Дождь

Решив действовать напрямую, Чигин приготовился к пыткам и смерти, но никак не ожидал примитивного разноса от генерала ЦУП, поэтому ответил не по форме: – Нельзя было ждать. – Субординацию забыли? Отвечайте по существу! – Зарубил навечно, товарищ генерал! – ровным голосом согласился сыщик. – Вот то-то, – удовлетворённо вздохнул Зыбин. – Переходим к делу. Товарищ Плещеев, объявите бойцу задачу. – Вы, Феоктист Петрович, абсолютно уникальная личность. Я бы так сказал: эгоист в третьей степени. У вас все чувства атрофированы, кроме самых необходимых...

– Идите и смотрите. Мне-то что за дело. Общество несравненной Мары намного приятнее вашей кислой физиономии. Несколько удивлённый разрешением, Феоктист Петрович откинул брезент. Пришлось повозиться, прежде чем на спидометре показалась последняя точка назначения. В действительности соседняя высотка. Это ничего не меняло в плане Чигина. Наверняка Семарг что-то подкрутил, раз с такой лёгкостью согласился на проверку. – Я отвезу в участок, чтобы оформить находку, – крикнул он в балконную дверь. – Валяйте, – раздалось в ответ...

Густая серая пелена, окутавшая Винтаж 2000 несколько дней назад, потеряла первоначальную новизну, скучная стала и, кстати, более прозрачная. Теперь жители, уставшие от искусственного света в своих квартирах, могли видеть по утрам размытое пятно звезды Солнце, вспышки рейсовых плазмолётов на фоне ночного неба, силуэты грозных дредноутов, охраняющих аномалию от праздного любопытства туристов. Академик чувствовал, что время на исходе, что ещё чуть-чуть и все его мечты, да что там мечты, вся жизнь разрушится этим вредным, на его взгляд, явлением...

Приученная службой в таможне ко всяческим неожиданностям, Мара тем не менее удивилась, когда Семарг придумал жалобу на Чигина. Тем не менее ей было любопытно, как поведёт себя следователь. Все эти шоколадки на праздники ничуть не забавляли её, более того, казались глупыми и неуместными. На её взгляд, если мужчина решил добиваться внимания, то нужно что-то более весомое предъявить. Ну а как иначе? Назвался Петрушкой – делай праздник. Разве настоящие кавалеры так себя ведут? Поэтому решила подыграть хранителю...

Гипотеза о чувственной природе печальных эльтов нашла себе подтверждение в древних манускриптах, которые с большим трудом удалось перевести академику Плещееву. Оказалось, что инородные сущности вовсе не имеют физической природы. Это очень трудно принять людям, приученным к научному восприятию мира. Ну там, ударил – получил вмятину, ещё раз – яму. Чего проще. Однако в случае с эльтами так совсем не работало. Сам удар ничего не значил, а вот, с каким чувством это делалось, имело решающее значение....

После чудесного спасения академика от плесени у Чигина словно пелена упала с глаз, он немедленно помчался в свою любимую кофейню, чтобы посоветоваться с бариста. – Как обычно, – спросил Борис, оценив профессиональным взглядом состояние посетителя. Сделав порядочный глоток горячего сладкого кофе после рюмки водки, Чигин произнёс: – Вот ты мне скажи, что с этой плесенью не так? – Если тебя интересует моё мнение, то вот послушай: что-то слишком умная эта плесень, полное впечатление, что следит за нами...