Сама по себе идея о том, что люди – разные, достаточно стара. Отголоски можно встретить и в ведах и «Золотом каноне» Пифагора, сейчас она просто приобрела более чёткие границы. Сейчас приходится слышать такие взаимоисключающие мысли как «Все люди разные» и «Все люди одинаковы», причём последнее – обычно в явно негативном ключе. Правы и те и те, но не полностью. Люди – типичные, т.е. при всей индивидуальности мы можем найти сходные черты у большинства. Измерить эту «типичность» пытались многие люди, и у некоторых даже получилось, но давайте по порядку:
Жил был Зигмунд Фрейд, и известен он не тем, о чём ты, дорогой друг, чаще всего слышишь в интернете, а тем, что дал человечеству такую простую (сейчас для нас с вами) идею, что не всё что происходит, человек может осознать своим мозгом. Такие слова как «подсознание», «бессознательное» и большая часть вещей, связанная с ними – это результат работ Фрейда. По сути, вся автоматика, которая есть у человека, была открыта именно им, все предпосылки наших мыслей, желаний, действий – раньше люди вообще не догадывались о них. Теория бессознательного и весь психоанализ (а сейчас разновидностей психоанализа насчитывается уже больше десятка) – основной вклад Фрейда в развитие знаний о человеке.
Продолжил исследования его друг и последователь Карл Густав Юнг, известный швейцарский психиатр, основатель Аналитической психологии. Основной идеей Юнга, которую он создал и передал потомкам было то, что каждый человек появляется на свет с «целостным личностным эскизом … представленным в потенции с самого рождения». И что «окружающая среда вовсе не дарует личности возможность ею стать, но лишь выявляет то, что уже было в ней заложено». Отчасти отказавшись от некоторых нежизнеспособных положений психоанализа, Юнг таким образом продвинул вперёд общие положения психологии. Кроме того, наблюдая за своими пациентами, были сделаны интересные наблюдения, которые легли в основу его книги «Психологические типы».
Желающие подробно углубиться в психологию могут почитать эту книгу, мы же ограничимся её значением в двух словах – она рассказывает о том, что у людей бывают разные установки психики, что существует определённая система координат, которая помогает упорядочить различные проявления психики.
На основе исследований Юнга появилось множество направлений, самые известные из которых – типология Майерс-Бриггс, получившая широкое распространение в Европе и США и соционика, развитие которой происходило на территории постсоветского пространства.
Но давайте вернёмся к тем самым психологическим типам, о которых говорил Карл Юнг. Согласно его исследованиям по способу восприятия информации людей можно делить на две противоположные группы. Итого мы получаем четыре пары признаков восприятия информации.
Умный или красивый?
Самое простое разделение, которое мы видим в очень упрощённом виде ещё в школе – это деление на гуманитариев и технарей. Действительно, мы видим детей, а потом и взрослых, которые с техникой на «ты», голова работает, руки работают, и собрать-разобрать что-то могут и сконструировать и посчитать и организовать. Обычно таким детям несложно понять такие предметы как физику и химию, математику, информатику, технологию, астрономию, такие дети не теряются при вопросе «Почему именно так?», имеют доказать, обосновать многие вещи, даже лежащие вне учебной программы. Это – хорошая иллюстрация людей логического типа восприятия. При этом такие абстрактные предметы как литература, русский язык, музыка воспринимаются как менее важные – это происходит потому, что логический тип восприятия заставляет человека обрабатывать информацию по причинно-следственным связям, оперировать фактами, цифрами, расчётами. И именно эти факты, а точнее их недостаточное количество, заставляют считать тонкие душевные переживания героев какой-нибудь книги непонятным бредом, а учительницу, которая задаёт такие вопросы – оторванной от реальности.
Напротив, дети с противоположным типом восприятия, этическим, вынуждены прикладывать недюжинные усилия для того чтоб понять, разобраться в механизмах, точных науках, решить уравнение с кучей неизвестных и понять, почему простая техника вдруг перестала работать на ровном месте. Но как только вокруг появляются другие люди, ребёнок-этик (носитель этического типа восприятия) оказывается в своей тарелке: состояния, настроения людей, их желания, тайные мысли, тонкости отношений, которые объективно не видны (и поэтому незаметны детям-логикам) для них просты и понятны. Улыбнуться, подмигнуть, построить глазки, вдохновить, вызвать сочувствие – для людей с этическим типом восприятия это простые и естественные вещи, которые делаются автоматически. И конечно, когда сломавшийся компьютер или нерешаемый пример вызывает проблему – находится друг-компьютерщик или преподаватель, который из желания помочь сам решит эту проблему и будет чувствовать себя героем (эмоция, вызванная этиком).
