В горестном недоумении Верочка пожала плечиками.
- Может, ты в спешке обронила письмо-то? – заметила Надя.
-Я, Наденька, даже не видела его…
Обмен письмами между гимназистками и гимназистами – дело обычное: не вчера придумали это… С годами целая почта получилась!
И была гимназическая почта надёжной, работала чётко. Почтальонами служили мальчишки младших классов мужской гимназии. Стать почтальоном можно было не раньше второго класса.
Расторопные мальчишки, разумеется, не даром несли нелёгкую почтальонскую службу...
В зависимости от сложности доставки письма – а случалось всякое… например, перемена в женской гимназии проходила под присмотром строгой классной дамы… – гимназисты-старшеклассники рассчитывались с почтальонами ручками, карандашами, ластиками… ещё – пеналами, в которых надлежало хранить всё это богатство. В совершенно особых случаях – скажем, за срочность доставки – почтальону полагалось вознаграждение посерьёзнее: общая нелинованная тетрадь или календарь-справочник – так называли записную книжку, где было расписание уроков, темы для домашних сочинений, правила поведения на уроках, на переменах, за столом… Понятно, что мальчишке в третьем классе ни к чему общая тетрадь… тем более, – записная книжка: что там записывать-то… Что касается свода правил, – во втором-третьем классе мальчишки твёрдо уверены, что любое правило лишь усложняет жизнь. Ценность общих тетрадей и записных книжек состояла в другом: их можно было поменять на более ценные вещи.
Другое дело, – когда за срочную доставку письма самой лучшей на свете гимназистке старшеклассник рассчитывался перочинным ножичком.
Оплата столь нужного почтальонского труда производилась в двустороннем порядке: гимназистки не жалели конфет и пряников.
Письма от Алёшки Мельникова Верочке уже не раз приносил третьеклассник Данила Егоров.
А сейчас Наденька предположила:
- Может, Данилушке некогда нынче было… и Алёша другого мальчишку с письмом отправил?
Верочка покачала головою:
-Не думаю, что и другой мальчишка отдал бы письмо классной даме…
- Так ты и не прочитала письмо Алёшино?
-Ольга Павловна сказала, что мне надо не о письмах думать, а о замечании Евграфа Григорьевича – по поводу неправильно решённых уравнений…
Надя, подруженька любимая, задумалась…
-Тебе надо встретиться с Алёшей. Он ведь ждёт ответа.
- Встретиться – как?
- Просто. Просто – пойти к мужской гимназии… и дождаться его после уроков. У них каждый день бывает больше уроков, чем у нас.
- Ой, нет, Наденька!.. Стыдно это: самой ждать его… Мальчишки… друзья его, увидят меня – что подумают!.. Да и ему стыдно за меня будет.
-Тогда вот что: мы с тобой вдвоём пойдём. Просто пройдёмся мимо гимназии. Чтоб вышло так, будто встретились случайно.
Получилось по Наденькиным словам: в старших классах мужской гимназии закончились уроки.
Гимназисты выходили степенно, без спешки: не малые же, что не помнят себя от счастья, когда выбегают после уроков… и в честь долгожданной свободы подбрасывают вверх свои потрепанные ранцы… Следует отметить, что до седьмого класса ранцы служат не только для выражения восторженной радости по поводу окончания уроков… И уж никак не главное предназначение ранца – чтоб в нём носить учебники и тетради с ручками и карандашами. Уважающий себя третьеклассник умеет использовать ранец для того, чтоб прокатиться по паркету в коридоре гимназии… А особое умение – чтоб в шинельную на первом этаже съехать по крутым ступенькам на кожаном ранце.
А сразу за гимназией – спуск. Если разбежаться, бросить ранец на дорогу и плюхнуться на него, – можно с ветерком проехать аж до кондитерской.
Старшеклассники сдержанно перебрасывались впечатлениями о сегодняшнем уроке физики…
Девчонки-гимназистки торопливо, с независимым видом, проследовали мимо гимназии. Степан Колесников незаметно толкнул Алексея плечом, кивнул на дорогу.
Алёшка догнал девчонок.
Наденька спрятала улыбку:
- Ой, Вер!.. Мне ещё к крёстной зайти надо…
И убежала.
Алёшка носком ботинка перекатил камешек… поднял глаза:
- Я ждал… Данилу два дня отправлял – за ответом. – Вдруг забеспокоился: – Не обиделась ли ты… на моё письмо?
В письме, кроме приглашения на каток в Городском саду… Алёшка отважно написал: ты нравишься мне – больше всех девчонок на свете…
Вера перевела дыхание:
- За что ж обижаться-то… Не обиделась бы я, Алёша, – даже если бы прочитала твоё письмо.
Алёша нашёл Верочкины глаза:
-Даже… если бы прочитала?
- Письмо оказалось у нашей классной дамы.
Алексей вспыхнул:
- Она… наказала тебя?
- Не вини себя, Алёша… О другом я думаю. Как письмо попало к Ольге Павловне?
Алёшка нахмурился:
- Ну, малый… Я тебе завтра… – Объяснил: – Данилу в тот день после уроков оставили: мало того, что басню не выучил наизусть, так ещё в коридоре чуть не сшиб с ног отца Аристарха. В общем, – вместо Данилы я послал к тебе Тимошку Лагутина. Обещал доставить письмо.
На следующий день Тимошка похлопал глазами:
- Так отдал я письмо! – Признался: – Правда, Верку Сотникову я не нашёл. Я по пути задержался: мне срочно надо было в одно место забежать…
В одно место – это к Илюшке Веригину: Илюшка рассказал, что нынче утром, перед тем, как отправиться в гимназию, он успел отобрать синичку у своенравной и наглющей кошки Муськи. Теперь надо было посмотреть, как себя чувствует синичка, что побывала в Муськиных когтях.
Илюшка и жил недалеко, по пути… И оказалось, что синичка с удовольствием клюёт кусочек сала… А перемена в женской гимназии как раз закончилась. Девчонки убежали на урок, и Тимка растерянно смотрел им вслед.
Тут его заметила одна гимназистка.
- Нуу… – такая, – Тимка руками в воздухе старательно изобразил гимназистку: – На лису похожа.
- Волосы рыжие, что ли? – не понял Алёшка.
Тимка шмыгнул носом:
-Нет. Волосы – обычные. Глаза – как у лисы.
- И что ж эта лиса?
- Говорит: письмо?.. И руку протянула: кому?.. Давай, мол, передам. Я и сказал: письмо – Верке Сотниковой… А она обрадовалась: мол, Вера – моя подруга. Я передам ей, а ты, малый, ступай отсюда.
Так и было… – как рассказал Тимка Лагутин.
Леночка Назарцова опустила письмо в кармашек фартука, отправилась на урок рукоделия.
Марья Владимировна взяла у Леночки носок, что уж который день оставался недовязанным… Повертела его в руках. Вздохнула:
- Конец моему терпению…
И велела Вере Сотниковой сесть к Леночке: показать ей, как вяжется пятка у носка…
У Верки как-то просто получалось объяснять… И Леночка неожиданно поняла, как связать пятку.
А досада на Верку всё равно осталась…
И гимназист Мельников написал… в письме Верке написал, что она нравится ему – больше всех девчонок на свете…
Урок рукоделия в седьмом классе был последним.
Леночка дождалась, пока девчонки разбежались…
И оправилась к классной даме.
Ольга Павловна подняла взгляд от тома Карамзина:
- Что случилось, Лена?
Леночка шагнула к столу, торжествующе положила перед классной дамой сложенный вчетверо лист из тетради по физике:
- Вот.
- Что это? – негромко поинтересовалась Ольга Павловна.
-Это – письмо, – победоносно объяснила гимназистка Назарцова. – От гимназиста Мельникова.
Классная дама чуть приподняла брови:
- Вы уверены, Лена, что письмо адресовано мне? Я не думаю, что у гимназиста Мельникова нашлось нечто такое, о чём ему понадобилось написать мне.
- Это… это не вам…
- Зачем же вы принесли мне это письмо?
Леночка торопилась… говорила сбивчиво:
- А вы… а вы почитайте!.. Вы почитайте… о чём он… гимназист Мельников, пишет в этом письме!
Ольга Павловна взглянула на сложенный лист:
- Вере Сотниковой. Откуда же вы знаете, Лена, о чём пишет гимназист Мельников? Вы прочитали чужое письмо?
От сдержанного голоса классной дамы Леночка смешалась…
Тут же нашлась:
- А ещё… А ещё она… Сотникова, ещё она рассказывала девчонкам, что вы катаетесь в карете… – с юнкером-кавалеристом. Всем девчонкам рассказывала.
Вопреки Леночкиным ожиданиям, Ольга Павловна ничуть не растерялась.
Хоть бы чуть покраснела!..
Лишь сухо и кратко сказала:
- Ступайте, Лена.
Продолжение следует…
Навигация по каналу «Полевые цветы»