На протяжении двух веков - от Петра Первого до Николая Второго - Турция была самым яростным противником Российской империи. Воевали не раз и не два, а четырнадцать раз или пятнадцать (может, больше). Это понятно - соседи редко живут мирно, когда им есть что делить. А русским и османам было: Россия стремилась выйти к Черному морю, Турция ее туда не пускала. Впрочем, началась эта история задолго до Петра - как только османы высадились в Крыму, то есть в XV веке, - но настоящую динамику приобрела после захвата русскими войсками Азова в 1696 году. Через полтора десятилетия произошел печально известный Прутский поход, из которого Петр Великий чудом вернулся живым, а России пришлось вернуть Азов османам и отказаться от идеи создания флота на южных морях. Возможность для реванша появилась у России после смерти Петра, в период правления Анны Иоанновны. Этот период русской истории характеризуют "засильем немцев". Этот так - немцев на руководящих постах в России было много, они были везде, в том числе в армии. Поэтому не удивительно, что и новая русско-турецкая война связана с именем немца - графа Миниха.
Программа Миниха
Бурхард Христоф фон Мюнних, он же Антон Христофорович Миних, потомственный дворянин из саксонского Ольденбурга, начал офицерскую карьеру в 1700 году. Воевал за испанское наследство под началом принца Евгения Савойского - сражался с французами в кровопролитных битвах при Ауденарде и Мальплаке, за что получил звание полковника. Послужил саксонскому королю Августу II, а в 1721 году перебрался в Россию. Был тепло принят Петром Первым, который оценил инженерный талант Миниха (по образованию тот был военным инженером).
Резкий взлет карьеры Миниха приходится на 1730 год, когда к власти приходит Анна Иоанновна. Новая императрица назначает Антона Христофоровича главой военного ведомства и поручает привести в чувство русскую армию, которая после смерти Петра пребывала в довольно разобранном виде. Миних с усердием взялся за дело и кое-чего добился. Из основного: сформировал несколько новых полков, в том числе два гвардейских, четыре кирасирских и три гусарских, для подготовки офицерского состава образовал Шляхетский кадетский корпус, уравнял зарплаты русских офицеров с иностранными. Изменения коснулись и облика русских солдат.
"Внешний вид суровой петровской армии изменился, - пишет военный историк А.Н. Керсновский. - Драгуны получили голубые, василькового цвета, кафтаны, кирасиры - белые лосиные колеты. Помимо париков, кос, пудры введены белые галстуки, красные епанчи и белые кокарды на головных уборах. Гусары имели длинные висячие усы и носили с каждой стороны головы по тонкой косе (большей частью природных волос), в которые вплетались ружейные пули".
Качество реформ Миниха испытала Война за польское наследство, разыгравшаяся в 1732 году. Русская армия выдержала испытание достойно: поляки и пришедший им на выручку французский десант были разгромлены под Данцигом. Через несколько лет Миниху, который к тому времени получил звание генерал-фельдмаршала и стал фактически главнокомандующим русской армией, предстояло более серьезное дело - война с Османской империи.
Турецкая война
Потеря Азова после Прутского похода Российскую империю никак не могла устраивать. Отсутствие выходов к Азовскому и Черному морям также портило нервы. Но еще больше раздражали регулярные набеги на южные земли крымского хана - верного вассала Османской империи. После одного из таких походов терпение Анны Иоанновны и ее министров лопнуло, и в 1735 году генерал-поручик Леонтьев с 40-тысячным корпусом двинулся покарать дерзких татар. До Крыма, правда, не дошел - помешали жара и болезни в армии, - зато разорил Кубань.
В следующем году за дело взялся сам Миних. С 60-тысячной армией, которую сопровождал гигантский обоз - 40 тысяч телег, - он двинулся в Крым с намерением наконец-то покончить с ненавистным ханством. У Миниха получилось лучше, чем у Леонтьева. В конце мая русская армия с боями прорвалась через Перекоп, затем захватила и разорила ханскую столицу Бахчисарай. Однако в армии, как и год назад, начались болезни, и Миних вынужден был покинуть полуостров в плохом настроении. Радовали разве что известия от фельдмаршала Петра Ласси, которому в этом же году удалось захватить Азов.
В 1737 году в войну против Турции вступила Священная Римская империя, то есть Австрия, развязав боевые действия в Боснии. При этом австрийцы стали настойчиво уговаривать Анну Иоанновну не довольствоваться крымским направлением, отправить войска в Бессарабию, а еще лучше прислать им на помощь вспомогательный корпус.