Карл Юнг назвал эту пару противоположный признаков «Мышление» и «Чувство», но чтоб избежать бытовой трактовки этих понятий, такой как «значит одни люди не могут чувствовать, а другие не способны мыслить», в соционике эти понятия называются «Логика» и «Этика».
Если связать эту пару признаков с аспектами мира, с теми типами информации, о которой мы говорили в начале книги, то Логический тип восприятия – это настройка на материальный мир, а Этический – на поля и энергию. Именно поэтому именно логики легко и естественно работают с материальными проявлениями мира, а этики – с энергетическими: эмоциями, настроением, атмосферой и т.д.
Есть ёмкая фраза, хорошо описывающая различие людей с такими типами восприятия - «Этик связывает логика с миром людей, логик связывает этика с окружающим миром».
Сильный или быстрый?
Вторая пара признаков, выведенных Юнгом, это «Ощущение» и «Интуиция». Чтоб избежать бытовой трактовки, в соционике эти функции называются «Сенсорика» и «Интуиция».
Люди с сенсорным типом восприятия получают основную информацию через фактические органы чувств – зрение, слух, осязание и т.д. Находясь «здесь и сейчас», а не паря в облаках, они обладают хорошим чувством пространства, силой воли и выносливостью. Заставить себя и других что-то сделать, продавить авторитетом, расширить «свою» территорию и принять ответственность за то, что на ней находится – простые и понятные задачи для сенсорика. Собственные желания и ощущения имеют сотни градаций. Вкус, комфорт, красота – типично сенсорные понятия.
Их противоположность – интуиты, люди с интуитивным способом восприятия. Интуит одновременно проживает бесконечное количество реальностей, которые могли бы быть при определённых обстоятельствах, уже были или когда-то будут, при этом информация, идеи, которые приходят в сознание интуита являются достижениями «среднего разума», ноосферы, т.е. результатом деятельности человечества в целом. При таком типе восприятия для человека будущее (именно в том виде, в котором тот его видит) является объективно существующим, как и прошлое, как и настоящее. Это компетентные прогнозы, чувство времени, стиль, креативность, умение придумать что-то действительно новое, необычное, удачливость, но – объективная реальность, в которой существует человек, так и остаётся одной из бесконечно количества реальностей у него в сознании и сил на неё выделяется соответственно. Отсюда и определённая бытовая неприспособленность, и гибкость, умение адаптироваться, нечёткие собственные желания и физические ощущения.
Связь этой пары признаков с типом информации, скорее всего, и так понятна – сенсорика даёт возможность и инструменты в работе с пространством, а интуиция – со временем.
Напутствие, которое можно дать людям с такими типами восприятия – «Сенсорик, помни – ты в ответе за жизнь и здоровье себя и ещё одного интуита. Интуит, помни – ты в ответе за будущее и развитие себя и ещё одного сенсорика»
Опыт или ситуация?
Давайте соберём опять всех людей и разделим на две примерно равные группы по третьей паре Юнговских признаков, в соционической традиции они несут названия «Рациональность» и «Иррациональность». К сожалению, услышав эти слова, большинство обывателей поневоле задумывается: «Наверное, рациональность – это хорошо, а иррациональность – не очень». Исходя из таких мыслей, можно записать половину всех людей в «не очень», что абсолютно неправильно.
На самом деле, люди с иррациональным мышлением склонны в первую очередь на сиюминутную информацию, на фактическую ситуацию, которая есть здесь и сейчас. В противоположность им, рационалы к любой ситуации подходят с позиции «а как оно должно быть», т.е. с позиции прошлого опыта, традиций. Для людей с доминирующими иррациональными функциями случайности, происходящие вокруг, дают чувство жизни, свободы, а когда всё стабильно, предсказуемо – ощущение клетки, которую надо сломать. Для людей с доминирующими рациональными функциями стабильность, предсказуемость, какие-то достигнутые договорённости – это те рельсы, на которых строится стабильная, успешная жизнь.
Даже с первого взгляда ясно, что рационалы и иррационалы вряд ли смогут дать помощь и поддержку друг другу, позаботившись друг о друге в ключе своих воззрений: рационалы кажутся своим партнёрам унылыми педантами, а иррационалы, в свою очередь, ненадёжными разгильдяями.
