Уже послезавтра, 15 июня, в рамках Дягилевского фестиваля в пермской Частной филармонии "Триумф" будет представлен проект "Преступление и наказание. Кoллаж #1".
А вчера премьера прошла в Москве и оказалась возможно самым показательным примером того, как музыкальное произведение, созданное по мотивам литературного источника, может этому источнику служить.
Дело в том, что композитор Карина Арсамикова обратила пристальное внимание на музыкальность самого текста Достоевского. Оснований у этого более чем достаточно. Многие знают, что Федор Михайлович свои романы не то, чтобы писал. Он их диктовал стенографистке (и по совместительству жене), проговаривал. И отсюда многие используемые им слова сами по себе полифоничны.
Достоевский очень искусно и активно использует глаголы речи и звучания. Именно поэтому, как точно подметил Бахтин:
"мы очень чутко угадываем малейший сдвиг интонации, легчайший перебой голосов. Все словесные оглядки, оговорки, лазейки, намеки, выпады не ускользают от нашего уха".
Если прежде вы этого не ощущали — то вот эта опера дает такую возможность. Я бы даже сказал, что именно в этой возможности ее главная ценность.
По сути композитору удалось зафиксировать то, как слова звучания, не являясь непосредственно ключевыми словами романа, но многократно встречаясь в тексте, вступают в большое количество связей с другими словами и в результате становятся стимулами для развертывания текстовых полей.
Иногда даже возникает ощущение, что Карина Арсамикова выступила подмастерьем композитора Достоевского, настолько функция ее музыки носила временами аккомпанирующий характер тексту.
Музыка получилась функциональной, но подчиненной непосредственно функции слов звучания, которые участвуют и в психологической характеристике героев, и создают звуковую атмосферу, и отображают развитие речевой ситуации, и помогают создать знаменитую полифоничность и эффект многоголосия, и вместе с другими текстовыми элементами реализуют сюжетную динамику.
Такая иллюстративность, пусть и неосознанно, улавливается слушателями. В сцене замаха Раскольниковым топором в зале слышится сдавленный шепот «на "Криминальную Россию" похоже, да?». Не совсем так, но логика в этом ощущении имеется.
В целом эту оперу хочется смело рекомендовать всем, кому мюзиклы "глупы и плоски", а академическая музыка "недружелюбна". Эта опера очень дружелюбна, мелодична и живописна.
Как отмечает сама композитор, она фокусировалась в первую очередь на передаче только смысла содержания, избегая любой косметики.
Интересен и выбор инструментального состава: 2 альта, 2 виолончели и 2 контрабаса — всё. В отдельные моменты этот состав завораживает, поскольку не так часто подобные инструменты используются в качестве солирующих.
С другой стороны отказ от скрипок и фокус на нижних регистрах позволяют подзвучить ту знаменитую субтильную, воспаленную, пульсирующую в висках атмосферу романа.
Однако, несмотря на монохромность и одноцветность инструментального состава, опера не воспринимается монотонной и скучной. Возможно могла бы, но просто не успевает.
Загадочное уточнение "Коллаж №1" в названии проекта означает следующее. Полностью опера должна охватить 12 сцен романа. Но! Она не исполняется целиком. Порядок сцен варьируется и компонуется каждый раз по-разному.
Вчера в Москве и послезавтра в Перми, например, предъявляется именно "коллаж №1", в котором всего три сцены — Монолог Раскольникова, Сцена убийства, Сцена чтения Евангелия. Всего-то 40-45 минут чистого звучания.
В последствии возможны и "коллаж №2", и "коллаж №3", где будут уже другие сцены в другом порядке. Что-то может повториться, что-то нет. Важно лишь, чтобы спектакль не был похож на предыдущий, а зрители погружались в нелинейное пространство оперы. Да-да, вновь та самая "новая процессуальность", которой у нас "правит" Борис Юрьевич Юхананов, начинает шагать по планете.
Сценически, усилиями режиссера Ксении Шостакович, спектакль воспроизводит классические представления об образах романа. И здесь, пожалуй, самое большое достижение команды — это даже не видеоряд, сопровождающий действие (временами он воспринимается слишком "глянцево" для этой истории, которая очаровывает именно своей петербургской "сыростью"), а именно кастинг. Исполнители подобраны филигранно.
Виктория Бирюкова буквально "белокуренькая, личико всегда бледненькое, худенькое" "с неподвижными от ужаса глазами". Благодаря решению композитора отдать партию, написанную в низкой тесситуре, высокому сопрано, несмотря на значительные вокальные данные исполнительницы достигался эффект того самого "кроткого голоска", которым Достоевский наделил Соню.
Андрей Юрковский – феерический баритон. Его Раскольников, пусть уже и больше потерян, чем самовлюблен, но он — все еще "не ипохондрик, а просто холоден и бесчувствен до бесчеловечия, право, точно в нем два противоположные характера поочередно сменяются".
Ну и, конечно, контратенор Кирилл Новохатько в партии старухи-процентщицы — это безусловно блистательная находка. Визуально образ, конечно, несколько выбивается своей комичностью из напряженной атмосферы спектакля, но вокально — это одно из самых любопытных решений. В отдельные минуты, когда старуха вдруг начинает "дребезжать", как подобает почтенной меццо-приме, сложно скрыть удивление.
И несмотря на такую казалось бы простоту музыкального материала, дирижер Николай Цинман подходит к партитуре крайне собрано и со своими соавторскими решениями.
В результате звучит все блестяще. Выглядит — вполне в парадигме школьных уроков литературы. Пространство Театрального лофта "Компас Центр" очень на происходящее работает своей крафтовостью и разбитостью экстерьеров.
Поэтому, остается только надеяться и пожелать команде, чтобы "коллажей" было много.
___________
Видео, обсуждение и комментарии:
https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/441385606310348
Самые свежие обзоры и обсуждения театральных и музыкальных событий всегда первыми в Facebook:
https://www.facebook.com/inner.emigrant
