Кажется, повеяло ветром перемен: ведущие экономисты мира ставят под вопрос применимость показателя ВВП для целей измерения экономического развития и в практике международных сравнений.
То, о чем мы говорили на ведущих экономических площадках, наконец, стало доходить и до других мыслящих.
Следует отметить, что данный вопрос обсуждался мною ранее на международной конференции в Налоговом институте и статье «Инвестиционный потенциал как важнейший фактор национального богатства Российской Федерации». Действительно, ведь очевидно, что бессмысленно проводить сравнение по агрегатному показателю валового внутреннего продукта (ВВП) для страны, живущей за счет продажи природного сырья, с другой страной, производящей роботы и продукты самых передовых технологий. Тонна добытой нефти и изготовленный велосипед добавляют в страновой ВВП равные 300 долл., но по доле в их стоимости человеческого труда и по качеству этого труда, это – абсолютно разные экономические ценности. Выращенные цветы и вывезенный на свалку мусор могут быть равны по показателю «добавленной стоимости», включаемой в ВВП, но в цене земли, отводимой под цветники или под свалку, эта «добавка» окажется с разными знаками.
Тем не менее, в международных рейтингах страны все еще сравнивают и по абсолютному показателю ВВП, и по приросту этого показателя. Простое здравое понимание того, что распродажа природных запасов страны вовсе не означает для нее «экономического роста» и, тем более, ее «развития», все еще остается недоступным для ученого экономического мира.
Но вот, похоже, «лед тронулся»! На прошедшем Всемирном экономическом форуме (ВЭФ) в Давосе, рассказали об альтернативной системе оценки экономического развития стран – представленной как «более современный аналог валового внутреннего продукта (ВВП) — главного экономического показателя, по которому определяется положение страны в мире».
Естественно, эта новая система должна стать глобальной (по сумме параметров), всеобщей (по охвату видов деятельности людей) и, сверх того, еще и «инклюзивной» (новый термин – «инклюзивный» – придумали для того, чтобы показать, что он охватывает абсолютно всех участников некоторого процесса). Основанный на этой системе оценок новый индекс - Inclusive Development Index (IDI) призван «информировать общество и помогать устойчивому и инклюзивному экономическому развитию». Проще говоря, это показатель, в котором ВВП дополнен еще 11 показателями.
Все эти показатели разбиты на три группы. Первая группа называется «Рост и развитие», и она включает в себя следующие четыре показателя:
- ВВП на душу населения (в долларах США),
- производительность труда – ВВП на одного работника (в долларах США),
- ожидаемая продолжительность здоровой жизни (в годах),
- занятость населения (в процентах).
Вторая группа названа без особых изысков – «Инклюзивность», и в ней представлены тоже четыре показателя:
- коэффициент расслоения общества по доходам,
- уровень бедности (в процентах),
- коэффициент расслоения общества по распределению богатства (чистых активов),
- медианный доход (уровень дохода, который условно делит население пополам: на тех, кто получает меньше, и кто получает больше).
Третья группа имеет более развернутое название – «Преемственность поколений и устойчивость развития», и она тоже охватывает четыре показателя:
- скорректированные чистые сбережения (в процентах от ВВП),
- парниковая интенсивность ВВП (килограммы выбросов CO₂ на доллар ВВП),
- государственный долг (в процентах от ВВП),
- коэффициент демографической нагрузки (в процентах).
Далее на основе всех этих показателей складываются групповые индексы, и затем, как их среднее арифметическое, итоговый IDI.
И вот расчеты рейтинги стран уже по новому показателю. Что изменилось? По первой группе показателей - «расширенный» ВВП – разница почти незаметна. Среди развитых стран как по ВВП на душу населения, так и по новому индексу «инклюзивного развития», в лидерах все те же Норвегия, Люксембург и Швейцария. Правда, не повезло США. Передовая экономическая держава оказалась по новому показателю лишь на 23-м месте (из числа 30 развитых стран). На такой итог для США повлияли относительно короткая продолжительность жизни, высокий уровень бедности, очень высокий показатель неравенства по распределению богатства, а также значительный размер государственного долга.