- Да зачем вам этот Крым? Давайте поближе к нам, - убеждал российских дипломатов австрийский посол. - Мы возьмем османов в клещи. Вы с востока, а мы с запада. И туркам придется бежать за Дунай. Тогда крымский хан сам приползет к вам не коленях.
Взятие Очакова
Императрица вняла этим просьбам лишь отчасти. Русского корпуса австрияки не получили, зато направление главного удара сместилось западнее, поближе к Балканам. Весной 1737 года 100-тысячная армия под командованием Миниха двинулась из Киева в сторону Бессарабии. Миних намеревался захватить Очаков и прервать сухопутное сообщение крымского хана с Османской империей. По традиции фельдмаршал вел за собой громадный обоз - снова десятки тысячи телег и даже пара тысяч верблюдов. Чуть ли не каждый русский офицер считал своим долгом взять в военную экспедицию подводу, а то и две добра, а сверху посадить жену с малолетними ребятишками. Кто-то из военных историков этот принцип Миниха под названием "все свое ношу с собой" ставит ему в заслугу - мол, в отличие от западноевропейских полководцев тех лет русский фельдмаршал избавлял себя от организации складов - магазинов. И мог не беспокоиться по поводу того, что неприятель внезапно нападет на магазины и на линии снабжения и поставит весь поход под угрозу. Все это так, но передвижение армии с огромным обозом было крайне неторопливым. И сама армия, двигавшаяся по степи огромным каре, крайне неповоротливой.
- Ваше высокопревосходительство, сегодня мы побили вчерашний рекорд!
- Вы серьезно, полковник?
- Абсолютно. Сегодня наша армия прошла пять верст, а вчера только четыре.
- О, мы быстры, как степные орлы!
Но рассчитывать на какой-либо внезапный разгром при такой скорости передвижения, конечно же, не приходилось.
Миних и не рассчитывал, ибо незачем: во время похода по малороссийским степям можно было не ожидать появления турецкой армии, а с набегами легких татарских отрядов хорошо справлялись казаки и гусары.
Добравшись до места назначения, 2 июля русские войска взяли Очаков. Причем, как пишет Керсновский, турки удачно отбили первый штурм, бросились в яростную контратаку, но тут русское ядро очень удачно попало в пороховой склад. Разнесло тогда если не половину крепости, то что-то около того - османы сложили оружие. Однако продолжить поход в сторону Дуная Миних не смог: закончился провиант, а, кроме того, в армии в очередной раз разгорелись страшные эпидемии брюшного тифа и чумы. В итоге Миних оставил в Очакове 9-тысячный гарнизон, а сам поспешил вернуться за Днепр. Потери русской армии в этом походе (в основном от болезней) составили около 15 тысяч человек. Это, впрочем, не помешало Миниху рапортовать императрице и том, что Очаков взят и войско в добром здравии.
В том же году Петр Ласси совершил новый рейд в Крым и вновь удачно. Он захватил и разорил полуостров, однако из-за недостатка продовольствия вынужден был вернуться.
Потеря Очакова
В 1738 году Миних, пополнив армию свежими рекрутами, двинулся в новый поход. На этот раз он попытался овладеть крупным городом Бендеры на берегу Днестра. Однако когда огромная русская черепаха подползла к реке (средняя скорость передвижения армии Миниха составляла, как и прежде, 4 версты в день) его поджидала 60-тысячная османская армия под командованием сераскира (главнокомандующего) Бендер Вели-паши. На высоком берегу были расставлены 75 крупных орудий. Форсировать Днестр в такой обстановке Миних посчитал самоубийством (и правильно). Вернулся в Россию ни с чем. Вернее, с огромными потерями - около трети русской армии снова сожрали смертельные эпидемии. Из-за чумы и тифа русский гарнизон в том же году вынужден был покинуть и Очаков.
После трех лет войны стало понятно, что несмотря на регулярные захваты Крыма и прочие локальные успехи (захват Азова и Очакова), Россия очень далеко от окончательной победы. Закрепиться в Крыму не получалось (и не могло получиться, потому что у России отсутствовал флот на Черном море), серьезного поражения турецким войскам нанести не удалось. Зато болезни с завидной регулярностью выкашивали личный состав.
- Скоро нам и воевать некем будет! - в сердцах воскликнул кто-то из офицеров.
