Идеализм середины XIX в.
Популизация идеализма середины XIX в. велась настолько усиленно, что вызывала удивление и недоумение даже у специалистов по философии. Так, популяризатор и толкователь учения А. Шопенгауэра в России князь Д. Цертелев писал:
«Прошло сто лет со дня рождения Шопенгауэра, и ученье его, после долгого замалчивания со стороны официальных представителей философии, получает в наши дни все более широкое распространение. Едва ли этим поздним успехом Шопенгауэр обязан внутренней цельности системы, неразрывной связи всех ее частей или плотной новизне основного принципа. Метафизические принципы Шопенгауэра нельзя признать ни особенно, новыми, ни вполне доказанными».
Популярность А. Шопенгауэра
Причина посмертной популярности учения Шопенгауэра кроется в большей степени не в научной ценности его теории, а в ее созвучии идейным интересам общества. Доктрину Шопенгауэра схематическим можно обрисовать, выделив основные моменты его учения.
1. Строго говоря, Шопенгауэр выступал против материализма, в такой же степени, как и против субъективизма. Сам принцип философствования, который исходит из объекта (материализм) или из субъекта (субъективный идеализм), казался ему методологически ложным. Первичным фактом сознания, с его точки зрения, является представление, в котором субъект и объект встречаются.
2. Познание формы объекта может осуществляться либо как отвлеченное (рефлективное познание), либо как интуитивное. Рефлективное познание относительно и в конечном счете базируется на интуиции. Поэтому интуитивное познание для Шопенгауэра — высший тип познавательной деятельности.
3. Анализируя границы рефлективного познания, Шопенгауэр критикует науку, стремящуюся создать картину мира с помощью понятий, категорий. Подобные усилия, с его точки зрения, бессмысленны в силу, антиномичности разума, о которой писал еще Кант. Поэтому реально наука выступает как орудие той или иной воли, а не как инструмент познания бытия. Интеллект познает не вещи как таковые, а только их отношения, от которых зависит реализация практических интересов воли.
4. Ввиду «корыстного» характера науки функции адекватного познания мира Шопенгауэр отдает созерцанию, которое специфично для художественного видения реальности, основанного на интуиции, и которое отрешено от каких-либо отношений вне собственной сущности. Созерцающий субъект воспринимает идею как целое, не расчлененное в пространстве и времени.
5. Преимущества художника перед ученым Шопенгауэр видит и в том, что деятельность первого, в отличие от второго, бессознательна, иррациональна и не скована рефлексией по поводу собственных принципов и оснований.
Искусство и Шопенгауэр
Таким образом, искусство для Шопенгауэра выступает как преодоление рациональности и синоним подлинного отношения к миру. Естественно, что подобная позиция весьма импонировала деятелям искусства, и имя Шопенгауэра в их среде стало популярным: ведь философия Шопенгауэра позволяла художнику считать себя существом высшим, мессией, призванным раскрыть перед людьми недоступные им явления метафизического порядка.
По коротким минутам эстетического наслаждения, которое на миг освобождает нас от злого напора стремлений воли и успокаивает нас, мы можем догадываться о блаженстве в жизни художника, воля которого успокоена не на мгновение, как у зрителя, стоящего перед его произведением, а навсегда, утверждает Шопенгауэр, противопоставляя прекрасное жизни и эстетическое наслаждение — активности человека.
Представление об эстетическом наслаждении как о пассивном созерцании, уводящем от волнующих проблем действительности, связано у Шопенгауэра с отрицанием осмысленного содержания в искусстве.
Шопенгауэр не допускает участия ума в процессе художественного творчества даже на самом высоком уровне его проявления.
Шопенгауэр не раскрывает методов и приемов художественного творчества, вытекающих из его философских и эстетических установок. Говоря о конкретных произведениях и видах искусства, он принимает их такими, какие они есть, но в своем анализе обращает основное внимание на форму, пренебрегая смысловым содержанием или отрицая его.
Между теорией Шопенгауэра и состоянием современного ему искусства был очевидный разрыв. Деятели искусства, современники А. Шопенгауэра, не ощущали потребности в ломке традиций. Искусство первой половины XIX в. не порывало с действительностью: художники не отказывались от осмысления и воплощения в своих произведениях острых современных проблем. В обществе еще только назревали противоречия, принявшие к концу XIX — началу XX вв. острейшие формы.
