность въ пользованіи ими еще болѣе усиливается. Вѣроятно, поэтому поля сибирскихъ переселенцевъ-общинниковъ, а въ особенности недавно устроившихся, представляютъ полный безпорядокъ: тамъ даже и трехполья нѣтъ — всковыряетъ переселенецъ кое-какъ полосу земли и сѣетъ хлѣбъ по хлѣбу нѣсколько лѣтъ подрядъ, до полнаго истощенія затѣмъ бросаетъ ее и переходитъ на другое мѣсто и такъ далѣе — благо простору много. И выходитъ все поле кругомъ поселковъ какое-то „шаршавое": здѣсь клочекъ пшеницы,— рядомъ бурьянъ какой-то, а тамъ гдѣ-нибудь полоска овса или проса. Вообще порядка нѣтъ никакого.
У подворныхъ же владѣльцевъ, а тѣмъ паче у нѣмцевъ или латышей,— совсѣмъ другой разговоръ — у нихъ и въ полѣ тотъ же порядокъ какъ и дома.
*) Статистическія данныя по переселенч. дѣлу въ Сибири. Изд. Канц. Комитета Министровъ и «цифров. матеріалъ для изученія переселенія въ Сибирь» Г. А. Пріймака.
[Сельскій Вѣстникъ, 1905, № 32, стр.5-6]
См.
Рождество 1914. 1915-1, 1915-2, 1915-3, 1915-4, 1915-5
С Рождеством Христовым 1914, 1915-1, 1915-2, 1915-3, 1915-4, 1915-5
Подписаться на канал Новости из царской России
Оглавление статей канала "Новости из царской России"
YouTube "Новости из царской России"