Последний поход
Решающим должен был стать 1739 год. И для нового похода опять собрали внушительную армию - более 60 тысяч человек. Миних снова рвался в Крым, как будто не понимая бессмысленности этих походов. Австрийцы тянули одеяло на себя - с удвоенной силой стали требовать прислать к ним 30-тысячный вспомогательный корпус. Но императрица поступила по-своему: было решено отправить основную армию в Молдавию, а второстепенные силы - к границам Крыма и Кубани. Больше для демонстрации, чем для реальных боевых действий.
- Крым подождет, - пыталась успокоить графа Миниха Анна Иоанновна. - Он все равно будет нашим, только позже.
- Ах, матушка, ваши бы слова да богу в уши, - вздыхал Антон Христофорович. - Но Молдавия так Молдавия.
В мае 1739 года армия Миниха, переправившись через Днепр двинулась на запад - в Подолье. Южный Буг и Днестр решили форсировать в их верхнем течении, на территории Польши, а затем резко повернуть на юг - к вожделенному Дунаю.
- А если поляки воспротивятся, ваше величество?
- Да кто их спрашивать будет.
Поляков не спрашивали, да они и не воспротивились. Русская армия без особых проблем перешла Южный Буг, но во время переправы Днестра пришлось немного повозиться. С юга с 60-тысячной армией подошел уже знакомый нашим сераскир Бендер Вели-паша (он был в этих местах самым главным). Однако Миних его обманул. Переправил вначале одну часть армии, затем другую - в разных местах. Затем, на правобережье Днестра объединил обе части и устремился на юг - в сторону города Хотин. Хотя как устремился? С привычной для себя скоростью. Поспешай медленно, как говорили древние греки. Турки и татары попытались было закрыть сложные проходы в Буковинском лесу, но были отброшены казаками. В конце концов Вели-паша занял выгодную позицию к юго-западу от Хотина возле деревни Ставучаны (или Ставчаны). Именно здесь должно было произойти решающее сражение.
Миних занимает позицию
- А мне нравится это место, - заявил Вели-паша. - Неверные тут точно не пройдут.
- Наверное, не пройдут, - попробовал уточнить один из его генералов.
- Точно не пройдут, - обрезал сераскир.
Турецкая армия занимала позиции в тринадцати километрах к юго-западу от Хотина на не очень высокой гряде, защищенной по фронту речкой Шуланец, протекавшей у ее подножья, - неглубокой, зато с болотистыми берегами. С западной стороны гряда спускалась к реке уступами и атаковать ее здесь было сложно. Зато на востоке спуск был гораздо более пологий. Однако Вели-паша велел укрепиться на западной стороне, на своем правом фланге, где установил артиллерийские батареи и выкопал линии окопов. Здесь он сосредоточил всю имевшуюся в наличии пехоту - около 20 тысяч янычар и вызванный на подмогу гарнизон Хотина. Резонный вопрос: почему такой перекос в сторону одного фланга? Всё просто: чтобы закрыть всю гряду, пехоты у турок было недостаточно, а через правый фланг шла прямая дорога к Хотину. По этой дороге, по предположению турецкого военачальника, и должен был пойти Миних со своей армией.
Впрочем, пехотой армия Вели-паши не ограничивалась. В распоряжении сераскира было примерно 20 тысяч турецкой конницы и столько же татар. Этими летучими отрядами он окружил русскую армию чуть ли не сразу после того, как она переправилась через Днестр.
16 августа русские полки подошли к Ставучанам и расположилась на расстоянии полета ядра от турецких позиций. С тыла и флангов войско Миниха постоянно беспокоили татары, однако пушечными и ружейными залпами их атаки успешно отбивались. Помогали и казаки, которые не прочь были сцепиться с басурманами в рукопашной. Оценив расположение турецких войск, Миних сделал вывод, что Вели-пашу можно одолеть с помощью ложного маневра.
Ставучанская баталия
Утром 17 августа 1739 года в атаку на турецкие позиции пошел отряд Густава Бирона в составе гвардии, трех пехотных и двух драгунских полков. Он двинулся прямо на правый фланг войск Вели-паши, прямо на турецкие окопы и редуты - туда, где подъем на гряду наиболее неудобен для наступающих.
- Смотрите, они идут прямо к нам в лапы, - усмехались янычары.
Перейдя вброд речку Шуланец, отряд Бирона выстроился трехсторонним каре, разместив в центре мортиры, и повел артиллерийский огонь - прямо над головами солдат передних рядов. Турки также ответили громом пушек. Позиция их была намного выгоднее - они стреляли сверху вниз, но за время двух- или трехчасовой перестрелки сумели убить только лошадь. Османы - те еще канониры.
