В дороге мы не напивались, правда, чуть не угробили какого-то местного деда на перроне в Минеральных Водах. Для понтов купили в газетном киоске владикавказского вокзала настоящую кубинскую сигару в алюминиевом чехле. Мальчишки часто совершают такие ненужные покупки. И вот вышли с нею на долгой остановке из вагона. А какой-то дедок крутился рядом, смердя самосадом. Ну, и предложили ему курнуть сигару. Он посмеялся - куда ей до моего ганджубаса - но запалил кубинское изделие и от души затянулся :) Мы думали, его кондрашка хватит - еле смог продохнуть!
Оставили ему шайтан-тютюн и поехали дальше.
Как уже бывавший в Севастополе, я был назначен старшим группы в восемь человек, отправлявшихся в СВВМИУ. Могу сообщить, что на этот раз из всей девятки экзамены сдал только я. Это я к вопросу о конкурсе :)
... Экзамены успешно сданы, приказ о зачислении подписан, и вот уже расторопные мичманы на вещевом складе выбрасывают на прилавок перед вами всё новые и новые предметы полного комплекта обмундирования. Глаз у них алмаз, размер они определяют безошибочно.
В казарме начинается процесс пришивания погончиков и боевых номеров на рабочее платье.
На снимке в заголовке я тружусь во время уборки винограда - ага, и этим приходилось заниматься, но здесь уже второй курс. И вы бы это моментально поняли, только бросив взгляд на мой боевой номер - вон ту полоску отбеленного брезента на нагрудном кармане с чёрными цифрами. Но только, если бы знали их смысл.
Д-24-11. Д - третий факультет, дизелисты. На самом деле моя военная специальность была по окончанию училища - инженер-электромеханик, так что электротехнику мы изучали не менее усиленно, чем двигатели внутреннего сгорания и прочие механизмы. Просто был ещё второй факультет, чистые электроны, и они носили букву Э.
Так вот, двойка означает второй курс, другое наименование - вторая рота третьего факультета, четвёрка - класс на курсе или взвод в роте, 11 - мой порядковый номер в списке класса. Ещё обратите внимание на бляху - она по природе своей имеет выпуклую форму, но всякий приличный второкурсник должен привести её в максимально плоское состояние. А погончики тоже из брезента, только синего, с жёлтым несмываемым якорьком.
Большинство держало иголку в руках впервые в жизни. Сколько было исколотых пальцев, пыхтения, а в результате падла-погончик оказывался пришит криво. Пороть и пришивать заново!
Тем не менее, через какое-то время все справились, надели форму на себя и тут же перестали узнавать друг друга! :)) Все на одно лицо... Постепенно это, конечно, прошло.
Все пять лет мы проспали на двухэтажных солдатских койках в количестве сотни человек не сказать, чтобы в очень обширном помещении. Это потом пошли извращения типа отдельных спален на четыре человека, но мы прожили свои училищные годы на виду друг у друга, слушая и обоняя всё, что могла предложить сотня молодых организмов.
Ха-ха, на лодке-то легче привыкать будет :)
Начался курс молодого бойца.
В семь утра дневальный истошно голосил: "Рота, подъём!!!", а старшина роты - пятикурсник, заместители командиров взводов-четверокурсники и "комоды", командиры отделений-третьекурсники уже тут как тут - орлами высматривают, кто там тянется по подъёму. А спать же хочется, боже мой, не меньше, чем жрать, а уж как хочется в этот период жрать, знает только тот, кто этот курс испытал на себе.
После команды подъём! оставаться под одеялом может лишь тот, кто ищет себе неприятностей. Нужно немедленно вскочить и откинуть одеяло с простынёй на заднюю спинку кровати. Дневальные уже носятся, открывают окна для проветривания, невзирая ни на какую погоду. Пять минут всей сотне на справление своих утренних нужд. У многих трусы спереди оттопыриваются, сами знаете, почему. Какой там, нахрен, бром в чае! Народ поторапливается, количество посадочных мест ограничено, впрочем, не все настроены столь серьёзно.
А дневальный снова вопит:"Рота, построиться на зарядку! Форма одежды - трусы, ботинки!" И такая форма где-то до октября, когда колотун уже по утрам. Уклонисты стараются занычиться по укромным местам, но все эти места давным давно известны, через пару недель прятаться никто и не пытается. До конца весны семидесятого года зарядка заключалась в морском заплыве. А потом пришла холера, и купания были запрещены. Три километра пробежки выбивали остатки сна окончательно. Через полчаса зарядки - время на умывание, бритьё, одевание формы, чистку обуви и пожалуйте на приборку. Объекты внешние и внутренние, которые периодически тасовались. Летом, конечно, предпочтительнее одни, а зимой, само собой, другие, с четвёртого курса приборка на улице отменялась.
Потом переход на завтрак, еды катастрофически не хватало. Кому из носивших военную форму не знаком этот голод в начальный период? Что характерно, через год-два её на тарелках оставалось всё больше, организм перестраивался.
Ну и что там у молодых? Строевые занятия, пропади они пропадом, изучение уставов, оружия, физподготовка. Вечерняя поверка в 22 часа, полный отбой с выключением света и включением синих ночных ламп - в 23. Но к этому времени, умывшись и приведя форму в порядок большая часть уже дрыхла без задних ног, а накосячившие (не было тогда такого выражения :) тащились полировать гальюн. Но тоже без фанатизма, младшие командиры сами побывали в этой шкуре, да и начальники контролировали, это всё-таки учебное заведение, а не дисбат.
Продолжение следует, подписывайтесь :)
