...Вадим Фадеев еще юношей, в 1939 году, закончил с отличием Куйбышевский аэроклуб, стал пилотом-инструктором и в начале 1940 года был направлен в Оренбургское военное авиационное училище. Очень незаурядный человек и способный пилот, Вадим Фадеев прошел курс обучения, рассчитанный на 4 года (как по теории, так и по летному стажу), меньше чем за год и в качестве летчика-истребителя был направлен на Дальний Восток.
С начала Великой Отечественной войны Вадим Фадеев в Действующей армии. Он сражается под Харьковом, у Сталинграда, участвует в освобождении Ростова-на-Дону, воюет в небе Кубани. Вадим совершил 394 боевых вылета, участвовал в 43 воздушных боях и сбил 17 самолетов противника. За мужество, проявленное в боях, он был награжден двумя орденами Красного Знамени.
5 мая 1943 года Фадеев в небе между станицами Абинской и Крымской один принял бой с десятью «мессершмиттами». Двоих стервятников Вадим сбил, но и сам погиб в неравной схватке, героически сражаясь до последнего патрона, до последнего дыхания.
Указом Президиума Верховного Совета СССР 25 мая 1943 года командиру эскадрильи капитану Фадееву Вадиму Ивановичу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Письма Вадима к родным достаточно ярко и убедительно раскрывают характер, замечательные черты большого человека, коммуниста и бойца, каким был Вадим Иванович Фадеев...
27.6.41 г. с. Голенки.
Здравствуй, дорогая Руфа!
Я хоть и не на фронте, но всей душой желал бы быть там. Немцы должны быть разбиты вдребезги, и мне будет очень жаль, если я не приму в этом участия. На всей дальневосточной границе сейчас совершенно спокойно, и вполне возможно, что так будет долгое время.
Промятая фашистская дрянь полезла на Советский Союз, и ее надо бить до полного разгрома. Война — это бедствие не личностей, а целых народов.
Будем писать друг другу чаще. Крепко тебя целую, береги себя, дорогая моя сестренка.
Вадим.
4 августа 1941 г. г. Константиновка.
Здравствуйте, дорогие мама, папа, Юлюшенька и бабушка! Я жив и здоров, как всегда. Летаю, не даю фашистским сволочам делать налеты на объекты, которые охраняю со своими друзьями. Пока ни один фашистский самолет не мог бомбить объекты, доверенные нашей охране. Встаю в три часа ночи, иду к самолету, пробую мотор, сажусь в кабину и дежурю, готовый к вылету по первому сигналу. Когда подходит очередь, взлетаю и патрулирую в воздухе, потом сажусь и снова дежурю, и снова взлетаю, патрулирую, и так все время.
Охота мне схватиться с воздушными пиратами и бить, бить их без конца — вот мое стремление. Ястребок свой подготовил к беспощадным схваткам. Приказал своему механику снять с него все лишнее, без чего можно обойтись, — для облегчения и улучшения пилотажных качеств.
Часто по утрам, сидя в кабине, я рассеиваю сон размышлениями о вас...
...Не печальтесь. Фашисты недолго будут лезть. Бьют их наши так, что мощь их тает быстро, а фашистский дух скоро из них выбьют к черту. Сволочи эти фашисты-летчики. Когда отбомбят, то, если нет наших истребителей, спускаются и с бреющего расстреливают мирное население. Однажды их истребители с высоты метров 50 обстреляли купающихся в реке детей. Это ведь варварство... Я сам истребитель, но никогда не стану расстреливать немецких детишек, хотя у меня не дрогнет рука уничтожить любое количество солдат-фашистов.
Черт возьми, война приносит неисчислимые бедствия. Но все это надо пережить. Победа наша несомненна. Могут быть временные отступления, но потом все изменится. В этом я убежден. Гитлер будет уничтожен...
Пишите чаще. Будьте здоровы. Берегите себя. Целую всех. Вадим.
с. Голубовка, 1941 год. 23 октября.
Здравствуйте, мои дорогие мама, папа, Юлюшенька и бабушка! Давно вам не писал. Нахожусь близко к фронту. Штурмуем пехоту, танки, автобронемашины, обозы и т. д. Не одна сотня фашистской сволочи отправлена на тот свет огнем наших испытанных ястребков. Опишу один эпизод.
Сидим в землянке. Принесли приказ — штурмовать автоколонну немцев на участке дороги. Машины поднялись в воздух. Быстро строимся в клин и ложимся на курс. Лететь около 100 км в глубь вражеского расположения. Цель близка. Минута. и ястребки камнем ринулись на колонну, ведя беспощадный огонь. Сразу же заговорили пулеметы и зенитки немцев. Я выбрал себе цель и стал косить пешую группу. В другой заход еще раз обрушился на нее. В третий заход, открыв кинжальный огонь, мчусь прямо на них и вижу: обе машины вспыхнули, взорвался их груз — боеприпасы. После сделал еще пару пикирований. Колонну уничтожили.
...Некоторых моих друзей уже нет в живых, другие ранены, и уж у многих пробоины в самолетах, а у меня, только подумайте, ни одной царапины, ни одной пробоины. Это уж, что ни говорите, а счастье.
Дорогие, теперь вам покажется странным, что в такую пору я пишу об этом, но я влюбился. Она очень симпатичная, милая девушка и интересная, как человек. Знаком я с ней всего полмесяца, но будто знаю ее лет пять. Мы любим друг друга и, если будем живы, станем мужем и женой. Ростом она, как Руфа, волосы, как у Юли, а голос, как у тебя, мама, когда ты была папиной невестой...
Будьте здоровы. Всех целую без конца и обнимаю крепко, крепко.
Ваш Вадим.
16.XII.41 г.
Здравствуй, дорогая моя Руфа! Прости, что долго не сообщал о себе. Нахожусь в действующей армии, дерусь с врагом так, как велит мне мое сердце патриота и большевика. Это, конечно, пафос, но не ложный, ибо в самом деле дерусь со всей силой.
Участвовал в боях за освобождение Ростова. Бои были жаркие. Воевать привык, и опасность уже почти не щекочет нервы, а есть какая-то решимость драться, драться и драться. Бои всегда исключительно напряженные, ибо деремся и наземным противником, и с воздушными сволочами — немецкими летчиками. Был не один уже раз в воздушных боях, и нс один фашистский «мессершмитт» был сбит при моем участии. Сам же я получал от них только пробоины. Пока все благополучно
Теперь такое дело, дорогая сестренка: как это официально сказано, за проявленные мужество и героизм на фронте борьбы с фашистами» я представлен к правительственной награде — ордену Красного Знамени. Конечно, очень рад.. Буду сражаться еще лучше и стану героем, вот увидишь...
Крепко целую. Твой брат Вадим.
26.4.43 г.
Здравствуйте, мои дорогие мама, папа и Юлюшенька! Я жив и здоров, как всегда. Воюю, воюю и воюю и, видно, буду воевать до полной победы над фашистской сволочью. Драться умею. Сбил я лично 16 самолетов противника. Около десятка — в последнее время на новом истребителе. Называют меня в газетах советским асом. Теперь я гвардии старший лейтенант. 22 апреля меня наградили вторым орденом Красного Знамени...
Милые, дорогие мама, папа и Юля, как я по вас соскучился и сказать не в силах...
Желаю вам счастья и благополучия, целую.
Ваш сын, брат Вадим.
Здравствуйте, дорогие Варвара Федоровна и Иван Васильевич!
Мне часто и много Дима говорил о вас. Он говорил, что очень похож на Вас, Иван Васильевич, что у него такой же волевой характер, как и у Вас. Мне кажется, что я Вас знаю давно-давно. Если б вы знали, какие у нас хорошие были планы на будущее. Он был так уверен, что будет жив... не мог он погибнуть. Дима часто говорил мне: «Не будет меня год, два—жди, и я вернусь. Только когда получишь мои документы, которые со мной, только тогда поступай так, как хочешь».
Я уверена, что он жив. Я жду его каждый день. Я согласна ждать его сколько угодно...
Вы просите, чтобы я описала все подробно о том, как это произошло, что он не вернулся.
5 мая он вылетел на задание. Дрался с 10 «мессами» между станциями Крымской и Абинской. Бой был над нашей территорией. Ну, Дима двух сбил. Это видел командующий с командного пункта, там же, на передовой. И он рассказывал мне так: «Когда Дима двух сбил, то стал снижаться, и самолет его дымил. Четыре «месса» пошли за ним. Потом виден был столб пыли. Предполагали, что он сел на живот, но никто засечь не смог. Самолет не нашли...»
На нашем аэродроме на КП слышали, как он говорил: «Я — Борода, иду домой подбитый». И больше ничего никто не знает.
Многие верят, что он жив. Он вернется. Ведь много случаев таких, что летчики возвращаются...
Ваша Людмила.
Спасибо за прочтение, подписывайтесь и ставьте «Палец вверх»