Россия по глобальному показателю IDI провалилась даже и в своей группе развивающихся стран – на 19-е место, против 9 места по ВВП на душу населения. Причины? Очень высокий уровень неравенства в распределении доходов и богатства, а также один из самых высоких в группе показатель по выбросам углекислого газа на доллар ВВП).
Следует ли ожидать массового и окончательного перехода всего мира на новый показатель? Ученые экономисты, как всегда, осторожны. Тон в мировых экономических сравнениях задают МВФ и Всемирный банк, в которых, как известно, и по деньгам, и по «мозгам» задают американцы. А новый показатель как раз показывает США в ином свете. Поэтому экономические «светила» осторожно замечают, что важны оба показателя: «ВВП нужен для одной цели, а новый показатель — для другого».
А вообще «главные мировые экономисты», собравшиеся на ВЭФ, в целом сходятся на том, что сейчас все страны должны осознать необходимость смены акцентов в своей экономической политике - поскольку «рост экономических неравенств в обществе и отсутствие заботы страны о ее будущих поколениях не сулят ничего хорошего и для будущего этой страны».
И вообще-то, такое понимание в мире как-то подспудно зрело. Не случайно, последние годы характеризовались наплывом новых рейтингов международных сравнений – вплоть до использования таких неэкономических параметров, как «индекс счастья» (мировой лидер – Бруней), «удовлетворения жизнью» (первое место отдано Непалу), «страны, удобной для проживания» (на первых местах – скандинавские страны), и другие.
И вот нашли даже абсолютного лидера в мире – Землю племени тараумара, затерянную в каньонах Мексики. Там собрано все, о чем все другие страны могут только мечтать: нет коррупции, наркомании, ожирения, жадности, жестокого обращения в семьях, болезней сердца, высокого кровяного давления. Нет выбросов соединений углерода. Людей этого племени не разит диабет, им неизвестны раковые заболевания, они не страдают депрессиями. И они не стареют! Они босиком бегают по горам супермарафоны, преодолевая дистанцию в сотню миль на время или загоняя диких животных до полусмерти. И в этих забегах на равных участвуют восьмидесятилетние мафусаилы, а пятидесятилетние легко обгоняют подростков.
Правда, у них, в их земле, нет телефонов и нет телевидения и Интернета, поскольку туда пока еще не проведено электричество. Это минусы или плюсы? И еще их регулярно отстреливают наркодельцы – с расположенных в этих затерянных краях плантациях наркосодержащих растений. Цивилизация грозит разрушением и этому последнему раю на земле.
А все другие страны уже давно подвергаются напору глобализации и мировой торговли, для этих стран экономика все еще остается на первом месте, и она все еще определяет все основные политические, социальные, моральные, правовые и иные аспекты жизни людей в этих странах мира.
И вот, привычный ВВП поставлен под сомнение, в новом глобальном показателе «старый» ВВП оказывается «разбавленным» набором новых дополнительных параметров. Правда, он все же сохраняет свою центральную позицию, а, значит - он по-прежнему способен влиять и на государственных управленцев в сфере экономической политики.
На самом же деле, при всем счетном «удобстве» этого показателя (скорее – его привычности и из-за присущих ему возможностей манипулирования статотчетностью), показатель ВВП, может быть, и представляется полезным - для разработки и анализа некоторых весьма условных сценариев-прогнозов, но он не дает никакого, пригодного для практических целей, представления ни о реальной сущности происходящих в стране экономических процессов, ни о реальном полезном эффекте от разворачивающейся в стране экономической, хозяйственной деятельности.
Действительно, что такое ВВП? Начнем с его установившегося определения. Под ВВП понимается «центральный, сводный показатель системы национальных счетов (СНС), характеризующий конечные результаты национального хозяйства». А «национальное хозяйство» определяется как «комплекс взаимосвязанных равноправных отраслей», осуществляющих производства «экономических благ». При этом «экономические блага» могут «принимать как форму продукта, так и услуги».
Сразу заметно очевидное противоречие. Если ВВП, это - продукт, то почему он включает в себя не только «продукты», но и услуги? Но как можно суммировать материальные вещи, которые можно хранить и накаливать, и услуги, которые имеют одномоментную ценность - только при условии их реализации, их «потребления»?
