Леночка Назарцова озадаченно хлопала глазами…
Разговор с Ольгой Павловной с самого начала пошёл не в то русло.
Классная дама сдержанно остановила Леночку:
-Не годится наговаривать на подруг.
Ну, да…
Вдохновлённая прошлыми разговорами… тем, что классная дама чуть ли не каждый день оставляла кого-то из гимназисток после уроков, Леночка – для пущей убедительности – стала додумывать и прибавлять своё: чтоб проступки девочек казались классной даме более значительными и серьёзными… Например, что Вера Сотникова гуляла в Городском саду с гимназистом восьмого класса Мельниковым, когда на часах было далеко за восемь вечера. А видел Веру и гимназиста Мельникова Леночкин двоюродный брат, который работает на песчаном карьере.
Брат, Тимофей, и не догадывался, что он видел в Городском саду Веру Сотникову и гимназиста Мельникова…
Сама придумала Леночка и то, что гимназистки Варя Михеева, Маша Стародубцева и Лиза Колесникова сидели на скамейке у гастрономического магазина на Базарной площади. Причём – громко смеялись, чем привлекли к себе внимание молодых рабочих с паровозостроительного завода. На деле всё было иначе: Маша Стародубцева живёт недалеко от Базарной площади. Катенька, Машина старшая сестра, обещала показать девочкам новые узоры для вышивки, и нынче после уроков подружки отправились к Маше.
Не без того: ребята с паровозостроительного улыбнулись вслед гимназисткам:
- Эх, девчоночки!.. Поскорее росли бы, что ли!..
Леночка Назарцова незаметно шла за девочками: ведь наверняка Лиза, Маша и Варя будут говорить о чём-то интересном… к примеру, о гимназисте Илюше Ланцове…
(Для гимназисток в дореволюционных гимназиях существовали строгие правила поведения. Например, гимназисткам было запрещено находиться на улице после восьми часов вечера, сидеть на скамейках у городских магазинов, посещать кинематограф и праздничные вечера в военном клубе. Для посещения театра требовалось специальное разрешение. Были строгие порядки и в отношении внешнего вида. За небрежность в одежде или в причёске наказание было строже, чем за незнание предмета. Наказания были разными: вместо того, чтобы сидеть за партой, провинившаяся гимназистка должна была стоять весь урок; нередко применялось удаление из класса, оставление после уроков, сообщение родителям о нарушении дисциплины).
Да! Ещё!!! У Верки Сотниковой в портфеле – зеркальце! А должны быть лишь учебники и тетради! А вчера Верка явилась в гимназию с серёжками в ушах!..
Но – классная дама укоризненно покачала головою:
- Нехорошо это, Лена.
Нехорошо?..
Это что ж выходит?..
Ольга Павловна не накажет Верку Сотникову?..
Обескураженная Леночка вышла…
И тут её осенило.
Если Ольга Павловна не накажет Верку… – то Анастасия Савельевна, начальница женской гимназии, накажет саму классную даму. Классной даме не положено разъезжать в карете с юнкером…
Перед уроком в седьмой класс зашла Анастасия Савельевна.
Девочки встали.
Незаметно переглядывались.
Анастасия Савельевна умела задержать взгляд на каждой гимназистке. Кивнула:
- Садитесь.
Спросила Вареньку Михееву, как себя чувствует её отец: Григорий Макарович недавно получил травму в заводском цеху. Поинтересовалась, готовы ли девочки к сегодняшнему классному сочинению.
Потом сама присела за стол. И рассказала девочкам, что двоюродный брат Ольги Павловны, Евгений Родионов, отправился добровольцем на Балканскую войну – едва успел окончить Елизаветградское Кавалерийское Юнкерское училище. Незадолго до выпуска Евгений приезжал к матери, а по пути в деревню остановился в городе, – чтоб взять с собой сестру. Так получилось, что Ольга Павловна выросла в их семье, и мать Евгения стала матерью и для Ольги Павловны.