Что можно сказать? Так и есть. Но каждый человек, независимо от принадлежности к одной из этих групп, действительно умеет решать задачи, которые подкидывает ему жизнь, в ключе своих особенностей мышления и важно понимать, что, допустим, методы рационала для иррационала окажутся просто бесполезными, и у них это взаимно.
Кроме того, в жизни есть место и стабильности и случайностям и кризисам. Древняя китайская мудрость гласит «Не дай Бог родиться и жить в век перемен» - скорее всего иррационалы с таким высказыванием были бы в корне не согласны.
Внутрь или наружу?
Последняя, четвёртая дихотомия (пара взаимоисключающих признаков) Юнга известна всем и наиболее полна стереотипами и бытовой трактовкой названия. Да-да, мы поговорим с вами про интроверсию и экстраверсию!
Бытовую трактовку про общительность и необщительность мы и так знаем, останавливаться не будем, куда интереснее – почему она именно такая?
Давным-давно, в далёкой Британии жил был один британский учёный – Ганс Айзенк. Жил в очень интересное время, когда психологические знания развивались, вторая мировая гремела вовсю и… это не имеет особого значения. Для нас важно то, что Айзенк сделал гоблинский перевод работ Юнга, в которых полностью изменил исходные определения интроверсии и экстраверсии. Про экстравертов было написано, что «типичный экстраверт — личность общительная, направленная на развитие контактов вовне, широкий круг знакомств. Добродушен, весел, беззаботен и оптимистичен. Для него типична импульсивность, вспыльчивость, действия под действием момента, предпочитает действовать, имеет склонность к аггрессивности. Оптимистичен, строгий контроль поступков не проявляет, склонен к риску», а что у нас с интровертами?
Функции в равном количестве встречаются у всех людей. Путём нехитрых умозаключений мы получаем что, судя по всему, интроверт – личность необщительная, зол, уныл, угрюм и пессимистичен. Что-то не очень складывается картинка нормального человека, верно? А ведь именно Айзенковская, а не Юнговская трактовка признаков используется в современной психологии!
Ладно, а если серьёзно – изначально Карл Юнг вывел интроверсию и экстраверсию как установки на внешний, либо внутренний мир у человека.
Экстраверт воспринимает мир объективно, а себя – как один из объектов этого мира. Для экстраверта всё вокруг существует просто как факт - «Есть я, есть стол, есть мешок картошки и ворона на заборе» и всё это будет существовать даже тогда, когда не станет самого экстраверта. Для них характерно объектное восприятие реальности. Экстраверт отслеживает огромное количество внешних процессов и не может абстрагироваться от них – на занятиях в школе или в университете часто можно видеть, что ребёнок реагирует частью своего внимания на всё – преподаватель рассказывает, в коридоре кто-то ходит, о, птичка села на ветку, а за окном проехал грузовик. При этом понять ЧТО у экстраверта самого внутри, понять себя самого, для него крайне сложно.
Интроверт, напротив, воспринимает окружающую действительность субьективно, в ключе того насколько она имеет отношение к нему лично. Стол, мешок картошки и ворона будут существовать в мире интроверта только тогда, когда это будет иметь к нему отношение. Стоять в переполненном автобусе и разговаривать с человеком, абстрагировавшись от всего – легко, их не существует. Сесть в угол кабинета спиной к коллегам чтоб не отвлекаться – не вопрос. У экстраверта, кстати, от подобной перспективы волосы начинают на голове шевелиться. Количество внешних процессов, которые может держать в голове интроверт, очень ограничено – это семь, плюс-минус два. Это стоит принимать во внимание и не отвлекать его, например, за рулём.
В моей практике был случай, когда у преподавателя-интроверта в университете студенты умудрились на экзамене списывать, сидя в первом ряду, и держа учебник на коленях – профессор справедливо полагал что стоит присматриваться к студентам, сидящим сзади, а при большом количестве людей, уследить за всеми было невозможно. При этом преподаватель-экстраверт, даже не поворачивая головы, умудрялся замечать малейшие поползновения студентов на другом конце аудитории.
А общительность и необщительность, которую имеют ввиду большинство, когда говорят об интровертах и экстравертах, это – правильно, это скорее, пара функций «логика» – «этика». Любой интровертный этик будет намного более общительным и коммуникабельным, чем экстравертный логик.
