Признаюсь - не я первым отметил тот забавный факт, что у группы с женским именем АЛИСА в репертуаре почти нет песен о любви (ну, не считать же таковой «Поллюционный Сон»). «Почти», потому что, долгое время казалось, что одну композицию к любовной лирике всё-таки отнести можно. Но оказалось, что и это «казалось»...
«В ней склеек, наверное, штук сто...»
Если вы вдруг захотите попугать кого-то незнакомого с творчеством АЛИСЫ, то можете поставить им трек из альбома «Энергия» (1986) под названием «Ко мне». Помнится, при первом прослушивании я сам вздрогнул, когда после тихого завораживающего вступления внезапно раздавался угрожающий возглас: «Ко-о мне-е-е!», как будто доносящийся из глотки питона Каа. Уже тогда было понятно, что, если это и лирика, то очень необычная.
По воспоминаниям лидера АЛИСЫ - Константина Кинчева - первым слушателем этой песни стал рок-бард Александр Башлачёв, с которым он только что познакомился.
К. Кинчев, из книги «Знак Крови» (воспоминания об А. Башлачёве):
«К Юре Наумову я относился как к равному, а Башлачёва сразу воспринял как учителя. Он меня пронзил при первом прослушивании записи какого-то квартирника. В первый день, когда мы вот так у меня на Щелчке посидели, я помню очень хорошо, у меня была написана «Иди ко мне». Он меня, кстати, поправил, подсказал, что надо именно «иди» петь. У меня там было по-другому…».
К. Кинчев, «Наше радио», программа «Летопись»:
«Ну, эта песня знаковая, я понимал, что она знаковая даже когда она у меня получилась. Я написал её в мае 85-го, т.е. практически перед записью альбома».
Понимал это и звукорежиссёр альбома «Энергия» - легендарный Андрей Тропилло.
Из книги А. Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока»:
«Через несколько дней, заглянув в студию Тропилло, Кинчев спел эту композицию без аккомпанемента, простукивая ритм на коленках. Эффект превзошел все ожидания. Тропилло решил лечь костьми, но создать из этой песни шедевр звукозаписи, какого еще не было в истории советского рока.
— Мы делали эту песню по ночам в течение полугода. Я считаю, что никакого аналога для нее не существует, — вспоминает Тропилло. — В ней склеек, наверное, штук сто. Каждый вздох, каждый выдох — там всё вклеено маленькими кусочками, несмотря на многоканальную технику. На итоговом смикшированном варианте чего только нет: и смещения скорости, и нарушения ритмов… В течение нескольких месяцев я пытался повторить с Кинчевым в студии тот эффект, который остался от первого прослушивания. Спустя годы я слушаю эту песню и обалдеваю — как все сделано точно и вовремя. Я забил столб и не вижу рядом никого, кто был бы способен повторить подобное».
А. Тропилло, «Наше радио», программа «Летопись»:
«Есть такая песня у Константина Кинчева, «Ко мне». Он никогда не пел её, пришёл в студию и в каком-то упрощённом элементе спел её. И он спел «Ко мне» так, что у меня волосы дыбом встали. Потом семь месяцев мы писали «Ко мне», переписывали именно подачу голоса, интонации. Получилось, но получилось процентов семьдесят от того, что было изначально случайно выкинуто, я просто запомнил и пытался это вытащить обратно, а больше не вытаскивалось. Поэтому бывает, что сразу ляпнешь здорово».
К. Кинчев, октябрь 1997:
««Иди ко мне» я сначала спел a cappello и потом, вопреки всем законам, под вокал были сыграны инструментальные партии».
Разумеется, воплотить все эти технические хитрости на сцене не представлялось возможным. Поэтому на "Музыкальном ринге" 1986 года Кинчев пел «Ко мне» под фонограмму,
а с течением времени группа придумала новую - более традиционную - аранжировку, которая, положа руку на сердце, нравится мне в чём-то даже больше оригинала. Эту версию можно, например, услышать на концертном альбоме «ШаБаш» (1990).
«Я слышу голос, я знаю, это зовёшь меня ты...»
Насколько знаю, копаться в содержании песни «Ко мне» никто долгое время не хотел, хотя я сразу ощутил в тексте отзвуки манеры Бориса Гребенщикова (признан в РФ иноагентом - прим.) - «Если случится ночь, мы не станем пить чай...», «Если выпадет снег, ты ляжешь чуть раньше меня...», «...лес чувствует движение весны...».
Все эти туманные романтические образы не предполагали никакой конкретики, поэтому каждый слушатель воспринимал их в меру собственных смутных ощущений.
Кто-то мог воспринять песню, как некий призыв (возможно, даже внутренний), который обращён к желанной женщине.
Кто-то, зная любовь автора к роману «Мастер и Маргарита» мог даже представить эту женщину той самой Маргаритой, которой по инициативе сатаны Воланда предложили обратиться в ведьму, вырвав её тем самым из пошлой рутины существования («Я подниму тебя вверх, я умею летать»).
