Так уж получилось, что в ходе написания двух последних статей я, образно говоря, оказалась на английской территории. Причина для такого виртуального посещения туманного Альбиона была уважительная — изучение самого прекрасного стиля в декоративном искусстве.
Углубившись в историю модерна, я, естественно, была вынуждена обратиться к истокам — всегда ведь интересно узнать с чего все начиналось. И вот пожалуйста: на свет появилась статья про основателя прекрасного стиля — Уильяма Морриса. Следующей остановкой был небольшой экскурс в мир самых интересных шедевров модерна в коллекции музея Виктории и Альберта.
После этого на повестке дня встал вопрос: а что дальше? Что еще такого примечательного было в истории английского модерна? Ведь не могли же англичане хоть где-то поступиться перед своими легкомысленными французскими соседями? Как ни странно, но именно они — эти самые соседи, и натолкнули меня на очень интересную мысль.
Когда мы говорим о французском модерне, что первое приходит нам на ум, чье имя? Конечно — Рене Лалик, равно как при упоминании модерна испанского это будет имя Антонио Гауди. А что же у англичан?
Здесь, как ни странно, на ум приходит ни какое-то конкретное имя, а название целой фирмы — Liberty.
Как сделать красоту доступной?
Изначально это был всего лишь небольшой магазин, созданный вполне себе обычным предпринимателем средней руки — Артуром Ласенби Либерти в 1876 году. Собственно, на тот момент он предпринимателем не был: бывший управляющий в одной из многочисленных английских торговых фирм занял 2000 фунтов стерлингов у своего будущего тестя (кстати, когда дела пойдут в гору с женой он разведется) для открытия собственного дела — торговли экзотическими товарами.
Главной экзотикой в ту пору была Япония, которая в ходе реставрации Мэйдзи в 1866-1869 гг. наконец-то стала открытой для торговли. Различного рода диковинные декоративные безделушки - атрибуты японской культуры быстро стали самым востребованным продуктом на рынке.
В итоге уже через год прибыль от небольшого магазина, основанного А.Либерти, не просто позволила ему вернуть долг, но и вдвое увеличить торговые площади. К концу 1870-х гг. Это был уже, говоря современным языком, вполне себе крупный торговый центр.
Все его пространство было наполнено изящной, яркой и необычной красотой: фарфор, ткани, японские гравюры, - чистота их линий, естественность природных сюжетов, тончайшие оттенки цвета казались современникам неким сказочным оазисом в царстве викторианской чопорности и эклектичности.
Однако, подобное увлечение публики не могло продолжаться долго, да и товары из Японии стоили недешево, были доступны не всем и существенно ограничивали круг потенциальных клиентов.
В поисках чего-нибудь этакого Либерти натыкается на только-только набирающее обороты движение «Искусств и ремесел» - группу талантливых художников, стремившихся воплотить в жизнь идеи Уильяма Морриса.
Либерти сразу понял какую коммерческую выгоду можно получить благодаря необычной и незнакомой красоте нового стиля — фактически это та же экзотика, но сделанная на родных берегах, а потому более дешевая и доступная.
Он начинает активно сотрудничать с дизайнерами и декораторами, мебельщиками и ювелирами и другими представителями движения «Искусства и ремесел». В итоге всего за несколько лет его магазин превратился в своеобразный рупор английского модерна.
В 1890 году Либерти открыл представительство в Париже, затем в Италии, где товары этого магазина стали настолько популярны благодаря своей специфичной форме и декору, что сам стиль модерн здесь стал именоваться «Стиль Либерти».
В чем же заключалась эта самая специфичность? Почему Либерти удалось выделиться в ряду остальных конкурентов? В конце-концов это было время всеобщего помешательства на модерне и во всех странах были художники, создававшие прекрасные шедевры…
Дело в том, что все они были чем-то похожи друг на друга (попробуйте например отличить шедевры Лалика, Жоржа Фуке или Филиппа Вольферса — без узкопрофильного образования это вряд ли легко сделать), а вот товары Либерти той поры были в некотором смысле исключительными. Но почему?
