Алиса Крик | Простые истины

Я проснулась от того, что самолёт коснулся полосы. Ира рядом потянулась, зевнула и посмотрела на меня с улыбкой. — Ну что, домой возвращаемся. Скучала? Я кивнула. Скучала. Десять дней на море — это хорошо, но дома всё равно лучше. Андрей наверняка ждёт, соскучился. Мы с Ирой вели себя как образцовые жёны: никаких знакомств, никаких баров по вечерам. Море, сон, еда. Даже вина почти не пили. В аэропорту Ира обняла меня на прощание. — Созвонимся завтра, ладно? Сегодня отдыхать. Такси довезло быстро...

Я смотрела на кнопку лифта так, будто она могла исчезнуть. Девятый этаж. Пальцы дрожали, когда я нажимала, и эта дрожь шла откуда-то из груди, из самого нутра. В сумке два телефона — служебный и личный — оба вибрировали одновременно. Игорю я уже написала: «Всё, вырвалась. Ты где?» Лифт пах химией — то ли моющее средство, то ли чужой парфюм, въевшийся в стены. Я прижала сумку к животу и закрыла глаза. Что я делаю? Зачем мне это нужно? Ответ приходил мгновенно, как удар под рёбра: Потому что без него я не живу...

Я стояла у окна и смотрела, как Валерий застёгивает куртку. Он торопился на работу, как всегда — наспех, нервно, будто каждая секунда на вес золота. А я держала в руке его телефон. Только что он забыл его в ванной, и я увидела всплывшее уведомление: «Скучаю по тебе 😘». От Алёны. Пальцы онемели. В животе что-то провалилось, словно лифт сорвался с троса. Я даже не успела толком прочитать — просто имя, смайлик, и всё внутри перевернулось. — Инга, ты чего застыла? — Валерий обернулся, взгляд скользнул по мне...

Я пришла из магазина, таща на плече сумку с продуктами. Малыш сопел у груди в слинге, и я старалась не разбудить его. У порога споткнулась о ведро с игрушками — опять не убрала с утра. Руки занемели от тяжести, в голове шумело от усталости. Телефон завибрировал в кармане. Я неловко полезла за ним, чуть не уронив пакет с памперсами. Сообщение от Светы. Мы с ней последнее время часто переписывались — она работает бухгалтером на предприятии, где трудится Андрей. В нашем посёлке все друг друга знают, но раньше мы просто здоровались, а теперь как-то сблизились...

Я сидела в такси с сыном на руках и смотрела в окно. За стеклом мелькали жёлтые огни фонарей, размазанные дождём. Малыш сопел у меня на плече, тёплый и тяжёлый. Пахло чем-то химическим — то ли освежителем, то ли чистящим средством. Андрей развалился рядом, выпивший, довольный. — Хорошо посидели, — пробормотал он, закрывая глаза. — Отец в ударе был. Я кивнула, не отрываясь от окна. Юбилей свёкра прошёл как обычно: тосты, шутки, крепкие объятия. Я не пила — кормлю грудью. Сидела с улыбкой, кивала, поддакивала...

Я положил калькулятор и откинулся на спинку стула. Цифры не врали — пятьдесят две тысячи в этом месяце. На Алину. На девочку, которая мне даже не дочь. — Антон, вот смотри, нашла на Озоне — Наталья протянула телефон. — Телефон у Алины совсем уже тормозит, нужно новый взять. Я посмотрел на экран. Двадцать три тысячи. — Ты серьёзно? — Ну что ты сразу так, — она отвела взгляд. — Ребёнку нужен телефон для школы, чтобы на связи быть. В горле пересохло. Я провёл ладонью по лицу, потёр переносицу. За стеной плакал наш сын — ему всего восемь месяцев...

Я смотрела на пакет с сапогами и не понимала, почему руки дрожат. Всего-то купила обувь. Осенние, удобные, на невысоком каблуке — чтобы ноги не болели к концу дня. Семь тысяч. Не миллион же. Андрей уже копался в пакете, когда я вошла на кухню. Вытащил коробку, перевернул, нашёл чек. Лицо сразу стало каменным. — Семь тысяч? — он поднял взгляд. — Серьёзно? Я бросила ключи на полку в прихожей. Связка звякнула громче обычного. В кухне пахло остывшим чаем и хлебом — Петя ужинал час назад. — Свои деньги потратила, — сказала я ровно...

Я взяла телефон Алексея просто так, машинально. Он забыл его на кухонном столе, экран мигал — пришло сообщение. Обычно я никогда не лезу в чужие вещи, но руки сами потянулись. Разблокировала — код знала, он никогда не прятал. Имя незнакомое. Светлана. «Я тебя очень люблю. Твои цветы до сих пор стоят рядом, каждый раз смотрю на них и думаю о тебе». Я перечитала. Ещё раз. Буквы расплывались перед глазами. Прокрутила выше. Дальше. Везде — нежность, которой я не видела годами. «Мой дорогой», «мой милый», «спасибо тебе за то, что ты есть»...

Михаил держал мою руку, когда мы поднимались на четвёртый этаж. Я чувствовала, как влажнеют ладони — его или мои, уже не понять. В подъезде пахло свежей краской и чем-то застарелым, домашним. Он обернулся, улыбнулся так, будто хотел подбодрить, но в глазах мелькнуло что-то тревожное. — Не волнуйся. Мама уже всё приготовила, папа молчаливый, но добрый. Ну, а Андрей, он вечно шутит. Я кивнула, хотя внутри всё сжалось в тугой узел. Год мы были вместе. Год, когда казалось, что знаем друг друга достаточно, чтобы строить что-то большее...

Я сидела у окна и смотрела на пустой двор. Стекло запотело от моего дыхания, и сквозь влажную пелену фонари размывались жёлтыми кляксами. Часы на кухне показывали без пяти десять. Алексей должен был вернуться два часа назад. Телефон в руках был тёплым — я уже раз десять набирала его номер. Гудки. Тишина. Снова гудки. Ну же, возьми трубку. Пожалуйста. Я открыла мессенджер — последний его «онлайн» светился больше часа назад. Пальцы сами потянулись к краю диванной подушки, я скрутила ткань в жгут, почувствовала, как нитки натягиваются и трещат...

Я достала конверт из сумки и положила на стол между нами. Мама подняла глаза от чашки, недоуменно посмотрела на меня. — Что это? — Открой, — голос дрогнул. Она медленно провела пальцами по краю конверта, словно боялась, что он исчезнет. Вытащила листы с распечатанными билетами, прищурилась, читая. — Анечка… Это что? — Путёвка. На море. Нам с тобой. Мама замерла. Губы задрожали, глаза наполнились слезами. Она снова посмотрела на бумаги, потом на меня. — Доченька, ты что наделала… Такие деньги… Зачем? — Мам, ты всю жизнь мечтала...

Я глядела в окно, не в силах отвести взгляд от серого квадрата напротив. Кирилл сидел на диване, уткнувшись в телефон. В студии было душно — двадцать два метра на двоих, куда ни повернись, натыкаешься на угол или на мужа. Когда зазвонил телефон и высветилось «Света», я почувствовала, как что-то сжалось в груди. Свекровь звонила редко, и всегда по делу. — Аня, привет. Ты дома? — голос бодрый, деловой. — Хотела тебе сказать, мы с Мишей решили. Квартиру мамы продаём. Я замерла с тарелкой в руках. — Как… продаёте? — Ну да...