После маневра Бирона у Вели-паши не оставалось сомнений, что основной удар русские нанесут по его правому флангу. "Как правильно я все рассчитал", - думал он, с удовольствием оглядывая линии окопов и мечтая, как будет с высоты расстреливать карабкающихся по уступам солдат в зеленых мундирах. Вскоре добрые мысли турецкого военачальника укрепило и поведение отрядов Бирона, которые неожиданно прекратили огонь, развернулись и начали переправляться обратно за речку.
- О, хвала Аллаху, они отступают! - воскликнул Вели-паша, заметив этот маневр. - Срочно пошлите гонца в Хотин, сообщите о нашей победе! А лучше не в Хотин, а прямо в Стамбул. У величайшего Вели-паши сегодня будет величайший праздник!
И он представил горы лукума и обнаженных наложниц с осиными талиями.
Однако радость турка была преждевременной. В то время, когда гвардейцы Бирона как бы отступают, Миних приказывает всем остальным войскам двигаться вправо и наводить мосты через Шуланец - напротив левого фланга турок, напротив того места, где гряда спускается полого, где атаковать удобнее и где турецких окопов нет вовсе. Армия начинает маневр, чуть позже к ней присоединяется и вернувшийся из-за реки отряд Густава Бирона.
Размышления о сладостях и наложницах дорого обошлись Вели-паше. Пока он думал о приятном, русская армия, наведя из подручных средств мосты через Шуланец, начала переправу. Наконец, заметив это, сераскир срочно начал перебрасывать янычар с правого фланга на левый. Попутно двинул в бой конницу, чтобы она помешала полкам Миниха перейти реку. Однако прикрывавшие переправу русские артиллеристы в отличие от турецких хорошо знали дело, и неприятельскую конницу рассеяли, не дав той приблизиться даже на расстояние ружейного выстрела.
Вскоре громадное каре русских собралось на "турецком" берегу Шуланца и медленно, как и подобало войску Миниха, двинулось наверх - в сторону турецкого лагеря. Вели-паша почувствовал себя еще хуже, понял теперь, что дело может кончиться для его войск катастрофой, собрал мощный кулак из 13 тысяч янычар и бросил его на русских. С яростными воплями "Алла! Алла!" элита османской армии бросилась в бой, однако была буквально сметены артиллерийским и ружейным огнем. До рукопашной, в чем янычары были особенно сильны, дело не дошло. Оставшиеся в живых турки бросились назад, увлекая за собой остальных. Позже, уже под вечер, когда русские были в двух шагах от турецкого лагеря, Вели-паша сделал последнюю попытку - попробовал переломить ход битвы с помощью тяжелой конницы. На русское каре с пиками наперевес бросились прославленные спахи и сербаджи (конные янычары). Однако и эта атака была отбита с большими потерями для турок и с минимальными для наших. В бою под Ставучанами армия Миниха, по оценке военного историка А.К. Байова, вообще отделалась смешными потерями: 13 убитых и 54 раненых. Впрочем, эти цифры выглядят маловероятно. Керсновский, к примеру, говорит, что только Семеновский полк, находившийся в стоаве отряда Густава Бирона, потерял убитыми более 100 человек.
Итоги битвы и итоги войны
Как бы то ни было, но победа русских войск под Ставучанами была полной. Турецкая армия бежала, оставив на поле боя не менее тысячи трупов. На следующий день русские войска без боя заняли Хотин, а еще через несколько дней вступили в еще один крупный город - Яссы. Граф Миних писал императрице о блестящей виктории и готовности идти к Бендерам, куда бежал с остатками армии Вели-паша, затем к Дунаю, а после этого и к Константинополю. "А почему бы и нет, ваше величество?" - спрашивал Миних.
Но Анна Иоанновна сказала "нет". В конце сентября на пути к Бендерам Миних получает известие о том, что Австрия заключила с Турцией сепаратный мир, к которому вскоре присоединилась и Россия. Граф Миних надеялся, что по итогам войны удастся выторговать и Хотин, и Яссы, и с Крымским ханством как-то решить вопрос. Зря что ли его ежегодно разоряли? Однако чуть ли не единственным территориальным приобретением для России по итогам Турецкой войны стал Азов, в котором к тому же запрещалось возводить укрепления и строить флот. А в качестве бонуса были заверения турецкого султана и крымского хана оставить в покое южные границы Российской империи.
Но чего стоили эти заверения? Всем было понятно, что новые схватки между Россией и Турцией впереди. Только в них не суждено было поучаствовать ни Антону Христофоровичу Миниху, ни императрице Анне Иоанновне.
