До 1917 г. в пределах территории Кубанского казачьего войска насчитывалось
2 800 000 чел., населения, из которого 43 % составляли казаки, 53 % иногородние и 4 % горцы [5]. В общей своей массе казачество до 1917 г. считалось зажиточной частью населения, так как пользовалось большими привилегиями в земельном вопросе. Форма землепользования строилась по принципу наделения каждого казака, достигшего 17 лет, земельным наделом в определенном количестве десятин. В некоторых станицах этот надел доходил до 10 десятин, средний же душевой надел доходил до 5 дес. Параллельно с этим иногороднее население, составлявшее половину всего количества жителей, указанными правами не пользовалось. Им только предоставлялось право арендовать или покупать землю. Последняя категория исчислялась единицами, а основная масса иногороднего станичного населения вынуждена была батрачить или, при возможности, арендовать землю у казака. Такое положение вещей не устраивало иногороднее население, которое в конечном итоге объявило «об организации на Кубани «не казачьего» населения». Первый съезд иногородних Кубанской области, состоявшийся 6 ноября 1917 г. в Екатеринодаре, постановил: «Сделать иногородних полноправными сынами родной Кубани может лишь организованная борьба за права, готовность их к жертвам и создание организации с мощным капиталом»[6].
В декабре 1917 г. Кубанская рада утвердила программу, в которой декларировалось: «Все земли Кубанского казачьего войска, леса, рыболовные воды как лежащие внутри Кубанской области, так и морей омывающих берега ее на семиверстном расстоянии, и прочие угодья со всеми недрами как историческое достояние Кубанского войска составляют неотъемлемую собственность казачьего войска» [7]. В сущности, это сводилось к следующему: форма землепользования остается прежней, в первую очередь землей наделяются казаки.
Лишь установление советской власти на Кубани в 1920-е гг. стало благоприятной почвой для восстановления прав «неказачьего» населения.
Однако вражда между двумя сословиями усилилась особенно в период землеустроительной кампании 20-х гг. Уравнение в земельных правах с казачеством рассматривалось как посягательство на исконные права на землю, завоеванную отцами и дедами, так как переделу подлежали потомственные казачьи наделы. На практике получалось так, что у казака забирали часть пая и отдавали иногороднему, а казаку дорезали за счет соседа казака, потом снова иногороднему и так далее. Положение усложнялось тем, что большинство иногородних не имело ни лошадей, ни инвентаря. Некоторые казаки брались за оружие, другие арендовали землю у «иногородних» под будущий урожай, зачастую, увеличивая таким образом площади под посевы. Казаки, по мнению В. Ставского, в конце концов, становились кормильцем иногородних [8, с. 18].
Поскольку земля являлась главной доходной статьей кубанцев, вопрос взаимоотношений казаков и иногородних оставался открытым. Эпизоды из сословной вражды отложились в документах архивов. Например, в Приморско-Ахтарском районе казак-середняк станицы Ольгинской при разговоре о землеустройстве в группе казаков по адресу иногородних: «Нехай нарізають, щоб іх різачкой різало, а тім бісовьім душам, хто сяде на ныши землі - горе будэ, як пріидуть наши, им дамо земли по три аршина» [9].
В Медведовском районе по вопросу предоставления земли иногородним казачество заявляло: «Наделение землей иногородних неправильно, так как земли завоеваны нашими дедами кровью, поэтому исключительно нам казакам и должна принадлежать» [10].
В станице Каневской среди казачества наблюдались открытые разговоры, что «советская власть боролась за нашу казацкую землю, чтобы ею наделить пришельцев на Кубани» [11].
В Кавказском отделе казачество чуть ли не открыто призывало отомстить иногородним за землю, сады и прочее. Часть выступавших на собрании казаков заявляла, что со всей России на Кубань «съехалось много голодающих и хотят отобрать землю у казаков. Пока еще не поздно, - говорили они, - мы должны просить власть выселить наезжих из пределов Кубани и не дать им земли». Иногородние и бывшие красноармейцы, доказывая свое право на землю, отмечали: «Если не дадите нам земли, мы вынуждены вновь взяться за винтовку» [12].
Продолжение следует...
Часть 1
Часть 3