Не случайно спустя год Кинчев напишет песню «Новая кровь» - некую горько-покаянную исповедь, где будут следующие строчки:
Чертей, как братьев, лизал взасос,
Ведьмам вопил: «Ко мне!»
Какое тут Солнце? Какой Христос?
Когда кончаешь на суке-Луне?
В конце концов, «Ко мне» можно было представить, как некое обращение певца ко всем своим слушателям. Ведь, как известно, Кинчев (особенно на заре карьеры) очень любил бросать публике разные пафосные кличи: «Мы вместе», «Я пришёл помочь тебе встать», «Если ты веришь мне, ты пойдёшь со мной»...
В общем, это была не та поэзия, которую можно читать с листа - текст надо именно слушать. Бесспорно одно - ничего приземлённо-бытового в песне «Ко мне» не было, в ней явно царила призрачная, магическая, околдовывающая атмосфера.
«Я объясню тебе смысл слова «прощай»...»
Сам Кинчев долгое время смысл своей песни никак не объяснял. Лишь на акустическом квартирнике в Новосибирске (1986) рассказал смешную историю:
«Ленинградские панки мне очень весело по этому поводу сказали: «Костя, классная песня, всё здорово, но почему же ты в конце-то не сказал «Мухтар»» (намёк на советский фильм «Ко мне, Мухтар!» 1964 г. — о милицейской овчарке — С.К.). Ну, это панки так реагируют… Ну чё, правильно… (смех). Но мы панкам не будем уподобляться»
В итоге, большинство слушателей продолжали воспринимать «Ко мне», как любовную лирику. Например, в перестроечном фильме «Роковая ошибка» (1988) песню можно услышать не просто в любовном, а в эротическом контексте. Сцену можно посмотреть здесь на отметке 01:13:30 (тех, кто перейдёт по ссылке, предупреждаю о наличии обнажённой натуры).
Интрига же вокруг «Ко мне» возникла после того, как в чате сайта АЛИСЫ Кинчеву был задан вопрос, повлекший за собой загадочный ответ, который, в свою очередь, породил череду других вопросов и ответов. Приведу их все.
Урсула Дар:
Может быть я ошибаюсь, но мне кажется, что у Вас почти нет песен о любви (мужчины к женщине я имею в ввиду — ну, если только «Иди ко мне»). Ошибаюсь я или нет?
К. Кинчев. 24.12.2000:
Ошибаетесь. «Иди ко мне» — тоже не относится к любовной лирике (мужчины к женщине, я имею в виду).
Андрей:
Если песня «Ко мне» не относится к любовной лирике в отношениях мужчины и женщины, то наверное она относится к любовной лирике в отношениях кумира и его поклонников? Просто на концерте «15 лет, как один день» в Олимпийском ты её исполнял первой. Здесь есть какая-то подоплека? Или может эта песня вообще о другом?
К.Кинчев. 03.01.2001:
Эта песня вообще «о другом».
Из интервью с К. Кинчевым, журнал «Молоток», 2003:
— Например, за последнее время вы не написали ни одной песни о любви к женщине…
— А у меня, песен на подобную тематику, и не было никогда!
— А как же «Ко мне»?
— Эта песня о смерти.
Думаю, прочитав эти откровения, многие опешили. Даже если предположить, что строчка из «Новой крови» про ведьм - это просто отвлечённая и вольная самоцитата, вряд ли кто из слушателей представлял в качестве адресата песни «Ко мне» Смерть.
Да и после слов Кинчева, трудно представить, что герой песни приглашал Смерть "пить чай" и "поднимает вверх". Ну, а строчка "Если выпадет снег, ты ляжешь чуть раньше меня..." в подобном контексте вообще звучит абсурдно.
Лично мне кажется, что мы имеем дело со случаем, когда автор с течением времени переосмысляет собственную песню, находя в ней новые смыслы - более близкие ему в данный момент (не секрет, что именно к началу нулевых Кинчев окончательно стал на христианскую стезю).
Нечто похожее проделал, например, Вячеслав Бутусов, который переосмыслил свой хит «Я хочу быть с тобой», как тоску о Боге. Ну, а Егор Летов, перешедший из антисоветчиков в противоположный стан, и вовсе менял старые тексты. Как например, в песне «Харакири», где строчка «Ради светлого здания идей Чучхе» сменилась на «Ради светлого храма демократии». К чести Кинчева, он ничего в тексте «Ко мне» менять не стал.
Я же со своей стороны предлагаю не париться и воспринимать эту песню, как и раньше - на уровне собственных зыбких ощущений, не предполагающих дотошного логического анализа.
Что думаете по этому поводу вы, пишите в комментариях. Спасибо за внимание!
***
Ссылки на мои другие статьи о творчестве группы АЛИСА:
Автор: Сергей Курий