Никита с Костей стояли у ворот и нервно курили, оба переживали, но были уверены, что всё закончится быстро, и они смогут спокойно идти домой. Правда окончательно поймут радость события, имевшего место быть в ближайший час-полтора, только спустя чуть ли не год, а пока будут терзаться сомнениями. Наконец, вышла медсестра и с улыбкой сказала:
– С мамой и дочкой все хорошо, а пока идите спать, подробности только завтра.
Костя побежал сообщить о случившемся событии семье, а Никита медленно шёл домой, где всё уже было готово к долгожданному рождению дочери: кроватка, куча памперсов, коляска, ванночка для купания ребёнка, да и всякие мелочи они предусмотрели.
Он шел и вспоминал те самые прекрасные в его жизни дни, когда их с Ксюшей любовь только-только зарождалась, превращаясь из скромного бутона в прекрасный, необыкновенный цветок, который до сих пор благоухает в их душах, внося в их семейную жизнь радость, нежность и умиротворение. А память услужливо подносила ему картинку из далекого прошлого, когда они только-только начинали взрослеть.
В тот день Никита был настроен воинственно, но Костя успокаивал его:
– Ну что так кипятиться, ничего ведь пока не произошло.
– Костя, вот именно, что пока. Так ведь он же отморозок, он почувствовал себя безнаказанным, поэтому снова и снова начнёт приставать к Ксюше. Ладно, сейчас мы были рядом,а когда она пойдет одна рисовать её некому будет защищать.
– Да друг, ты прав, надо отцу сказать, может он поговорит с его отцом.
– Морду ему набить и всё.
– Это не выход,– вздыхал Костя, – он тогда начнёт мстить нам и обижать Ксению.
– Ладно, после школы решим, – они вошли в класс и сели по своим местам.
– 9 А, успокоились, – сказала, входя, Анна Даниловна,– приступаем к уроку.
– Осадчий, тебя это в первую очередь касается, две двойки подряд, не пора ли исправлять, а то придётся отца в школу вызывать.
– Он говорит, что вы должны выполнять свою работу, а не сваливать всё на родителей, – нагло сказал Герман и загоготал.
– Ну так сразу и начну. Леночка Красина сейчас прочитает нам стихотворение Николая Заболоцкого, которое она мне пообещала выучить вне программы. А ты, Герман, будешь следующий, как и у других у тебя на выбор были Маяковский или Есенин, что-либо по желанию,а успеем то, может быть, кто-то из ребят ещё расскажет свои любимые стихи этих поэтов.
Леночка продекламировала свой стих “Любите живопись, поэты…” , а когда она закончила строчкой “Со дна души моей мерцают ее прекрасные глаза", Никита вспомнил, какие красивые глаза у Ксюши, и как она хорошо рисует. Красина, получив пятерку, села на место.
– Герман, твоя очередь, я всем задавала выучить стихи, то есть сделала свою работу. А теперь пришла пора узнать, донесла ли я свою любовь к поэзии до тебя.
– Не донесли, мне не нравятся ни Маяковский, ни Есенин.
– Твоё право, тогда расскажи то, что тебе нравится, и тот начал:
– “Спать пора, уснул бычок, лёг в коробку на бочок”, – и Герман засмеялся.
– Прекрасно, Герман, за две строчки Агнии Барто я тебе “два” и поставлю.
– Так я же рассказал любимое.
Но она демонстративно отключила диктофон. После урока друзья подошли к классной руководительнице:
– Анна Даниловна, посоветуйте, как нам быть? Герман начал обижать мою сестру, он пристаёт к ней, руками, – пояснил стеснительно Костя, –мы хотели побить его, но поняли, что он ещё сильнее пакостить начнёт, а Ксюшу уже отпустили на каникулы, и она всё лето будет дома.
– Я попробую поговорить с его отцом, а вы с Германом не связываетесь, это для вас может плохо кончиться, он, уверен, что отец его всегда защитит.
В тот же день Анна Даниловна, которая была близкой подругой матери Германа, пришла к ним в гости и дала родителям послушать стихи Заболоцкого и Агнии Барто. К этому времени отец Германа уже был рассержен на сына, по дороге домой он встретил одноклассника, который попросил его приструнить сына.
– Владимир Петрович, поговори с сыном, он совсем не по-детски пристаёт к моей дочери, а она, сам знаешь, и так судьбой обижена. А позора ни она, ни мы не простим твоему сыну.
Владимир Петрович занимал высокую должность в администрации их районного городка, он не мог портить свою репутацию, вечером он позвал сына и попросил его рассказать стих, который учил к сегодняшней литературе, тот привыкший, что ему во всем потакают, похохатывая, выдал ему про бычка. Отец, державший за спиной ремень, хорошенько ему всыпал. А ему потом сказал:
– По какому праву, ты, щенок, ведёшь себя по-хамски, кто ты такой? Пока никто и, не дай Бог, никем и останешься. Но запомни раз и навсегда ,своё имя пачкать я тебе не позволю, понял? Не надо самоутверждаться за мой счёт с помощью моего имени, лучше докажи, что ты сам чего-то стоишь. И запомни, если тебя поймают на серьезном преступлении, я никогда, слышишь, никогда, не стану тебя защищать, ты ответишь по полной, надеюсь у тебя хватит ума ,чтобы это понять.
И в это время Никита искал Ксюшу с Костей и очень переживал за них:
– Ну наконец-то, вот они, брат с сестрой, он издалека видел, как они жестикулируют, ах как ему хотелось делать так же, как Никита, жестами разговаривать с Ксюшей, он так рад, что она всё лето будет дома.