Кельтские сумерки или возрождение?
Чтобы это понять, нам с вами придется немножко отступить в прошлое — в далекий 17 век. Что мы здесь увидим? А вот что: в конце этого достаточно тяжелого для Британских островов века, как-то незаметно появилась слабенькая и едва ощутимая тенденция — исследование истоков собственно британского национального до норманнского прошлого - прошлого кельтского.
Возможно это было реакцией ирландцев и шотландцев, жителей Уэльса на притеснения и гонения со стороны господствующей «английской» нации, которую они считали пришлой — норманнской. А возможно — банальным любопытством, но так или иначе в дальнейшем на протяжении 18 века эта тенденция все больше крепла, а затем — в эпоху возвышенного романтизма, - расцвела буйным цветом.
В первую очередь в этом были виноваты литераторы: Вальтер Скотт и Томас Мур как-то невзначай окружили далекое прошлое неким ореолом романтичной красоты.
Во вторую очередь виноватыми оказались историки. В 1850 году на берегу Ирландии была найдена бронзовая брошь 8 века, настолько тонкой и изящной работы, что исследователи отнесли ее к сокровищам древних королей Ирландии. Поскольку их резиденция когда-то находилась в Таре (до 12 века) брошь получила название «Брошь из Тары», хотя и была обнаружено довольно далеко от нее.
В общем-то на этих событиях все могло бы и закончиться, если бы в дело не вмешались женщины — как-то так получается, что именно им удается придать особый размах даже самым незначительным событиям.
Так, еще в 1849 году королева Виктория и принц Альберт посетили Ирландию. Здесь в рамках визита они естественно познакомились с историческими и культурными ценностями изумрудного острова.
В частности, известно, что особенно сильное впечатление на них произвела Келлская книга и древние кельтские украшения, настолько, что принц Альберт заказа копию броши 8 века для королевы Виктории у ирландских ювелиров West & Son.
Келлская книга (или «Книга из Келла») — четыре Евангелия на латинском языке, написанные ирландскими (кельтскими) монахами примерно в 800 году. Отличительной чертой книги является ее богатый орнамент и сложные, красочные иллюстрации в виде растительных узоров, причудливых животных и мифических персонажей.
Ну а затем была найдена уже упоминавшаяся брошь из Тары, копии которой королева уже сама заказывала для себя. А как известно, все, что кажется красивым и интересным власть имущим, рано или поздно попадает в сферу модных интересов широких слоев населения.
Увлечение кельтскими мотивами быстро стало повсеместным и проникло во все сферы декоративного искусства. Для ирландцев, шотландцев и жителей Уэльса это были прекрасные элементы исконной национальной культуры, а для англичан — некая форма экзотики.
В итоге английский модерн приобрел совершенно особые черты, характерными элементами которых были сложные плетеные растительные орнаменты, крупные полудрагоценные камни, сочетание плавных изгибов с острыми формами и серого блеска серебра с яркими эмалями.
Этот странный мир, наделенный какой-то непонятной, одновременно изящной и по средневековому брутальной красотой получил название "кельтское возрождение" или "кельтские сумерки".
И вот тут-то на сцене и появляется торговый дом Либерти.
Красота или деньги — кто победил?
Артур Либерти и его управляющий Джон Люэллин (последний кстати был родом из Уэльса) в 1899 году запускают две линии изделий декоративного искусства, которые были призваны стать самым ярким отражением нового стиля.
Линия ювелирных украшений получила название Cymric ("уэльские украшения") линия предметов декора — Tudric.
"Господа Либерти неутомимо создают все новые и новые соблазны, не давая хрупкой женщине шанса остановиться и рассчитать свои финансовые возможности. Едва она попадает в эту пещеру сокровищ, вопросы экономии для нее тают, словно дым.
Невозможно устоять, все наше существо жаждет их, и эту жажду можно утолить лишь незамедлительным приобретением уэльских золотых и серебряных украшений..." Из статьи The Queen Magazine от 27.09. 1902.
Обе линии Либерти оказались достаточно успешными и по-своему красивыми по ряду причин.
- - во-первых: на благо фирмы трудились сразу несколько выдающихся представителей течения «Искусства и ремесла», а так же различные ювелирные фирмы.
Самым искусным и популярным в их числе был дизайнер и преподаватель шотландского происхождения — Арчибальд Нокс (1864-1933). Характерной особенностью его творчества были узлы и переплетающиеся ленты, вставки из крупных полудрагоценных камней в стиле кельтской культуры.
Для Либерти он успешно создавал как и невероятно тонкие, изящные ювелирные украшения, так и изделия попроще — оловянную посуду, которая в ту эпоху была особенно популярной в кругах простых обывателей из-за того, что одновременно сочетала в себе благородный серебряный блеск и дешевизну материала (за что получила негласное прозвище «серебро для бедняков»).
- - во-вторых: все изделия преподносились как единая цельная коллекция без указания имен дизайнеров и мастеров. При этом в их ряду часто попадались женщины, что также являлось исключительной особенностью английского модерна.
- - в-третьих: все товары Либерти стоили намного дешевле своих аналогов, производимых независимыми мастерами, такими например как представители гильдии ремесел Ч.Р. Эшби.
Разница в цене объяснялась просто. Либерти уже на примере японских товаров понял, что главная составляющая коммерческого успеха — доступность товара для потребителя. Изящные изделия местных мастеров хоть и обходились несколько дешевле, все равно стоили достаточно дорого — таковы уж издержки ручного труда и исключительности шедевра.
Но, с присущим всем английским коммерсантом расчетливостью и практичностью, Либерти быстро нашел выход. Хотя вся линейка Cymric внешне и стилистически была похожа на произведения мастеров движения «Искусства и ремесла» - те же камни-кобошоны, эмаль и суровый блеск серебра, - везде, где только было можно, ручной труд у Либерти заменялся машинным.
Дошло даже до того, что на украшения этой серии специально наносились отметины, имитирующие следы от ручной ковки, чтобы создать иллюзию изделия ручного труда.
Как итог — стоимость уменьшалась в разы, по сути благодаря этому элементы модерна в его английской интерпретации быстро начали распространяться в массах и повседневной жизни.
В то время как модерн образца французского, испанского и даже американского был прерогативой элиты, богатых слоев населения, английский модерн в трансформации Либерти стал более демократичным и доступным… Помогло ли ему это? Увы — нет.
Отчасти в этом была виновата сама Либерти — к 1909 году обе линии были проданы ею более мелким фирмам, из-за чего качество товаров значительно ухудшилось, а многие именитые мастера (например: все тот же А.Нокс) покинули ее.
Отчасти — виновата была человеческая природа. Так уж повелось, но мы больше любим и ценим вещи исключительные, особенные, если же чего-то становится в избытке, и оно массово наводняет все коттеджи и квартиры соседей — это уже не предмет искусства, а скорее какой-то «шедевр» икеевских «дизайнеров»…
Печальная судьба самого прекрасного стиля началась и закончилась в Англии. Здесь же она была практически сразу и предсказана: кельтское возрождение или кельтские сумерки - практичные англичане даже в таком романтичном названии смогли четко и лаконично описать двойственность, присущую всему стилю модерн в целом.
С одной стороны — это был краткий миг триумфа истинно природной красоты, давно забытых форм, орнаментов, сюжетов и полу-легендарных героев, с другой — это был их последний выход на сцену в мире бушующего рационализма...
(Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что мир фэнтези до сих пор в некотором роде хранит верность этому стилю — спасибо сказочному миру эльфов и гномов).
🌺Если Вам нравится изучать красоту во всех ее проявлениях, вы можете подписаться на мой канал🌺
Интересные статьи о малоизвестных музеях:
- музей моды города Парижа - путешествие online;
- музей средневековья или музей Клюни - путешествие online;
- музей школы Нанси - любителям модерна посвящается;
- музей Рене Лалика.
- музей живой лошади во французском замке;
