Если попытаться найти одно-единственное слово, наиболее точно выражающее и жизнь, и творчество Роберта Энсона Хайнлайна, то, пожалуй, это будет слово «противоречие». Он, как никто другой воплощает в себе тот сумбур, который воцарился в человеческих головах двадцатого века, когда привычные понятия о добром и дурном претерпели такие изменения и привели к таким последствиям, каких наша цивилизация не знала на протяжении многих веков. Согласитесь, мало найдётся людей, которым одновременно навешивались бы ярлыки «фашиста» и «гуру хиппи». Консерваторов, приветствующих сексуальную революцию. Убеждённых нудистов, тщательно скрывающих свою личную жизнь. Милитаристов и пацифистов в одном лице. При этом – немаловажная деталь! – сочетая в себе настолько противоположные вещи, Хайнлайн нисколько не страдал от внутренних противоречий, оставаясь цельной и вполне гармоничной личностью.
А поскольку своими мировоззренческими паттернами он щедро делится с героями книг, то в полной мере понять их можно лишь после того, как удастся понять автора.
Удивительно, но, несмотря на всё значение Роберта Энсона, классика и корифея, не смотря на весь его вклад в развитие фантастики как литературного направления, до сих пор не существует даже общепринятой системы периодизации его творчества – при том, что в рамках «хайнлайноведения» написан колоссальный массив литературоведческих и критических текстов. При этом все исследователи единодушны в том, что в литературной биографии Хайнлайна случались переломы, ведущие к кардинальной смене писательской парадигмы – при полном сохранении стиля и метода письма. Говоря о причинах такого внутреннего переворота, исследователи называют и запуск первого спутника (Гэри Вестфаль), и даже визит в СССР и влияние советской пропаганды (Андрей Ермолаев).
Однако если бы автора сих строк попросили назвать всего три имени, оказавших на Хайнлайна наибольшее влияние, это не были бы имена Гагарина, Хрущёва или сенатора Маккартни – или даже Жюля Верна, Герберта Уэллса и Хью Гернсбека. Это были бы имена Элинор Карри, Леслин Макдональд и Вирджинии Герстенфельд. Трёх женщин, в разное время именовавшихся миссис Роберт Э. Хайнлайн.
Автор сих строк вполне отдаёт себе отчёт в том, что исследование творчества крайне нежелательно совмещать с нездоровым интересом к личной жизни творившего, однако в случае с Хайнлайном их взаимосвязь очевидна настолько, что вынести её за скобки никак не получается.
Первый, очень ранний и очень неудачный брак с Элинор Карри, продолжавшийся чуть больше года, как правило, упоминается исследователями лишь мельком – однако горький осадок от первой любви (а Роберт познакомился с Элинор ещё в школе) и первого разочарования впоследствии нашёл своё отражение во многих его книгах. После того, как молодая жена отказалась терпеть вместе с мужем тяготы гарнизонной жизни (Хайнлайн, по примеру старших братьев, выбрал для себя военную карьеру), пара решила расстаться. Инициатором развода выступила Элинор.
Уже довольно скоро, в марте 1932 года, лейтенант Хайнлайн вступает во второй брак. На этот раз миссис Хайнлайн стала Леслин Макдональд.
Говоря о жизни и творчестве Хайнлайна в тридцатые-сороковые, обязательно упоминают его либеральные, левые и едва ли не социалистические взгляды. Хотя на том, каким образом они сформировались у молодого человека, родившегося в Библейском поясе и выбравшего карьеру в военно-морском флоте с его консервативными традициями, как правило, не фиксируются.
Так вот: левых взглядов придерживалась как раз Леслин. Более того, была активной участницей тогдашней политической жизни. Вот от неё-то, судя по всему, Хайнлайн и понабрался этих идей: нормальная ситуация в семье, где один из супругов имеет ярко выраженные убеждения по вопросу, который другому не столь принципиален, чтобы устраивать долгие споры. Впрочем, о влиянии Леслин писал ещё Айзек Азимов, а уж ему-то верить можно.
Между тем, довольно скоро чета Хайнлайнов столкнулась с серьёзными проблемами. В самом начале Великой Депрессии у Роберта диагностировали туберкулёз, и ему пришлось оставить службу во флоте. Начались тощие годы, когда Хайнлайны в прямом смысле перебивались с хлеба на воду. И надо отдать должное Леслин: эти испытания она выносила стоически. Под влиянием жены Хайнлайн пытается сделать политическую карьеру, причём с репутацией «левака», и очень тяжело переживает своё поражение на выборах. Тогда-то, в поисках хоть какого-нибудь заработка, он и обращается к литературной деятельности – благо, на волне экономического кризиса фантастика в США пользовалась огромной популярностью: всем хотелось спрятаться от окружающей безнадёжности в уют вымышленных миров. Однако и здесь Хайнлайна ждала неудача: первый роман, утопия «Нам, живущим», был отвергнут издателями. По совести, он и нынче не представляет самостоятельной литературной ценности, однако крайне полезен для понимания внутреннего мира писателя. За четверть века до «сексуальной революции» Хайнлайн описывает мир полной свободы, не скованной ни религией, ни моралью в современном их понимании.