Больше Анастасия Савельевна ничего не сказала.
В классе стояла тишина.
Начальница гимназии поднялась:
- Будьте прилежными в учении.
На Леночку Назарцову никто не взглянул.
Никто ни о чём не спросил Леночку.
А Леночка возмущённо оправдывалась:
- А что?!.. Я – ничего!.. Вы сами!.. Вы сами… слушали про то, что классная дама с юнкером уехала за город!
Через несколько дней девочки заметили, что Леночка отчего-то невесёлая… Молчит – вопреки обыкновению.
А ещё – классная дама перестала вызывать к себе гимназисток… и оставлять их в классе после уроков. Негромко сказала Вере Сотниковой – так, чтоб слышала лишь она:
- Вера, серьги следует снять.
… С Наденькой, как всегда, легко решились уравнения… И отрывок из поэмы Некрасова «Мороз, Красный нос» успели выучить наизусть – проверили друг дружку.
А потом – к окошку: смотреть на первые звёзды, что колышутся в густой синеве зимнего вечера.
Верочка счастлива: гимназист Данилушка Егоров принёс письмо от Алёши…
А Наденька, подружка, застенчиво призналась:
- Знаешь… – меня Саша пригласил на каток.
Вера обняла подругу.
Не больше ли, чем за себя, за Наденьку порадовалась…
А Надя задумчиво спросила:
- Ты заметила?.. Лену Назарцову словно подменили…
Верочка кивнула:
- Я и не помню, чтоб она молчала.
Девочки вздрогнули от неожиданности: за спинами – гневный окрик:
- Расселись тут!.. Две девицы под окном! Сплетничаете… да про женихов, бесстыдницы, речь ведёте! А ну-ка – марш: одна – домой, другая – на кухню, чугуны и миски мыть!
Чугуны и миски у Верочки грязными не бывают: Катерина Семёновна просто не знает… может, по своей кухне судит, – что чугунки и миски непременно должны быть не мытыми…
Вера проводила подругу до калитки.
На вишнёвых ветках мягко серебрились снежинки.
Надя бережно тронула ветку, поднесла к губам ладонь: снег пахнет свежестью вишнёвой коры.
Взглянула на подругу:
- Завтра надо узнать: всё ли хорошо у Лены. Не случилось ли дома чего…
- Не влюбилась она ли в какого-нибудь гимназиста… – с улыбкою продолжила Верочка. – Может статься, – безответно… Оттого и грустит.
А утром оказалось: Лена Назарцова в гимназию не пришла.
Не пришла и на следующий день.
После уроков Вера и Надя отправились к Лене домой.
Лена в окно увидела их… В наспех наброшенном старом пуховом платке выбежала во двор:
- Вам… чего здесь!..
Надя объяснила:
- Ты не приходишь в гимназию…
Лена перебила:
- Ну… и не прихожу!.. Я, может… может, я вообще больше никогда не приду в гимназию!
Леночкины губы вздрагивали, – словно от какой-то горькой обиды…
Вера и Надя переглянулись:
- Никогда не придёшь?.. Мы в седьмом классе! Скоро экзамены. Ты же не получишь аттестат!
- Нуу… не получу… и не получу.
Верочка усмехнулась, напомнила:
- Ты же говорила: выйду замуж за такого, чтоб дома у меня была работница! Кто ж тебя замуж-то возьмёт, – ежели ты гимназию не осилишь!
А Леночка… вдруг расплакалась. Горестно и прерывисто всхлипывала:
- Никто… меня… замуж не возьмёт… Тётка Глафира сказала, что я в няньки пойду – к купцу Карташову… что нет денег – в гимназии учиться…
На крыльцо вышла тётка Глафира. Нахмурилась, неприветливым взглядом окинула гимназисток:
- Чего явились-то?
-Узнать, почему Лена в гимназию не приходит, – ответила Вера.
- Потому и не приходит, что ей там нечего делать! Хватит, – выучилась! Я со своими тремя надрываюсь – ещё и эту учи! Мало того, что я её из приюта сиротского домой забрала, – когда Катька, сестрица мужа моего, оставила её, новорождённую, у стен приюта. Она, Катька, кровиночку свою без жалости – позднею осенью, в холод… ночью! – бросила, а мне – и растить… кормить-поить, одевать-обувать, замуж отдавать… ещё и по гимназиям учить?! Это Петро Семёнович, муж мой, придумал… А сил моих больше нет. Ступайте-ка отсюда… гимназистки. Подруг вам здесь нет.
И задумались две девицы под окошком…
В этот раз – не гимназистах… не о катке в Городском саду…
Жалко Лену.
Хоть и болтлива она – без меры… А учились… и росли вместе – с первого класса.
Придумали.
И девочки в классе не просто согласились – обрадовались, что Лене Назарцовой можно помочь.
Через несколько дней в женской гимназии была ярмарка: на столах разложены тёплые носки, мягкие варежки, кружевные воротнички – Верочкино рукоделие. На отдельном столе, на расписных блюдах – золотисто-румяные калачи, пряники медовые да мятные: Надя Кондрашова постаралась. Маша, Варя и Лиза расшили белые скатерти.
Саша Сотников и Алёша Мельников, гимназисты восьмого класса мужской гимназии, смастерили домики-скворечники: вслед за зимою весна придёт…
А ещё спектакль подготовили – по пьесе Гоголя.
В восьмом классе мужской гимназии такие ли артисты оказались!..
(В дореволюционных гимназиях Луганска постоянно проводились благотворительные ярмарки и концерты – в пользу неимущих учеников и учениц. В военное время – в помощь раненым бойцам).
…Верочка и Надя секретничали у окошка…
Вера свела брови: припомнила горестный рассказ Леночкиной тётки Глафиры…
Катька?..
Мужнина сестрица, – сказала Глафира Ильинична.
А мужа зовут – Петро Семёнович.
Новорождённую девочку – кровиночку свою… – у стен сиротского приюта оставила сестра Петра Семёновича – Катька.
Катерина Семёновна.
Вот так сошлось.
Глафира Ильинична неохотно, но всё ж поведала: Катерина тогда уехала из города – с сыном какого-то заезжего купца.
Правда, замуж купеческий сын Катьку не взял: в горничных была.
А недавно, рассказывала кума Евдокия Фроловна, объявилась Катерина в городе. Родня у неё – в Матвеевке. Только ж в деревне работать надобно: за коровами и свиньями, да за птицею ходить… А здесь, в городе, нашёлся Катерине жених достойный – вдовец, мастер цеха с патронного завода. Предупредить бы человека хорошего, – чтоб знал, кого в жёны-то берёт…
… Захар Фёдорович устало сказал:
- У меня, Катерина Семёновна, сын и дочка.
- Не знаю я, что ли… – притворно вздохнула Катерина. – Нелёгкая долюшка выпала мне: ты на заводе, а мне – с детьми твоими… Дочка у тебя лентяйкою выросла: всему учить надобно. Не лучше и сын: одно знает – с книжкою сидеть. – Пообещала: – Уж я возьмусь за них! У меня шёлковыми будут.
- Ты, Катя, не переживай: мне твоя помощь без надобности.
-Это… – как: без надобности? – не поняла Катерина Семёновна.
- Коли ты свою кроху в приют сиротский подбросила, – разве ж моим детям матерью станешь. Не выйдет у нас семьи, Катя.
… А вы… девицы под окном, молодцы, – сдержанно похвалил подруг Саша.
А невеста Захару Фёдоровичу всё ж нашлась: в заводской больнице – новая санитарка, Анюта.
У Анюты – дочушка, Настенька.
Верочке всегда хотелось быть старшей сестрой.
Саша серьёзно заметил:
- Вот теперь – точно: три девицы под окном…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4
Навигация по каналу «Полевые цветы»