Даже Костя не догадывается, что он, Никита, давным-давно влюблён Ксюшу, ещё с пятого класса, когда она, увидев забежавших к ним во двор больших собак, она кинулась к нему, ища защиты и подняла на него свои прекрасные зеленые, как у русалки глаза.
С тех самых пор он не переставал о ней думать, его не останавливало то, что она глухонемая. Они за эти годы научились понимать друг друга без слов, а последнее время он заставил Костю чуть ли не силой учить его языку жестов. Правда он и сам нашёл в интернете массу информации на эту тему и пытался самостоятельно осваивать язык жестов. А ведь их около 200. Никита чувствовал, что нравится Ксении, но она старалась скрывать свои чувства, а вот он не скрывал, когда они в редкие минуты оставались одни, он ласково смотрел на неё и брал её за руки.
Ксения была на два года младше, но уже определилась с профессией, у нее была удивительная способность рисовать животных, они у неё были как живые. Как-то он, разглядывая её рисунки, увидел, как она написала на одном из рисунков, что хочет быть иллюстратором детских книг, а он ниже написал:
– У тебя получится, я в тебя верю, – и, осмелившись, написал букву ”Л”. Ксюша покраснела, но глаз от него не отвела.
Лето вступило в свои права, все бегали на речку, а Ксюша, искупавшись, рисовала портреты желающих, а также всех окрестных хозяйских собак, однажды к ней подошел Герман. Никита напрягся, он сидел рядом и смотрел, как на листе бумаги появляются мухи, божьи коровки, а вот даже сидит шмель на высоком стебле травы.
– Никита, – обратился к нему Герман, – ты ведь уже научился жестам, я видел. Попроси Ксению нарисовать портрет моего деда, у него скоро юбилей – 70 лет, я ей заплачу, мне мама специально для этой цели денег дала.
– Подожди, сейчас Костя придёт, у него лучше получится, я ещё не очень хорошо умею.
Они давно помирились и втроём бегали к одному дяденьке, который преподавал им информатику на более серьезном уровне, чем в школе, но все равно он ему не доверял. Костя вскоре вылез из воды и подошёл к ним, узнав в чём дело, он донес просьбу до сестры.
– Она сказала, что и без денег нарисует.
– Нет, отец всегда говорит, что без денег нельзя, каждый труд должен оплачиваться.
Герман смотрел, как Костя жестами объясняет его ответ, и видел перед собой не беспомощную девочку, а уверенного в себе художника-профессионала:
– Она такая маленькая, а уже может деньги зарабатывать.
Но тут Костя добавил:
– Ксюша просит купить ей в областном центре какие-то краски, которых она здесь не сможет найти.
– Завтра мама едет туда по своим делам, Я попробую ее уговорить, чтобы она нас всех взяла с собой. Но навряд ли она знает, где найти этот магазин.
Костя сообщил что, Ксения знает адрес, ей сказал об этих красках знакомый художник.
А на следующий день они поехали в город, мама Германа завезла их по нужному адресу, дала денег на то, что могло понадобиться Ксении, и добавив ещё, сказала, чтобы они сходили пообедать. Денег хватило и на нужные краски, и на холст с подрамником, размер которого выбирал Герман.
Но на раму не хватило.
– Ну ничего, мы её потом купим.
Герман был доволен, что он придумал для деда такой подарок, но тут Костя спросил:
– А когда Ксюше прийти к деду, чтобы он ей позировал. Тут до парня дошло, что сюрприза не получится, ведь девочка без деда обойтись не может.
– Я с ним договорюсь, а потом скажу.
После возвращения домой внук я помчался к деду, а тот заартачился, что, мол, надо было в молодости позировать.
– А теперь я вон какой старый да и немощный.
Но, узнав, что художница глухонемая, он как-то сник, обреченно сказал:
– Веди.
Каково же было ребятам, пришедшим вместе с Ксенией, увидеть, как дед Германа обменивается жестами с девочкой, а она, улыбаясь, стала усаживать его в кресле, поворачивая его голову то в одну сторону, то в другую. Наконец-то она нашла нужное положение и показала ребятам, что им надо уйти. Те спорить не стали и ушли на кухню, где бабушка накормила их, а потом отправила собирать вишню на варенье.
– Вот вы и пригодились в нашем хозяйстве, – засмеялась она, – приходите почаще.
Они принесли стремянку и, переставляя её вокруг дерева через каждые полчаса, собрали всю вишню, а потом перебрали, всё остальное бабушка им не доверила:
– Испачкаетесь, а фартуков у меня нет.
Ну вот, наконец, и дед с Ксенией зашли на кухню. Бабушка стала их кормить, а мальчишки тихонько вышли и побежали смотреть портрет, где дед на холсте был очень похож. Герман вернулся на кухню, отвлек деда, а бабуле кивнул, чтобы она шла посмотреть на портрет деда, она заторопилась. А когда она вернулась с Костей и Никитой на кухню, то подошла к деду и обняла его сзади:
– Ах ты, мой красавчик, я увидела даже твой золотой характер, честное слово.
– Герман, а ты помнишь, что у меня тоже скоро день рождения?
– А как же, бабуля, помню, и даже намёк понял, – сказал он.
Ксения еще недели две работала над портретом, а потом все родственники, собравшиеся в комнате, где красовался на мольберте портрет деда, восторгались и дедом, и художницей, а в конце лета, за месяц до дня рождения бабушки, был готов и её портрет. Несколько раз после этих событий, Герман пытался узнать у деда откуда он знает азбуку жестов, но тот всё время уходил от ответа.