ГИПЕРПАНК

Тем временем на Земле началась Первая мировая война. Россия, по обыкновению, вступилась за балканские государства, ну а там понеслось вширь и дальше. В общем, идея о глобальной драке всех со всеми получила материальное подтверждение: кровь, болезни, разруха, голод, вши – а всем нравится! Но были и положительные моменты: столицу империи Санкт-Петербург на волне любви к отечеству переименовали с немецкого языка на грозное и ёмкое слово Петроград. Всё как и предполагал Герман Сверчков: люди вдруг вспомнили о Родной речи против кастрированных иностранных смыслов...

Солнечным июньским утром неподалёку от Латинского моста стоял молодой человек с оттопыренными ушами и напряжённо вглядывался в сторону набережной, откуда выезжал экипаж с открытым верхом. Когда кабриолет оказался рядом, мужчина достал браунинг, сделал шаг навстречу и произвёл два выстрела в пассажиров на заднем сидении. Подбежавшие полицейские немедленно арестовали террориста. И кто, вы думаете, заделался в душегубы? Конечно, Ферапонт, а кто же ещё! У этого товарища как нельзя лучше получалось совершать рискованные поступки...

Однажды любознательный Лао Дзы спросил женщину, пустившую его переночевать, как называется лекарство от головы. Женщина быстро нашлась, но слово оказалось незнакомым, и Лао вежливо извинился. Тогда добрая женщина начала советовать приёмы от мигрени. На что всетерпеливый Лао предположил, что хозяйка наверняка вспомнит название позже. С этим пожеланием странник ушёл в город на весь день. Вернувшись поздно вечером, Лао обнаружил на столе баночку с лекарством, о котором он спрашивал. Отлично, подумал бродяга...

Чем больше маэстро Ленар знакомился с материалами, собранными на Земле, тем больше его охватывало чувство справедливого негодования на гусиное высокомерие обер-камергера. Как можно было проморгать такую очевидную вещь, а именно, что мещане с радостью ухватятся за иноземное поветрие, что им как нельзя кстати придётся мода на особенный язык! Впрочем, о чём тут говорить, когда этот породистый господин естественным образом не мог себе и представить, чем живут выходцы из глубинки, как им неприятно осознавать свою ущербность перед потомственными горожанами...

Осторожно пыхали маневровые двигатели в раздвижную крышу эллинга. Большой прямоугольник освещался гирляндами ярких прожекторов. В открытый космос поднималась со стапелей новенькая крейсерская яхта под именем Гермес. Семён нервничал: форсунки с перебоями подавали топливо в камеры сгорания. Конечно, вибрацию магнетронов можно было отнести на необкатанный двигатель, но это его никак не оправдывало. В конце концов, он моторист или где? Ещё эта Нарва как всегда вынесла голову надолго и в даль. Зачем ему какой-то домик в облаках Венеры, он совсем не понимал...

Где-то за стеной, в соседнем цехе ревел компрессор, время от времени выбрасывая в технический коридор белые клубы пара вперемежку с маслом. Гудела вентиляция в квадратных трубах. Работал кран, перемещая многотонные заготовки будущих космических кораблей между станками. На покрашенной суриком двутавровой балке висел, крепко ухватившись присоской за металл, механический сурикат. Издали могло показаться, что он совсем сдох, но это впечатление было обманчиво, достаточно было пристально вглядеться, чтобы заметить в чёрных зрачках тлеющий огонёк работающих телекамер...

Демографическая пирамида грозно пульсировала красными и синими ступеньками посреди кабинета председателя ЦК. Красная половина указывала на катастрофическую убыль населения архонтов, синяя же – на уровень знаний смертных. Заложив за спину руки, Модест Алексеевич обратился к полному человеку в круглых роговых очках, начальнику отдела аналитики Центральной Канцелярии: – И что всё это значит, Эдуард Сергеевич? Это какая-то катастрофа, не иначе? – С фактами не поспоришь, уважаемый Модест Алексеевич. Они неумолимы-с...

Получив от Шимозы донесение о драке в отеле, Наома мысленно улыбнулся: «Интересно, что вы теперь будете делать, господин Штюрм? Это ведь ваш шпион устроил дипломатический скандал. А как иначе? Конечно, ваш. Мандат-то выдали вы! Молодец Шимоза, грамотно всё обустроил. Комар носа не воткнёт. Теперь ЦК придётся разбираться с марсианами. А это ой какие непростые господа. И очень даже! Теперь им ссориться со мной никак нельзя. Им союзник нужен против империи, а не враг. И, значит, что – а значит, из-за Венеры никто тягаться не будет, нет резона...