О проблеме отходов в последнее время рассуждают очень много. Часто можно услышать, что их делят на «перерабатываемые» и «неперерабатываемые». Но что такое неперерабатываемые отходы? Отходы, которые в принципе невозможно переработать? Те, которые по каким-то причинам не перерабатываются здесь и сейчас? Можно ли сделать так, чтобы все отходы стали на 100% перерабатываемыми?
Чтобы ответить на эти вопросы, прежде всего нужно разобраться, что такое «отходы» и «вторсырьё».
Всё когда-то нужное, ставшее ненужным у нас дома, — это бытовые отходы. Ненужное, образовавшееся в процессе производства нужного, — промышленные отходы. Всё то, что можно вновь сделать нужным, вернуть в производственный цикл, называют вторичным сырьём. А возврат материала в цикл, изготовление из него новых полезных вещей – вторичной переработкой, или рециклингом.
Мусороперерабатывающие заводы – предприятия, куда поступают бытовые отходы из обычных баков у дома. Там из них (далеко не всегда и не всегда одинаково успешно) выделяют основные фракции вторсырья, а остальное уплотняют для отправки на полигон. То есть на свалку.
Вторичное сырьё любого происхождения — с производств, мусороперерабатывающих заводов или собранное в специальные контейнеры, — перерабатывается не на мусороперерабатывающих заводах. Это происходит на предприятиях по переработке вторсырья, например, макулатуры или определённых видов пластика. Некоторые виды вторсырья не требуют какой-то специальной переработки: металлолом отправляется в те же плавильные печи, что и железная руда, а стеклобой поступает на заводы по производству стеклотары и смешивается с первичным сырьём — песком, содой и негашёной известью.
Важно понимать, что процент вторсырья, отделяемого на мусороперерабатывающих заводах для последующего рециклинга, очень мал. Как правило, это не больше 5% (можно извлечь больше, но это будет связано с неадекватным удорожанием технологий). Гораздо больший выход полезных фракций дают придомовые баки для раздельного сбора отходов, ещё больший – специальные пункты приёма.
Почему пункты приёма позволяют собрать более чистое и разнообразное вторсырьё? Это связано прежде всего с тем, что значительную долю бытовых отходов составляет пластик. А пластик – это множество разных полимеров с различными физическими и химическими свойствами, которые нужно перерабатывать по отдельности. Виды пластика исчисляются сотнями, в бытовых отходах чаще всего встречаются около 10 видов, не считая композитов (то есть смесей двух-трёх видов пластика). Качественно рассортировать тонны смешанных пластиковых отходов вручную — почти нереально. Именно поэтому компании, организующие придомовой РСО, как правило, ограничиваются несколькими видами крупных и легко узнаваемых пластиковых изделий. Чаще всего это ПЭТ-бутылки, канистры и флаконы ПНД, иногда — большие куски полиэтиленовой плёнки.
Чтобы получить более существенный выход, есть два пути. Первый — оптическая сортировка пластика. Такие линии очень дороги — настолько, что не могут окупиться полученным вторсырьём. В некоторых странах, например, в Германии, их приобретают за государственный счёт. Второй путь — ориентируясь на цифровую или буквенную маркировку пластика, разделять его на виды в месте образования. То есть у себя на кухне. Именно этим занимаются сотни и тысячи энтузиастов в России. Для них работают пункты приёма, открытые такими же энтузиастами.
Почему так много говорят о важности вторичной переработки, в чём её смысл? Вопреки стереотипу – не в том, чтобы избежать образования свалок, а прежде всего в экономии ресурсов. Основной вред окружающей среде наносится не на стадии утилизации отходов, а на стадии добычи и обработки первичного сырья. Так, на производство стеклянной бутылки из первичных материалов уходит на порядки больше энергии, чем на производство такой же бутылки с использованием вторичного сырья – стеклобоя. На изготовление бумаги из первичного сырья (древесины) тратится намного больше энергии, воды, химикатов, чем на вторичную переработку макулатуры. Не говоря уже о том, что для получения первичного сырья приходится вырубать леса. И так далее.
Существуют ли «одноразовые» материалы, которые в принципе не поддаются вторичной переработке? По большому счёту, нет. Вернуть в цикл можно почти всё что угодно: металл, стекло, бумагу, ткань, пластики, в том числе композитные… Проблема тут в сборе, досортировке и подготовке материала, который пойдёт на следующий круг. А ещё – в затратах на сбор, подготовку и переработку.
