Перейдём теперь к альтернативной географической картине эпохи Великого оледенения, которого, как мы выяснили, не было.
Главным отличием мира плейстоцена от современного, то есть от двух миллионов лет назад до каких-то десяти тысяч лет назад, был уровень Мирового океана на 130-140 метров ниже нынешнего. Как раз эта резкая и внезапная морская трансгрессия маркирует две геологические эпохи. Но, спрашивается, почему она произошла, если не было разрушения Великого ледника? На этот вопрос я отвечу в другом цикле, специально посвящённом этой проблеме. Пока достаточно будет сказать, что эта причина – тектоническая, и её разбор, следовательно, уводит нас к вопросам строения и эволюции Земли. А пока – к плейстоценовой палеогеографии.
Итак, огромные пространства материковых шельфов, ныне затопленные морем, были сушей. Это же утверждает и ледниковая теория. Отличие нашей картины мира состоит в том, что ледниковые покровы Земли весь этот период по своим размерам равнялись современным (с незначительными периодическими колебаниями в обе стороны).
О том, что большинство островов Индонезии вместе с филиппинском островом Палаван, а также Японский архипелаг, соединялись в то время в одну сушу с Азиатским материком, общеизвестно. С Австралией соединялись Новая Гвинея и Тасмания. Великобритания и Ирландия были выступами Европейского материка. Средиземное море, правда, оставалось морем. Не совсем понятно, становилось ли озером Красное море, учитывая сильные тектонические колебания его дна.
Непостоянен был уровень Чёрного моря. Поскольку уровень Средиземного моря также падал, то на месте проливов Босфор и Дарданеллы должны были быть в лучшем случае реки. Сам же уровень, а также гидрологический режим Чёрного моря, бывшего в такой ситуации чисто внутриконтинентальным, хотя и имевшим сток в океан, скорее всего, не раз менялся в связи с изменениями режима осадков в бассейнах впадающих в него рек.
Лучше изучены трансгрессии Каспийского моря, временами поднимавшегося по древней Волге гораздо выше нынешнего Саратова (Хвалынская трансгрессия). Крупные колебания уровня Каспийского моря наблюдались уже в историческое время, причём с середины XIX до середины ХХ века он упал примерно на четыре метра, после чего снова начался подъём, продолжающийся и в настоящее время. Учёные не обнаружили прямых соответствий между колебаниями уровня Каспия и изменениями количества атмосферных осадков. Поэтому в настоящее время более предпочтительной считается гипотеза, связывающая эти колебания с тектоническими движениями дна Каспийского моря, являющегося, как известно, одним из самых неспокойных участков земной коры.
В эпохи трансгрессий Каспийское море по Кумо-Манычской впадине (а иногда, возможно, и выше – примерно там, где сейчас проходит Волго-Донской канал) имело сток в бассейн Чёрного моря. Впрочем, вероятно, были и эпохи обратного стока.
Водоразделы рек Русской равнины и ныне топографически весьма неустойчивы. Иногда они сдвигаются даже после крупного весеннего паводка. Как известно, каждое половодье на Валдайской возвышенности происходит обмен водами между бассейнами Волги, Днепра и Западной Двины (т.е., Каспийского, Чёрного и Балтийского морей)[1]. Таков же спокойный характер рельефа между бассейнами Волги и Сухоны, Камы и Печоры, т.е. рек, текущих к Каспийскому морю и к Северному Ледовитому океану. Здесь в недавние доисторические времена также мог происходить обмен водами и их обитателями между двумя бассейнами. Что касается бассейнов Балтийского и Белого морей, то, как считает В.Н. Калякин, здесь и вовсе мог существовать морской пролив, либо же озеро, предшествовавшее современному Балтийскому морю, имело сток не в Каспийское море, а в Белое. Следует заметить, что Белое море, также в силу низкого уровня Мирового океана, было внутриконтинентальным.
«Генезис днепровской “морёны” на самом деле является водным и водно-ледовым … и связан с громадным пульсирующим водоёмом на месте современных Балтийского и Белого морей. На различных этапах своей истории этот водоём мог соединяться с океаном либо становиться подпрудным … Весьма вероятно, что сбросы и даже прорывы вод из указанного бассейна могли осуществляться и на юг, в сторону Чёрного моря»[2].
Из школьного курса географии все мы помним, что такое базис эрозии водоёма. При значительно более низком, чем сейчас, уровне Мирового океана, впадающие в него реки имели возможность значительно глубже врезать свои долины. Такие глубокие врезки не просто могли, а должны были время от времени приводить к прорывам части вод бассейнов рек, впадающих в Баренцево и Карское моря, во внутриконтинентальные бассейны, и наоборот. Для Печоры и Камы мы это уже отметили выше. Имеются также следы временно возникавшей связи бассейна Оби через Тургайскую ложбину[3] с Аральским морем (ныне несуществующим), а последнее ещё в историческое время имело связь с Каспием по Узбою. Всё это создавало географическую картину: а) крайне непохожую на привычную нам; б) весьма изменчивую в масштабе всего нескольких тысяч, а то и сотен лет.
Переходим к климату. Из того же школьного курса географии все мы отлично помним, что при подъемё на каждые 100 метров температура (исключая временные и локальные инверсии) понижается в среднем на 0,6ºС. Это означает, что при тогдашнем уровне Мирового океана температура везде, где сейчас суша, повсеместно должна была быть (тоже в среднем) почти на один градус ниже современной. Опять же, высота снеговой линии (см. выше) должна была быть ниже современной настолько, насколько был ниже современного уровень Мирового океана. Это должно было приводить к развитию ледников там, где их сейчас нет. Учитывая неизбежные колебания средней температуры и в сочетании с местными особенностями выпадения осадков (менявшимися время от времени), география горных оледенений в общем за весь период должна была быть шире, чем в настоящее время.
Однако неверно было бы следы этих временных горных оледенений относить к свидетельствам «ледниковых периодов». Так, примем, что в Карпатах, где нет современных ледников, в плейстоцене неоднократно возникало горное оледенение. Абсолютные высоты Карпат многократно превышают 2 км между 49-м и 46-м градусами северной широты. Теория «ледниковых периодов» утверждает, что Рисское покровное оледенение достигало 48-го градуса широты в долинах Днепра и Дона. Если бы последнее действительно было так, то ледники Карпат должны были спускаться до самого подножия гор! Однако никаких свидетельств тому не находят даже ярые приверженцы ледниковой теории.
Сказанному не противоречит и нахождение следов древних оледенений у подножия Альп. Ведь возраст отложений определяется с точностью порядка нескольких тысяч, а то и десятков тысяч лет. Значит, следы Миндельского или Вюрмского «оледенений» не обязательно одновременны. Проще говоря, в силу местных особенностей режима выпадения осадков одни ледники испытывали крупные подвижки, тогда как рядом другие могли отступать. Это обычная картина, наблюдающаяся в горно-ледниковых областях в настоящее время! Например, в тех же Альпах или на западе Северной Америки[4].
Тёплое течение Гольфстрима приносило значительное количество осадков в горы Норвегии и Северной Шотландии, где образовывались достигавшие моря ледники, о чём недвусмысленно свидетельствуют ныне затопленные морем фьорды. На юге Новой Зеландии такие же условия возникали благодаря холодному Кругоантарктическому течению. В Норвегии и Новой Зеландии сейчас нет впадающих в море ледников, а в Шотландии ледников нет совсем. Но их наличие вовсе не означало каких-то особых условий «ледникового периода». Ведь не считаем же мы таковыми ныне впадающие в море ледники в богатых осадками умеренных (!) климатических зонах Аляски и Южного Чили!
Конфигурация и интенсивность морских течений, благодаря иной топографии берегов, тоже должны были быть отличными от современных. Следует полагать, что воды Гольфстрима, для которых был открыт путь только севернее Великобритании, проникали к берегам Северной Европы в значительно меньшем количестве, чем ныне. Бóльшая часть Гольфстрима отклонялась от берегов Франции сразу на юг. А это неизбежно означает, что климат умеренной зоны Европы был, без сомнения, заметно холоднее (особенно зимой) и, что не менее важно, суше современного. С этим, а также с более высоким положением континента относительно океана, и связаны многие наблюдаемые явления в палеогеографии и палеобиогеографии.
Особо следует подчеркнуть, что Евразия вряд ли имела такой сплошной лесной пояс, как сейчас. Леса имели больше характер галерейных, вдоль рек, хотя и состояли в общем из тех же пород, что и ныне (об этом свидетельствуют и все данные пыльцевых анализов; а иначе невозможно объяснить быстрое, в голоцене, распространение современных лесов – они появились не в результате экспансии откуда-то с юга, они просто расселились из долин на водоразделы). Этим, кстати, легко объясняется кажущийся смешанный характер фауны – тундрово-степной. Это в нынешних условиях одни животные нашли экологические ниши в тундре, другие в степи, а первоначально это был единый биотический комплекс. Лесные животные также не пришли откуда-то издалека, они жили здесь же, в приречных лесах[5]. Сезонные промерзания почвы были глубже и распространялись дальше на юг.
После начавшегося примерно 16-14 тыс.л.н. повышения уровня Мирового океана климат на равнинах Северной Евразии (а равно и Северной Америки) стал теплее и влажнее (хотя максимум потепления и осадков уже прошёл, по-видимому, 9000-6000 л.н. – т.н. атлантическая эпоха). Леса и их обитатели расселялись из речных долин на плакоры (плоские водораздельные пространства). Базис эрозии самих речных долин резко измельчал, они глубоко (на 100 м и больше) заполнились наносами. Новые условия значительно сузили биотопы для животных бывшей «тундровой степи». Часть из них нашла в итоге пристанище в настоящей тундре (например, лемминги), часть – в настоящей степи (сайгаки), часть приспособилась к жизни в лесах (многие, вроде волка, и раньше жили в самых разных ландшафтах). Но часть вымерла.
Вот и мы и добрались до загадки вымирания мамонтов. Если точнее, то вместе с мамонтами вымерла куча других крупных видов, объединяемых в «мамонтовую» фауну – «пещерные» медведь и лев, шерстистый носорог и др. Ледниковая гипотеза не способна удовлетворительно объяснить причину их вымирания. Если эти животные ранее пережили множество межледниковий, то почему не выдержали этого? Некоторые объясняют это усилившимся антропогенным прессом. В.Н. Калякин также считает, что к вымиранию «мамонтовой фауны» привёл человек в симбиозе с прирученным волком[6] (напомню, что в предыдущие «межледниковья» современный вид человека ещё не сформировался, а у неандертальцев ещё не было домашних собак). Этой его гипотезы я не разделяю. Во-первых, она непроверяема. Во-вторых, как представляется, указанного фактора – резкого сокращения биотопов после длительной привычной сухой и прохладной эпохи – было бы вполне достаточно для вымирания наиболее крупных видов. Хотя некоторую вспомогательную роль человек мог при этом сыграть.
Считается, что открытые пространства типа степей и саванн существуют во многом благодаря регрессивной сукцессии, вызванной обильным выпасом травоядных (и охотящихся на них хищников). Таким образом, биоценоз, называемый условно «мамонт—тундростепь», был самоподдерживающейся системой. Усиление охоты человека на мамонта могло привести к тому, что оставшиеся мамонты, оказывались, в новых условиях увлажнения, не в состоянии поддерживать регрессивную сукцессию на площадях, достаточных для прокорма. Те усиленно зарастали бореальными и суббореальными лесами, а мамонты тем быстрее шли к своему печальному концу. Естественно, вымирание мамонта и усиление конкуренции человека вызвало вымирание крупных хищников, характерных для этой фауны.
Вот такой примерно получается расклад. Как видим, экзотическая гипотеза Великого оледенения для объяснения природных явлений плейстоцена более не нужна. Однако в рамках этой гипотезы написано столько книг и учебников, получено столько учёных степеней… Поэтому я не ожидаю, даже при значительно большей очевидности её несостоятельности, её всеобщего пересмотра в ближайшие десятилетия. Мемы на то и мемы. Ведь до сих пор миллионы людей в мире (в том числе треть взрослых россиян![7]) убеждены в том, что Солнце, планеты и звёзды вращаются вокруг Земли…
Примечания
[1] Л.С. Берг. Природа СССР. – М.: Учпедгиз, 1937. – 3-е изд. – М.: Госиздгеолит, 1954. – С. 70.
[2] Восточноевропейские леса: история в голоцене и современность. В 2 кн. / под ред. О.В. Смирновой. – М.: «Наука», 2004. – Кн. 1. – С. 76.
[3] Там же. – С. 80.
[4] Л.Д. Долгушин, Г.Б. Осипова. Ледники. (Серия «Природа мира»). – М.: «Мысль», 1989. – С. 226, 270-271 и др.
[5] Восточноевропейские леса: история в голоцене и современность. В 2 кн. / под ред. О.В. Смирновой. – М.: «Наука», 2004. – Кн. 1. – С. 77-78, 85-86.
[6] Там же. – С. 87.
[7] ВЦИОМ. Пресс-выпуск №1684 от 8 февраля 2011 года. // Официальный сайт ВЦИОМ. URL: http://wciom.ru/index.php?id=236&uid=111345 Дата обращения: 8 октября 2016.
