Почти историк

Осень вступала в свои права — неярко, исподволь. Ветер срывал первые жёлтые листья с берёз, они кружились в воздухе, словно пытаясь задержаться в летнем тепле. Земля уже пахла прелой листвой и близкой стынью, а солнце светило тускло, будто устав от летнего пыла. Наталья сидела у костра, кутаясь в потрёпанную шинель. В лагере партизан царило обманчивое спокойствие: кто‑то чинил обувь, кто‑то точил ножи, кто‑то тихо напевал старую песню. Семён присел рядом, протянул кружку с травяным отваром. — Выпей...

Лето 1945 года стало роковым для двух японских городов. Решение о применении атомного оружия до сих пор вызывает споры и дискуссии. Почему США пошли на этот шаг? Была ли альтернатива? На первый взгляд, всё кажется простым: Япония не хотела капитулировать, а атомная бомбардировка заставила её сдаться. Но давайте посмотрим глубже. Когда я читаю документы того времени, меня поражает цинизм некоторых военных решений. 6 августа 1945 года Хиросима превратилась в пепел. 9 августа та же участь постигла Нагасаки...

1941‑й год. Поздняя осень. В маленьком сибирском селе Берёзовка, затерянном среди бескрайних лесов и заснеженных полей, мать проводила на фронт двух сыновей‑близнецов — Ивана и Петра. Они стояли рядом у телеги, почти неотличимые: одинаковые русые кудри, ямочки на щеках при улыбке, пронзительно‑голубые глаза. Только характеры различались — Иван, старший по духу, если не по возрасту, был спокоен и рассудителен; Пётр же, словно подхваченный вечным порывом, горел изнутри неугасимым огнём. — Вернётесь оба, — шептала мать, крестя их на дорогу, и пальцы её дрожали...

Дождь прекратился, но земля ещё хранила влагу — каждый шаг оставлял глубокий след, будто выдавливал из почвы невысказанные страхи. Наталья, Семён и Иван двигались цепочкой, соблюдая дистанцию: впереди — Иван, знающий местные тропы; за ним — Наталья, зорко оглядывающая кусты; последним — Семён, чья рана то и дело напоминала о себе острой вспышкой боли. — До шахты ещё два перехода, — бросил через плечо Иван. — Если не наткнёмся на патруль. Никто не ответил. Слова казались лишними в этом сыром, притихшем лесу...

Ноябрь 1943‑го. Сырой предрассветный туман стелился над болотистыми низинами, превращая лес в призрачное царство теней. В землянке разведроты царила напряжённая тишина — завтра на рассвете группа должна была уходить за линию фронта. В этот момент дверь скрипнула, и внутрь шагнула она — Лидия, певица из фронтовой бригады. Лёгкое платье, аккуратно уложенные волосы, в руках — потрёпанный аккордеон. — Товарищ капитан, — обратилась она к командиру, — я хочу пойти с вами. Капитан Игнатьев поднял усталые глаза, сдвинул фуражку на затылок: — Девушка, вы в своём уме? Это не концерт...