Ночью 31 октября в небольшом домике Каменского лесничества состоялось собрание партактива Мало-Девицкого района. При свете коптилки Федоров прочитал, а потом разъяснил директивы обкома партии. Затем он объявил приказ областного штаба партизанского движения, в котором говорилось о создании единого Мало-Девицкого районного партизанского отряда и о его первоочередных задачах. Приказ был подписан начальником штаба Федором Орловым — таков был один из подпольных псевдонимов А. Ф. Федорова.
Обращения же к населению и листовки Алексей Федорович подписывал так:
«Командующий партизанским движением на Черниговщине генерал-лейтенант Орленко».
Быть может, по этой причине первой военной осенью на Черниговщине распространилась легенда, будто областной партийный секретарь Алексей Федоров живет в Черниговской области, руководит подпольем, поднимает на борьбу людей. И фашисты, мол, никак его не могут поймать. А партизанами командует совсем другой человек — опытный военный, генерал-лейтенант Орленко.
В эту легенду верили даже осведомители гитлеровского СД и абвера. И это не удивительно: писанных от руки листовок с подписью «генерал-лейтенант Орленко» и сам Алексей Федорович, и Днепровский, и Плевако заготовили немало. А Надя Белявская и Вася Зубко усердно распространяли их, расклеивая и приколачивая к заборам и к стенам хат во всех селах, в которых им приходилось бывать. Гитлеровцы хватали всех подозрительных, всех мало-мальски похожих на Федорова или на Орленко. И всякий раз объявляли, что тот или другой повешены на центральной площади Чернигова.
И действительно, каких-то неизвестных, имевших несчастье оказаться «похожими» на секретаря обкома и на «самого» генерала Орленко, оккупанты повесили в Чернигове, прикрепив к груди каждого дощечку с надписью «Федоров» и «Орленко».
Но как ни распускали гитлеровцы слухи, будто Федоров схвачен, успеха не добились. Он не раз появлялся на сходках, на которые гитлеровцы сгоняли селян, чтобы объявить разные приказы. А однажды вместе с Днепровским присутствовал даже на собрании старост.
Конечно, все это было сопряжено со смертельным риском. Зато вселяло в людей уверенность, что борьба не кончена, что партия, Советская власть не бросили их на произвол судьбы, что темная ночь фашизма не вечна, что победа придет непременно.
Первый партизанский отряд, который лежал на пути Федорова и его товарищей,— Ичнянский. Связь с руководством этого отряда он установил через подпольщиков. Но разведчики, посланные командиром Сычевым на встречу с Алексеем Федоровичем, его не нашли. И Федорову вместе с Зубко, Плевако, Днепровским и Надей Белявской с трудом удалось добраться до партизанского лагеря в Омбишском лесу.
Откровенно говоря, хоть Ичнянский отряд и располагался в лесу, в наспех сделанных шалашах, хоть партизаны и несли службу — ходили в караул и дневалили на импровизированной кухне, отряд этот, можно сказать, еще не действовал. Боевые операции сводились главным образом к добыванию продовольствия, к охране, к выяснению, в каких окрестных селах находятся оккупанты. Изредка партизаны уничтожали какого-нибудь особенно ретивого полицая. Время от времени расклеивали листовки. Этим и ограничивалась их деятельность.
— Вы связаны с соседями? С областным отрядом? — расспрашивал Федоров командира отряда Сычева и комиссара Горбатого.— Координируете действия?
— Нет.
— А какие у вас планы? Какие готовите операции? Что сообщает разведка?
И Сычев и Горбатый промолчали. Никаких определенных планов у них не было, крупных боевых операций они не затевали. Разведчики не заглядывали дальше лесных опушек.
А обстановка в районе благоприятствовала действиям партизан. Немецкие войска ушли дальше на восток, оставив гарнизоны лишь в городах да в крупных местечках. Не имея еще опыта борьбы с партизанами, они уделяли мало внимания охране многих важных объектов. Даже у крупных мостов выставлялись лишь слабые караулы. Двигавшиеся вслед за фронтом тыловые учреждения гитлеровцев еще не успели как следует осмотреться и организовать местные органы власти. Одним словом, самое время наносить врагу чувствительные удары.
— Почему же так получается? — размышлял Алексей Федорович, обходя партизанский лагерь.
Нет, он еще не мог бы дать на этот вопрос исчерпывающего ответа. Но теперь, после двухмесячных скитаний по гитлеровским тылам, после встреч со многими людьми и бесед с ними, в результате основательного знакомства с обстановкой на местах, у Федорова появился кое-какой опыт. А с ним — и первые мысли о том, каким именно требованиям должен отвечать партизанский отряд.
Что же не нравилось Алексею Федоровичу в Ичнянском отряде? Прежде всего, отсутствие настоящей воинской дисциплины. Партизаны не отвыкли еще от гражданских привычек. В караулах, вместо того чтобы наблюдать, часовые собирались в кружок, курили, громко спорили. Никто не рассчитывал, что придется зимовать в лесу. Потому-то и жили в шалашах, не строили землянок, хотя листья с деревьев уже облетели, шли дожди пополам со снегом, по ночам участились заморозки.
А главное, не поддерживая почти никакой связи с соседними отрядами и с областным руководством, ичнянские партизаны, да и их командиры чувствовали себя одинокими, брошенными на произвол судьбы. И в этом смысле прибытие первого секретаря обкома и его товарищей в Омбишский лес сыграло немалую роль: люди почувствовали себя уверенней и веселей, подтянулись.
Понравилась статья? Поставь лайк и подпишись на канал!