Или, чтобы было еще понятнее - как можно складывать в один «конечный продукт» тонны металла, кубометры леса и литры растительного масла? Да, нам ответят - этот - и все другие прочие вопросы - разрешается очень просто: суммируются не тонны, кубы и литры, суммируются денежные величины, которые складываются из денежных оценок, присваиваемым всем этим продуктам, изделиям и услугам.
Но посмотрим тогда, откуда берутся эти «оценки». Начнем с самого простого – с материальных продуктов, с товаров, имеющих определенную физическую природу и форму. Проще всего сказать, что у каждого такого продукта, товара есть своя рыночная цена. Но возьмем, например, нефть, которая может иметь две цены – цена продажи на внутреннем рынке и экспортная цена. Какую из этих цен выбрать для расчета суммы вклада произведенной нефти в ВВП страны: первую, вторую или среднюю среди них?
Или – пример этилового спирта. Себестоимость его производства и, соответственно, его отпускная цена примерно одинакова во всех странах. Но в одной стране спирт используется для производства водки, в другой – для производства духов и коньяка, в третьей – как горючее для автотранспорта. Во всех этих странах производство спирта входит по своей стоимости в состав ВВП, и если принять, что количественные показатели по спирту между всеми этими странами равны, то они будут равны между собой и по вкладу спирта в ВВП этих стран.
А теперь представим себе, что эти страны активно торгуют между собой продуктами, произведенными из спирта. И кто из них больше других выигрывает из такого товарообмена? Ответ – очевиден, и он показывает, что экономическое значение производства спирта во всех этих странах сильно, в разы, различается! Хотя в ВВП всех этих стран спирт представлен одной и той денежной суммой.
И можно привести еще массу таких примеров.
Например, согласно опубликованной мною статье в конце 2017 года, в которой проводится аналитический обзор этого показателя, у государственных статистиков обычно наготове целые наборы уточнений и оговорок относительно конкретных методик и приемов расчета ВВП, но все поставленные выше вопросы нацелены в основном на то, чтобы показать ту степень произвольности, можно сказать – даже «волюнтаризма», которая всегда присутствует при расчете ВВП даже для самых простых ситуаций.
А для сравнений, затрагивающих Россию, необходимо еще и особо выделить такие статьи «производства экономических благ», как «финансовая деятельность» (в ВВП РФ ее доля – почти 5 % ВВП - выше, чем доля сельского хозяйства, лесного хозяйства и охоты, вместе взятых – менее 4 %), предоставление коммунальных, социальных и персональных услуг (в РФ - это почти половина от стоимости произведенной электроэнергии, газа и воды), услуги транспортных организаций, деятельность бюджетных организаций, включая в нее и услуги здравоохранения и образования, услуги и некоммерческих организаций, наем домашней прислуги, и т.д.
При этом подчеркнем, что вся «продукция» всех этих отраслей оценивается либо по тем ценам, которые платят за эту «продукцию» ее потребители, либо просто по затратам на поддержание структуры соответствующих организаций.
А отсюда легко увидеть и понять, что ВВП всякой страны может быть существенно увеличен просто за счет повышения тарифов коммунального обслуживания, цен на билеты в общественном транспорте, комиссионных банков и полисов страховых компаний. Или, например, сумма и «вес» здравоохранения в ВВП резко вырастет, если в каждом помещении лечебных заведений установить плазменный телевизор (томографов у нас накуплены тысячами, но мало где они используются с должной эффективностью). Или – если снабдить каждую школу собственной телестудией (в США такое – не редкость).
Но имеет ли весь этот «рост» какое-либо отношение к реальному экономическому росту или к повышению благосостояния населения?
А в составе ВВП присутствуют еще и так называемые «серые» и «черные» сектора экономики, по которым достоверных данных просто не существует. Они обычно оцениваются по некоторым «потолочным показателям», которые могут сильно отличаться от реальной действительности. А такие занятия, как производство и распространение наркотиков в ВВП многих стран просто не учитываются.