Поясним на актуальном примере. В связи с пандемией на свалках ежедневно оказываются тонны одноразовых медицинских масок. Означает ли это, что они «неперерабатываемые»?
Медицинские маски чаще всего сделаны из спанбонда – нетканого полипропилена. Полипропилен – один из самых распространённых бытовых пластиков: из него производят многоразовые контейнеры, вёдра, тазы, лопаты, пакеты для хлеба и многое другое. Спанбонд можно легко переработать вместе с другими отходами полипропилена – подробить, расплавить, загранулировать и использовать гранулу для производства новых изделий. Но чтобы маски пошли на переработку, их нужно а) собрать отдельно от других отходов б) доставить в место обезвреживания в) обезвредить, так как они могут представлять биологическую опасность г) досортировать, отделить ненужные примеси, в том числе маски из других материалов. В России не создали систему сбора медицинских отходов у населения, и быстро организовать её в связи с пандемией невозможно.
Другой пример – блистеры от таблеток, сделанные из композитного материала: пластика ПВХ, покрытого алюминиевой фольгой. Можно ли разделить эти разнородные слои и переработать по отдельности? В принципе, да. Но несмотря на то, что оба материала – и ПВХ, и алюминий, – востребованы на рынке, их разделение экономически невыгодно (то есть не окупается продажей полученного сырья).
Сейчас переработкой блистеров в России занимается только одна организация – «Национальная экологическая компания» (НЭК). Производственная линия, которая позволяет очистить блистеры от остатков лекарств и разделить их на пластик и алюминий, находится в Ярославле. До недавнего времени туда поступали только отходы фармацевтических компаний (просроченные лекарства, брак производства и т.п.). Их обработка – в том числе и разделение композитного материала блистеров – финансируется в рамках расширенной ответственности производителя (РОП).
Процесс выглядит так. Роботы или люди разбирают упаковки, отделяя картон и бумагу. Затем блистеры вместе с содержимым мелко дробят, остатки таблеток, как более тяжёлая фракция, просыпаются вниз, а фольга и пластик выдуваются потоком воздуха. Разделение алюминия и пластика происходит за счёт электростатического напряжения. Макулатура, алюминий и пластик отправляются на рециклинг, а лекарства – на обезвреживание.
Как происходит переработка блистеров в НЭК. Источник: Сортировочная
Кстати, лекарства – тот редкий вид отходов, который действительно не подлежит вторичной переработке. Рассортировать таблетки на тысячи видов или создать из смеси лекарств некое универсальное лекарство-панацею, к сожалению, не получится. А их обезвреживание (сжигание при высоких температурах) весьма энергозатратно. Чтобы снизить нагрузку на окружающую среду, стоит вовремя избавляться от ненужных лекарств, пока они не стали просроченными: отдавать их через сообщества вроде «АптекаШеринг» или передавать в благотворительные проекты (например, в «Благотворительную больницу»).
Весной 2020 года стартовали эксперименты по приёму блистеров у населения. Теперь все желающие могут сдать их в экоцентре «Сборка» (Москва) и на площадке «Переработкинская» (Санкт-Петербург). Как рассказали в «Национальной экологической компании», убыточная переработка этих отходов пока что финансируется за счёт утилизации другого сырья. В будущем компания планирует создать более разветвлённую сеть сбора просроченных лекарств и блистеров и рассчитывает, что затраты на их сбор и переработку будут частично компенсировать аптечные сети.
Какой вывод можно сделать из этих двух примеров?
Блистеры могли бы оставаться «неперерарабатываемыми», но благодаря механизму расширенной ответственности производителя их удаётся превращать в полезное сырьё. А дополнительное финансирование от аптечных сетей может решить вопрос со сбором таких отходов у населения. Маски остаются «неперерабатываемыми», поскольку никто не взял на себя расходы по созданию инфраструктуры для их сбора и первичной обработки. Другими словами, любая «неперерабатываемость» относительна. Вопрос лишь в том, куда направить ресурсы: на развитие раздельного сбора и переработки отходов или на строительство мусоросжигательных заводов, якобы необходимых для утилизации «неперерабатываемого» и безвозвратно уничтожающих материалы, которые могли бы вернуться в цикл.
Вероника Мадьярова