Однако на этот раз, потерпев поражение, Хайнлайн не бросил задуманное. Уже через год его рассказ «Линия жизни» был принят к печати авторитетным журналом «Astounding», возглавляемый тогда легендарным Джоном Кэмпбеллом, открывшим двери в литературу чуть ли не всем корифеям «Золотого века» американской НФ. Гонорар за первую публикацию составил весьма внушительные по тем временам 70 долларов. Тридцати двух лет от роду Хайнлайн нашёл, наконец, своё призвание. Впереди были почти полвека, посвящённые только фантастике.
Успех ранних произведений Хайнлайна был ошеломительным. Буквально за два года он добился статуса одного из ведущих НФ-авторов своего времени, потеснив куда ранее дебютировавших коллег.
Писательская карьера не была прервана даже начавшейся Второй Мировой. Отставной офицер, Хайнлайн по состоянию здоровья не мог принять участие в боевых действиях, однако вместе с рядом коллег (например, тем же Азимовым, на долгие годы ставшим его близким другом) работал над усовершенствованием военной техники.
Тем временем, тучи начали сгущаться с совсем другой стороны. Верная Леслин, стойко прошедшая вместе с мужем тяжелейшие времена Великой депрессии, не выдержала спокойной и размеренной жизни в достатке. Словно вознаграждая себя за былые лишения, она позволила себе расслабиться – и в её жизнь прочно вошёл алкоголь. Работая на секретной базе в Филадельфии, Роберт ничем не смог помочь жене, которая постепенно спивалась, сходя с ума от одиночества.
Именно там, на филадельфийской базе ВМФ, Хайнлайн встретил Вирджинию Герстенфельд. Джинни. Джинни была моложе Роберта на десять лет. Между ним и молодой, огненно-рыжей лейтенантом-химиком вспыхнул роман. Долгих четыре года Хайнлайн разрывался между любовью к Джинни и долгом перед Леслин. На развод и новый брак, уже третий в его жизни, Хайнлайн решается лишь в 1948 году.
Американка до мозга костей, Вирджиния придерживалась достаточно правых взглядов. И Хайнлайн, как это уже было в его жизни, принял её убеждения – не отказавшись при этом от многого из того, что стало частью его личности в эпоху Леслин. Собственно, именно из этой гремучей смеси – мировоззрений Леслин и Джинни, - и сложилась та удивительно гармоничная противоречивость Хайнлайна, о которой говорилось вначале.
И, разумеется, все свои переживания, всё то, что волновало его как в личной, так и в общественной жизни, Хайнлайн привносит в свои книги, делая неотъемлемой частью фантастического повествования. В этом плане роман «Свободное владение Фарнхейма» - одно из самых откровенных и автобиографических его произведений.
Эта книга чаще многих других произведений Хайнлайна становилась объектом критики. И дело не только в потрясающей жестокости и натурализме отдельных её сцен – в том же «Звёздном десанте» их тоже немало. И не во взломе господствовавших табу, в первую очередь, расовых – «Чужак» здесь куда эпатажнее. «Свободное владение» трудно рассматривать как цельное литературное произведение, уж слишком резок, слишком немотивирован сюжетный перелом между двумя его частями. Роман, начинающийся как робинзонада в духе «Туннеля в небе», буквально на протяжении одной страницы превращается в расовую антиутопию – чтобы в итоге вернуть героев в самое начало сюжета – за считанные минуты до начала ядерной войны. Эта эклектика, малооправданная с чисто литературной точки зрения, была крайне важна для автора именно в качестве метафоры его собственной жизни.
Стоит лишь присмотреться к главным действующим лицам «Свободного владения Фарнхейма», как многое становится очевидным. Итак, в подземном бомбоубежище, построенном помешанным на ядерной угрозе хозяином – и поразительно напоминающем убежище, созданное самим Хайнлайном для своей семьи – оказывается сам Хью Фарнхейм, его жена Грэйс, их дети – Дьюк и Карен, чернокожий слуга Джозеф и случайно оказавшаяся в гостях Барбара. При этом Грейс, много пережившая с мужем, пока тому не удалось добиться успеха, страдает от серьёзной алкогольной зависимости, а между Хью и Барбарой в первую же ночь завязывается любовная связь. Не правда ли, уж слишком откровенное описание реального любовного треугольника, имевшегося в жизни Хайнлайна. Похоже, все перипетии сюжета имеют под собой единственную реальную цель – освободить нашедшего своё счастье Хью от обузы, в которую превратилась его текущая семья, причём без потери лица и самоуважения. Стоит отметить, что роман создавался спустя пятнадцать лет после развода с Леслин – очевидно, даже спустя столь длительный срок автор испытывал необходимость некоего самооправдания.
Мир, в который вернулись Хью и Барбара, оказался близким, но всё же отличным от стартового. Здесь ядерный конфликт не привёл к таким тяжёлым последствиям, которые они наблюдали две тысячи лет спустя. Теперь, пройдя через многочисленные испытания, они могут основать своё Свободное владение, где, как бы ни было тяжело, никакие призраки прошлого не будут довлеть над ними.
Как Роберт и Джинни.