Например, в Нидерландах, где торговля наркотиками (легкими) легализована, вклад этой деятельности в ВВП составляет порядка 7 млрд дол. ежегодно. В Великобритании на подобную легализацию пока не решаются, но они уже решили впредь включать торговлю наркотиками в свой ВВП (что даст, ориентировочно, прирост ВВП страны на 17 млрд дол.).
Таким образом, производство аналитических исследований и обзоров, основанных на этом показателе, может и дает что-то, для самоудовлетворения соответствующих ученых авторов, но абсолютно непригодно для целей ответственного государственного планирования.
Действительно, что дает выстраивание «международных рейтингов» ВВП на душу населения, ВВП и доля в нем внешней торговли (экспорта, импорта), ВВП и доля в нем государственных расходов (налогов, социальных выплат), и т.д., если одна из принятых для сравнения стран живет только за счет экспорта сырья, другая – специализируется на производстве сельхозпродукции, третья – является лидером в мире по производству высокотехнологичных товаров, четвертая – получает ежегодные много-миллиардные дотации извне, и т.д.?
В целом же, подводя итоги, из всего вышесказанного можно сделать следующие выводы.
Первый вывод состоит в том, что ВВП как «глобальный показатель» категорически не годится для сравнений между странами с разной структурой экономики. Более того, этот «сводный показатель» точно также не годится для временных сравнений развития одной страны, если в ней за рассматриваемый период произошли серьезные изменения в структуре экономики.
Возьмем самый простой пример. Две страны с равным ВВП, но одна производит только продукцию сельского хозяйства, а другая – только продукты промышленного производства. Равны ли эти страны между собой? Здесь можно практиковать разные подходы и выбирать разные критерия, но ограничимся постановкой только одного вопроса: если эти страны вдруг начнут войну между собой, то какая из них победит в этой войне? Тот же вопрос можно поставить и для одинаково «промышленных стран», одна из которых производит только стали и нефть, а другая – только танки и пушки.
Второй вывод заключается в том, что показатель ВВП никак не помогает ответить на один простой вопрос: при данном рассчитанном и объявленном приросте ВВП все же богатеет или беднеет данная страна? Растет ли «богатство (данной) нации» (А. Смит)? Обходит она по этому показателю другие народы или нет?
Вот у Исландии и Ирландии было все нормально с ростом ВВП, и вдруг – все рухнуло! Греция по доле ВВП на душу населению быстро догоняла Германию, и вдруг – страна-банкрот! США по этому же показателю стабильно идет в группе лидеров, но вдруг оказывается, что люди в этой стране, и само государство – все в долгах!
А отсюда и практический вывод: статистику ВВП необходимо дополнить расчетами такого показателя, как «национальный доход». И считать его не только по сумме доходов и «в деньгах», но и как валовой материальный продукт (без учета услуг) и с дополнением абсолютных показателей о выпуске основных продуктов промышленности и сельского хозяйства. Кроме того, показатель ВВП должен быть дополнен и набором качественных, структурно-организационных показателей, отражающих процессы распределения и потребления произведенного в стране материального продукта. Некоторые из этих показателей как раз и предлагаются экспертами, собравшимися в Давосе.
И, теперь, самое главное – необходимо, наконец, наладить статистику прироста\сокращения «Национального богатства» («богатства нации»). Да, абсолютная величина этого показателя с трудом поддается подсчету (как оценивать километры незаселенной территории, необнаруженные природные богатства или безработное население?), однако можно и нужно прослеживать текущее динамическое движение отдельных составных частей этого показателя.
К примеру, такие отдельные составляющие, как сальдо по балансу долги\активы (резервы), истощение недр\прирост промышленных активов, потеря\прибыток населения (по численности и по качественным показателям), и т.д. Если мы можем с уверенностью определять прирост или снижения богатства отдельной семьи, если мы умеем, средствами управленческого учета, однозначно выявлять вектор движения собственности частной фирмы, то можно полагать, что у нас найдутся и средства отслеживать движения богатства (в плюс и в минус) и в отношении целого государства.
В целом же, можно утверждать, что перемены в целеполагании и в фокусировании экономической науки давно назрели, их надо подкрепить и повышением требований к ученым и их исследованиям со стороны государства и общества, но для этого надо серьезно пересмотреть и сам инструментарий экономической науки.
