У Сталина было несколько дач, в которых он бывал, другие же пустовали и ли посещались им крайне редко. Одна из любимых дач Сталина располагалась на берегу озера Рица. Согласно принятой нумерации, за ней был закреплен номер 5.
Все объекты, на которых бывал Сталин во время своих отпусков охранялись сотрудниками особого отдела - так называемая "девятка".
Все, кто там работал, имели хорошую подготовку и были проинструктированы на все случаи жизни. И, несмотря на это, однажды в работе "девятки" случился сбой.
Все случилось из-за прогулочного катера, который был пришвартован у небольшого пирса недалеко от дачи Сталина. На этом катере Сталин редко, но совершал по озеру прогулки. А так в остальное время катер стоял пришвартованный, что говорится "в полной боевой готовности". За катером присматривал бывший моряк-черноморец Захар Мосейчук, с которым у Сталина сложились теплые отношения.
Однажды в 1948 году к себе на дачу Сталин вызвал министра Госбезопасности Абакумова. В свободное от встреч со Сталиным время, Абакумов проводил нередко в небольшом ресторане, который располагался неподалеку от дачи. И вот в один прекрасный день он заявляется на пирс и усаживается в катер со словами:
-Голубчик, покатай-ка нас по озеру!
Мосейчук Абакумова, конечно, знал. Но в этот раз тот был не один, а с дамами. С ними, как выяснилось позднее, тот познакомился в том самом ресторане. В общем-то случайность. А могло быть иначе. Мосейчук подрастерялся и пока соображал, как быть, Абакумов уже сидел в катере. Мосейчуку ничего не оставалось, как тоже спуститься в катер и выполнить просьбу Абакумова - прокатить компанию по озеру в катере Сталина.
В этот момент неподалеку находился комендант "пятой" - полковник Тюрин. Услышав, что заработал двигатель катера, удивился. О том, что Сталин собирался на прогулку по озеру у него сведений не было! В чем же тогда дело? Тюрин выбежал на пирс и увидел удаляющийся от берега катер с людьми. Разглядел и Абакумова.
Тюрин догадался, что случилось и резким голосом громко скомандовал:
-На катере! Приказываю! Немедленно возвращайтесь.
Мосейчук Тюрина заметил сразу и в душе обрадовался, что теперь будет кому поговорить с Абакумовым "по душам" за такой произвол.
Абакумов сидел красный как рак, от злости, конечно и досады, что его так "унизили" в присутствии новых знакомых. Порядки он тоже знал и грозный вид Тюрина говорил о том, что ему, министру Госбезопасности, за самоуправство выскажут обязательно, хорошо бы не в присутствии женщин. Когда катер причалил, Тюрин поприветствовал Абакумова как положено, сказал строгим, но спокойным тоном:
-Без личного разрешения товарища Сталина пользоваться катером не положено, - и добавил. - Сожалею, что вас об этом не предупредили.
Абакумов оценил деликатность Тюрина.
-Ничего, голубчик, я должен был спросить у хозяина разрешения. Уверен, он бы разрешил.
И стал высаживать девушек на пирс. Тюрин помогал, заодно присматриваясь к ним, запоминая лица, особые приметы, на всякий случай.
Когда Абакумов с гостями скрылся, Тюрин повернулся к притихшему Мосейчуку.
-Какое ты имел право пустить на катер посторонних?
-Никак нет, не посторонних, я выполнял приказ!
-Какой приказ? Чей?!
-Приказ министра!
Тюрин перевел дыхание.
-Министра, говоришь? Запомни, Мосейчук, для нас с тобой он - го--но, а не министр. Ты подчиняешься только Сталину. Забыл? Еще раз такое повторится, пойдешь под трибунал.
Катер после прогулки отправили на санобработку и обследование на предмет посторонних предметов.
Хитрый Абакумов первым завел разговор о происшествии, извинившись перед Сталиным за "невольное самоуправство". Заодно попытался перевалить вину на Мосейчука, который должен был отказать и на Тюрина, который был груб с ним, но он -де не обижается - человек при исполнении.
-Про чужой монастырь поговорку знаешь? - ответил Сталин и, не дав Абакумову ответить, приступил к обсуждению вопроса, для решения которого Абакумов и был вызван.
Другие статьи автора на другом его канале:
