Каторжанские песни XIX века довольно сильно отличаются от блатных песен века минувшего. Поэтому уместно их сравнить, ведь песни расскажут о различии психологии зэков разных веков, об их восприятии уголовного мира, своих преступлений и условий содержания в тюрьмах.
Александра II приравняли к Сталину
Немало таких каторжанских песен, которые не «умерли» в XX веке, а стали популярны уже и среди советских заключенных, особенно политических, которые усматривали в древних текстах современные и острые аналогии. Получался своего рода эзопов язык. К примеру, классическая каторжанская песня «Александровский централ» (сочинена в конце XIX века). Есть в ней такие строки:
Хозяин Александровского централа, по мысли автора, - царь; по мысли политзэков XX века - Сталин.
Многие блатные песни XX века, к примеру, «Мурка», -родом из XIX века, но слова и смысл в них обновлены полностью. Но и сами каторжанские песни большим числом - переделки русских народных произведений. От них берется, в основном, мотив, реже сюжет или ключевые слова. Примеры: «Зачем ты ходишь пред тюрьмою...», народный аналог - «Зачем сидишь до полуночи»; «Солнце всходит и заходит», мотив народной - «Черный ворон, что ты вьешься»; «Во Полтаве я родился», первоисточник - «Во субботу, день ненастный».
«Что касается влияния народного творчества на блатную песню, - рассказывает исследователь блатного фольклора Александр Тихомиров, - то это естественно. Рудимент каторжанских песен - древние былины. И те же богатыри были не только спасителями земли русской, но в другое время - разбойниками, “джентльменами удачи“.
Народно-уголовный антисемитизм
А вот и резкое отличие российского уголовного мира двух веков - антисемитизм. В прошлом веке, да и сейчас, хотя уже не так, воры и блатари были на редкость интернационального воспитания. И всяческих фашистов не любили. Евреи, «абраши», в XX веке были довольно уважаемой прослойкой уголовного мира. А вот в XIX веке отношение в народе и среди каторжан к евреям было, мягко говоря, не очень. Что, к примеру, нашло отражение в песне «Сидит в камере мальчишка»:
Такие вот слова, сейчас бы за такую песню заклеймили, мама не горюй. Депутат Петр Толстой подтвердит.
«Многие слова из той же фени пришли из идиша, - поясняет Александр Тихомиров. - Поэтому не стоит удивляться, что в XX веке евреи получили вес в криминальном мире».
Именно в XIX веке был заложен основной мотив блатных песен - лирический, душевный. Это в XX веке появились залихватские блатные песни, а в Х1Х-м - почти все они носили, грубо говоря, плаксивно-заунывный характер. Впрочем, казалось бы, трудно ожидать от блатных песен моралистики, однако и она в некоторых произведениях присутствует. К примеру, песня «Митрофановское кладбище». Она тронет любого, Митрофановское кладбище, как вспоминал писатель Крестовский,возникло в Петербурге в 1830 году, и хоронили на нем больных холерой, нищих, а также арестантов. В песне на этом кладбище было совершено чудовищное преступление. Уже сидя в остроге, отец рассказывает «потюремщикам», как он убил любимую дочь. Жили они семьей, любил он дочку даже больше жены, которая вскоре умирает от болезни. Похоронили ее на Митрофановском кладбище. Завел себе новую жену, в которую влюбился без памяти. Та невзлюбила сироту и поставила мужу ультиматум:
Последний куплет песни - именно мораль, которая почти никогда не была свойственна блатняку XX века.
«Ах вы, цепи, мои цепи...»
Теперь несколько подробнее поговорим о том, как очень популярные блатные песни XX века трансформировались из песен века позапрошлого. Для примера возьмем известнейшую песню «Горит свеча печальным светом»:
И т.д. Как ни странно, эта типично блатная песня XX столетия мало того, что родом из позапрошлого века, так и вообще - казачья! Вот ее аналог:
В чем смысл? Эти казаки отправляются на войну на поезде, будучи солдатами российской армии. С ними что-то не так: может быть, бедны, может, еще что-то. Потому что главная казачья гордость - это то, что они были вольным служивым сословием и отправлялись на войну со своим конем, своим оружием. Для них быть забритым в простые солдаты - что на каторгу попасть. Вот молодой казак и переживает...
Кстати говоря, то, что блатная песня родилась из казачьей, с исторической точки зрения, - закономерный факт. Казаки в разное время принимали в свои ряды бродяг и настоящих уголовников - «С Дона выдачи нет», частенько противопоставляли себя официальной власти в империи. Чуть ли не жили по закону воровской чести! Так что налицо своеобразная преемственность.
Но в блатных песнях XIX и XX веков есть фактическое принципиальное различие. Каторжанские песни не могут обойтись без главного тюремного элемента экипировки заключенных того времени - кандалов. Прямо в них преступники отправлялись на каторгу - в ручных и ножных, Многие опасные рецидивисты сидели в кандалах и непосредственно в тюрьме. Большевики отменили такую «нагрузку», соответственно, в XX веке, и исчез повод возвращаться к этой нелегкой, но романтичной «ноше». Вот знаменитейшая каторжанская песня «Славное море - священный Байкал» (стихи Дмитрия Давыдова - внука героя Отечественной войны 1812 года Дениса Давыдова): Славное море - священный Байкал.
И последнее. «Одним из первых, кто „протащил“ каторжанскую песню в большую литературу, был Пушкин, - рассказывает Александр Тихомиров. - Он вставил ее в уста Емельяна Пугачева в „Капитанской дочке“»:
