Прошла неделя. Пятничный звонок прозвучал снова. Наступила суббота. Андрей, как ни в чём не бывало, поцеловал Катю на прощание и сказал те же заветные слова:
— Я с Олегом на дачу. Вернусь к ужину.
Я знала, что Катя в этот раз смотрела на него другими глазами. Не с подозрением, а с жалостью, любопытством и обидой. Она видела, как в его глазах зажигается тот самый, теперь понятный ей, скрытый огонёк предвкушения.
— Хорошо, — сказала она, и её голос был ровным. — Одевайся теплее. Там, наверное, ветрено у речки.
Андрей, уже повернувшийся к двери, замер на полуслове. Медленно обернулся. Его лицо было маской спокойствия, но в глазах промелькнула молниеносная искра паники.
— У речки? Почему ты решила, что у речки? Я же на дачу, печку топить.
Катя, не моргнув глазом, пожала плечами, достав со стола чашку.
— Ну, дача у тебя рядом с речкой. Всегда там ветрено. Просто забота.
Он несколько секунд молча смотрел на неё, будто пытаясь прочесть между строк. Потом кивнул, слишком резко.
— Да. Спасибо. Я… я пошёл.
Дверь закрылась за ним. Катя опустила чашку в раковину и взглянула на меня. Мы были на кухне, я пришла помочь ей с готовкой.
— Он понял, — тихо сказала она. — Он понял, что я что-то знаю.
— Возможно, — согласилась я. — Но ты же не сказала ничего конкретного. Просто проявила заботу.
— Он не такой, мам. Он очень внимателен к словам. Он что-то заподозрил.
Весь день Катя была на нервах. Она пыталась заниматься делами, но постоянно бросала взгляд на телефон, будто ожидая звонка или гневной смс от мужа. Но тишина была оглушительной.
Андрей вернулся, как всегда, к ужину. Он был задумчив и немногословен. За едой он несколько раз взглядывал на Катю, но она делала вид, что не замечает, увлечённо рассказывая о какой-то статье, которую прочитала.
Позже, когда я собиралась уходить, он вызвался проводить меня до машины. Это было необычно. На улице, у подъезда, он заговорил первым, не глядя на меня.
— Алла Викторовна. Вы случайно не бывали на прошлых выходных в районе садоводства «Родничок»?
Сердце моё упало в ботинки. Он всё знает. Или догадывается.
— «Родничок»? Нет, что ты. Я на ярмарку ездила, на другую сторону города, — соврала я, чувствуя, как краснею. К счастью, в темноте это было не видно.
— Ясно, — он кивнул, но в его тоне я услышала не веру, а вежливое нежелание копать дальше. — Просто показалось, что я видел вашу машину. Должно быть, ошибся.
— Наверное, — выдавила я из себя.
Он помолчал, глядя куда-то в сторону.
— Алла Викторовна… Катя в последнее время… она не говорила с вами ничего? Не переживала о чём-то?
Вопрос был задан тихо, почти без надежды на честный ответ.
— Переживает всегда, — осторожно сказала я. — Дочка моя. Жена твоя. Она любит тебя. И иногда любовь заставляет видеть опасности там, где их нет.
Он резко повернул голову ко мне, и в свете фонаря я увидела в его глазах целую бурю: страх, надежду, вину.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что если у человека есть что-то важное, сокровенное… иногда лучше этим поделиться с тем, кого любишь. Чтобы не ранить молчанием. Молчание часто ранит больнее слов.
Андрей долго смотрел на меня, а потом медленно, тяжело вздохнул.
— Спасибо за совет, Алла Викторовна. Спокойной ночи.
Он повернулся и ушёл в подъезд. Я осталась стоять у машины, понимая, что только что перешла ещё одну опасную черту. Я почти призналась. Или он почти догадался. Игра в кошки-мышки продолжалась, но роли в ней стали ещё более размытыми и опасными. Теперь я не просто свидетель. Я – участник. И от моих следующих действий зависит, растает ли ледяной замок от весеннего тепла откровения или будет разбит грубым вмешательством.
***
Напряжение после моего разговора с Андреем у подъезда висело в воздухе, как запах грозы перед дождём. Неделя прошла в тягостном ожидании. Катя металась между желанием всё выяснить и страхом всё разрушить. Она пыталась вести себя как обычно, но её нервозность была ощутима.
— Он стал задумчивым, мам, — делилась она со мной по телефону в среду. — Смотрит на меня как-то… изучающе. Будто ждёт, что я начну разговор. Но я не знаю, с чего начать. Спросить прямо: «Что ты строишь на речке?»? Он же испугается и снова соврёт.
— А может, не соврёт? — предположила я. — Может, он как раз ждёт твоего вопроса, чтобы наконец рассказать?
— Не знаю. Я боюсь.
В пятницу вечером звонок раздался, как всегда, ровно в семь. Но на этот раз Андрей не пошёл на балкон. Он взял трубку, бросил короткое «Привет» и, посмотрев прямо на Катю, сказал:
— Да, она здесь. Можешь сам ей рассказать.
И протянул ей телефон.
Катя замерла с широко раскрытыми глазами. Медленно взяла аппарат.
— Алло?
Я, притворяясь, что смотрю телевизор, затаила дыхание.
— Привет, Катя, это Олег, — донёсся из трубки негромкий мужской голос. — Извини за беспокойство. Я тут… собственно, по нашему общему проекту звоню.
— По какому проекту? — спросила Катя, стараясь, чтобы голос не дрожал.
— Ну, как какой… — Олег замялся. — Андрей сказал, что он тебе всё рассказал. Про ледяную композицию для садика.
В комнате повисла тишина, которую можно было резать ножом. Катя перевела взгляд с телефона на Андрея. Тот стоял, засунув руки в карманы, и смотрел в пол, но уголки его губ дёргались в едва уловимой улыбке.
— Рассказал, — наконец выдавила Катя, играя по навязанным правилам. — Конечно. Просто… я не знала, что вы уже на стадии обсуждения с садиком.
— Да мы уже почти всё закончили! — оживился Олег. — Заведующая в полном восторге. Детки, я думаю, тоже будут. Так вот, я звоню, чтобы уточнить по поводу субботы. Мы приглашаем группу в десять утра. Воспитатели повезут детей на двух микроавтобусах. Андрей будет их встречать на месте и проводить экскурсию, так сказать. А я займусь финальными штрихами. Ты как, сможешь? Может, тоже приехать? Как представитель семьи автора?
Катя, всё ещё находясь в состоянии легкого шока, машинально кивала, будто Олег мог это видеть.
— Да… да, конечно. Я приеду. А где… где это будет?
— Андрей тебе координаты сбросит. Место укромное, но проезд есть. Ладно, не буду отвлекать. До субботы!
Олег повесил трубку. Катя медленно опустила телефон на стол и уставилась на мужа.
— Объясни. Сейчас. И по пунктам.
Андрей вздохнул, подошёл, взял её за руки и усадил на диван. Сел рядом.
— Во-первых, я не собирался от тебя ничего скрывать до последнего. Я готовил сюрприз. Для Сонечки. И для тебя.
— Сюрприз? Полгода еженедельных отлучек — и это сюрприз? — в её голосе зазвучали обида и облегчение одновременно.
— Не полгода. Год и три месяца, — поправил он тихо. — Мы с Олегом ходили на курсы ледовой скульптуры. Потом тренировались. Это… это сложно, Кать. Нужно понимать структуру льда, температуру, инструменты. Мы хотели сделать что-то настоящее. Не просто снеговика.
— Но почему тайна? Почему нельзя было просто сказать: «Дорогая, я хочу выучиться делать ледяные фигуры»?
Андрей опустил голову.
— Потому что я боялся. Боялся, что это прозвучит глупо. Что ты подумаешь: «Вот, сорокалетний мужик, нашёл себе забаву». А мне это… мне это очень важно. Это как возвращение в детство. Как возможность создавать чудеса своими руками. Я не знал, как это объяснить. А потом… потом был случай.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
— Осенью, на родительском собрании в саду у Сони, заведующая, Елена Петровна, жаловалась, что бюджет на новогоднее оформление снова урезали. Что нанимать профессионалов для ледового городка во дворе — дорого. А дети так ждут сказку. И она в шутку сказала: «Вот бы кто-нибудь из родителей волшебником оказался!» И я… я не выдержал. После собрания подошёл к ней и сказал, что, возможно, смогу помочь. Что учусь этому делу. Она сначала не поверила. А потом попросила показать фотографии работ. У нас с Олегом уже кое-что было. Она посмотрела и… предложила нам официальный заказ. Небольшие деньги, но для нас это была не оплата, а признание. Мы должны были создать целый ледяной комплекс не в городе, а на природе, чтобы привезти детей на настоящую зимнюю сказку. Но Елена Петровна попросила сохранять интригу для детей и родителей. Чтобы был сюрприз. Поэтому я и врал про дачу. Я не хотел, чтобы секрет раскрылся раньше времени. Особенно для Сони.
Катя слушала, не отрывая от него взгляда. В её глазах постепенно таял лёд обиды, сменяясь изумлением и теплом.
— И всё это время… ты строил сказку для нашей дочки?
— Для нашей дочки и для её друзей, — кивнул Андрей. — Мы с Олегом нашли это место на речке. Оно идеальное: замёрзший плёс, лес вокруг, как стены. Мы строили замок. С башнями, мостами, горками. И фигуры: снеговиков, оленей, героев сказок. Всё изо льда. Прозрачное, светящееся. Я так хотел, чтобы ты увидела это вместе с Соней в день презентации. Чтобы твой восторг был настоящим, неподдельным. А вместо этого… — он тяжело вздохнул. — Я чувствовал, что ты что-то подозреваешь. Видел твои взгляды. И когда ты в прошлую субботу сказала про ветер у речки… я понял, что секрет на грани срыва. Я поговорил с Олегом. Мы решили: хватит скрывать. Пусть это будет сюрприз не только для детей, но и для тебя, но чуть раньше, чем планировалось. Поэтому он позвонил.
Катя молчала ещё минуту, потом вдруг рассмеялась сквозь слёзы, которые наконец выступили на глазах.
— Я думала… я думала у тебя любовница. Самая банальная и дурацкая мысль.
Андрей смотрел на неё с немым укором и нежностью.
— Любовница? Кать, да я каждый раз, когда уезжал, думал только о том, как бы не сломать хрупкую арку или как сделать, чтобы солнце играло в ледяной призме. У меня даже мыслей таких не было. Ты… ты действительно так плохо обо мне думала?
— Нет! То есть да… Но только потому, что не знала! — она обняла его, прижалась лбом к его плечу. — Прости меня. И спасибо. Спасибо за эту сказку.
— Это я должен просить прощения за ложь, — прошептал он, обнимая её. — Я просто не нашёл другого способа.
В этот момент я тихонько поднялась с кресла и пошла на кухню, чтобы дать им побыть наедине. Моё сердце пело от облегчения. Всё оказалось лучше, чем я могла предположить. Не тайная жизнь, а приготовленный подарок. Не отчуждение, а желание удивить. Я наливала чай, когда они вышли на кухню вместе, держась за руки.
— Мам, — сказала Катя, сияя. — Ты всё слышала?
— Слышала, — улыбнулась я. — И я очень счастлива. И немного стыдно за свои подозрения.
Андрей посмотрел на меня. Его взгляд был тёплым, без упрёка.
— Алла Викторовна, а вы… вы ведь всё знали? С прошлой субботы?
Я покраснела и кивнула.
— Прости, Андрей. Я совершила непростительное. Я последовала за тобой. Я видела тебя и Олега на речке. Но я дала слово Кате молчать. Я не хотела разрушать твой сюрприз.
К моему удивлению, он улыбнулся.
— Знаете, я, кажется, видел вашу машину. И когда вы сказали ту фразу про молчание… я почти не сомневался. Но я рад, что вы узнали правду именно так, а не из моих неуклюжих объяснений. И… спасибо, что не сказали Кате сразу. Хотя, наверное, это было тяжело.
— О, ещё как тяжело, — вздохнула я. — Но теперь всё позади. И в субботу — праздник.
Оставшиеся до субботы дни пролетели в приятных хлопотах. Катя была на седьмом небе от счастья и гордости за мужа. Она созвонилась с женой Олега, Леной, и оказалось, что та тоже была в курсе с самого начала (Олег, как выяснилось, оказался более откровенным с супругой, но тоже держал слово о неразглашении). Женщины с головой погрузились в организационные вопросы: согласовали с садиком окончательный список детей, продумали, как их одеть, чтобы и тепло было, и чтобы они могли свободно двигаться, заказали термосы с горячим чаем и глинтвейном для взрослых.
Наконец настала та самая суббота. Утро выдалось ясным, морозным и по-настоящему зимним. Иней серебрил деревья, снег искрился на солнце. Мы с Катей и пятилетней Соней, которую пока держали в полном неведении, ехали на своей машине следом за микроавтобусами из садика. Сонечка, облачённая в ярко-красный комбинезон, ёрзала на заднем сиденье.
— Мама, бабушка, куда мы едем? Это далеко? Мы увидим папу?
— Увидим, солнышко, — улыбалась Катя. — Папа приготовил для тебя и твоих друзей большой-большой сюрприз.
— Какой?
— Секрет. Скоро увидишь.
Колонна свернула с основной дороги и поползла по знакомому мне лесному просёлку. Когда мы выехали на поляну у реки, даже я, видевшая замок в процессе создания, затаила дыхание.
Это было волшебство. На сверкающем голубом льду вырос целый фантастический город. Центром композиции был замок — не грубый и массивный, а лёгкий, воздушный, словно сплетённый из стеклянных кружев. Солнце, пробиваясь сквозь ветви сосен, играло в его гранях, рассылая по снегу радужные зайчики. От замка расходились ледяные дорожки, ведущие к горкам причудливой формы, к фигуркам животных: тут был и прозрачный медведь, будто бы сделанный из горного хрусталя, и олени с ветвистыми рогами, и целое семейство пингвинов. Всё это сверкало, переливалось и казалось живым.
Дети, высыпав из автобусов, на секунду замерли в немом восторге, а затем взрывом «Ух ты!» и «Аааах!» бросились вперёд, едва сдерживаемые воспитателями. Соня крепко сжала мою руку, её глаза стали огромными.
— Баба… это… это ледяной дворец?
— Да, внучка. И его построил твой папа.
В этот момент из-за одной из ледяных башен вышел Андрей. Он был в том же рабочем комбинеззоне, но сегодня на нём была надета смешная вязаная шапка с помпоном, которую, как я знала, связала ему Катя. Рядом с ним стоял Олег — крупный бородач, похожий на доброго лесного духа.
— Всем доброе утро! — громко сказал Андрей, и дети сразу притихли, уставившись на него. — Меня зовут Андрей, а это мой друг и помощник Олег. Мы — ваши гиды по этому ледяному королевству. Но прежде чем мы начнём экскурсию, самое главное правило! Здесь можно всё трогать, всё рассматривать и со всем играть! Но нужно помнить: это королевство сделано изо льда, оно красивое, но хрупкое. Поэтому бегаем аккуратно, не толкаемся. Договорились?
— Да-а-а! — хором проорали дети.
Праздник начался. Андрей и Олег, с помощью воспитателей, разделили детей на небольшие группы и повели их по маршруту. Они показывали, как вырезаются детали, как из простой глыбы льда рождается фигура, давали потрогать инструменты (конечно, самые безопасные). Дети катались с ледяных горок, смеясь и визжа от восторга, бегали по лабиринту из невысоких ледяных стен, рассматривали свои искажённые смешные отражения в выпуклых ледяных шарах.
Катя, с сияющими глазами, снимала всё на телефон. Она подошла к Андрею, который как раз объяснял группе малышей, почему лёд прозрачный.
— Папа, а это правда ты всё сделал? — спросила его Соня, обнимая его за ногу.
— Правда, зайка. Я и дядя Олег. Нравится?
— Очень! Ты самый лучший папа-волшебник на свете!
Андрей подхватил её на руки, и они вместе покатились с самой высокой горки под весёлые крики остальных детей.
Заведующая садом, Елена Петровна, энергичная женщина лет пятидесяти, подошла ко мне и Кате.
— Какая красота! Я до последнего не верила, что получится такое. Ваш муж — гений, Катерина. И его друг тоже. Они столько труда вложили. И знаете, самое трогательное? — она понизила голос. — Когда мы обсуждали оплату, Андрей сказал: «Деньги пусть идут на новые книги или игрушки для сада. А для нас награда — вот эти глаза». И он был абсолютно искренен.
Катя посмотрела на мужа, который в этот момент запускал с детьми бумажные кораблики по специально прорубленной и оформленной ледяными бортиками «речке», и у неё на глаза навернулись слёзы счастья.
— Да, он у меня такой.
Праздник длился несколько часов. Дети, раскрасневшиеся и счастливые, пили горячий чай с пряниками, которые привезли воспитатели. Андрей и Олег устроили небольшое представление: с помощью цветных фонариков они подсветили замок изнутри, и он загорелся малиновыми, синими и изумрудными огнями, вызвав новый вздох восторга у всей публики.
Когда пришло время уезжать, дети не хотели уходить. Соня крепко держала Андрея за руку.
— Пап, а он растает?
— К весне — да, солнышко. Такова природа льда. Но мы сохраним его в фотографиях и в памяти. А в следующем году, если захочешь, построим что-нибудь новое.
— Обязательно! — воскликнула она. — Я буду помогать!
Мы с Катей ехали домую в машине, а Соня на заднем сиденье напевала какую-то собственную песенку про ледяной замок и папу-волшебника.
— Ну что, — тихо спросила я дочь. — Всё ещё думаешь, что он от тебя что-то скрывает?
Катя покачала головой, улыбаясь.
— Нет. Теперь я знаю, что он скрывает только чудеса. И знаешь, мам, я поняла одну вещь. Мы так боимся в браке рутины, что иногда принимаем за измену просто попытку человека сохранить в себе что-то личное, яркое, своё. Ему нужен был этот уголок, где он мог быть не бухгалтером Андреем, а творцом. И он принёс плоды своего творчества прямо к нашим ногам. Вместо того чтобы отвернуться к кому-то другому, он сделал нас частью своей сказки.
— Ты стала мудрой, — сказала я.
— Научена горьким опытом недоверия, — вздохнула она. — Но теперь всё будет иначе.
Вечером того же дня мы все собрались у них дома: я, они с Андреем, Олег с женой Леной и их двумя детьми. За столом царила шумная, тёплая атмосфера. Взрослые делились впечатлениями, дети рисовали увиденный замок.
— Знаешь, Андрей, — сказала Лена, поднимая бокал с соком. — Я Олегу вначале говорила: «Скажи Кате! Не мучай женщину!» А он: «Не могу, слово дал». Хорошо, что ты сам всё расставил по местам.
— Да, — улыбнулся Андрей, обнимая Катю за плечи. — Пора было заканчивать с конспирацией. Хотя, признаюсь, было в ней что-то романтическое. Как в шпионском романе.
— Романтическое для тебя, — фыркнула Катя, но прижалась к нему. — А для меня — детектив с плохим концом. Спасибо, что развязка оказалась счастливой.
— А что будет с замком теперь? — спросила я.
— Простоит, пока морозы держатся, — ответил Олег. — Потом природа сделает своё дело. Но у нас уже есть идеи на следующий год. Может, сделаем что-то в городе, для всех.
— А я буду помогать! — снова заявила Соня.
— И я! — подхватил старший сын Олега.
Все засмеялись. В этот момент я поймала на себе взгляд Андрея. Он кивнул мне, и в его глазах читалась благодарность — не за молчание, а за понимание. За то, что я, пусть и неуклюже, попыталась защитить его тайну, когда узнала правду.
Позже, когда гости разошлись, а Соня заснула, устав от впечатлений, мы втроём сидели на кухне с чаем.
— Алла Викторовна, — сказал Андрей задумчиво. — А вы ведь не просто так в тот день поехали «на ярмарку», верно? Вы поехали потому, что волновались за Катю.
— Да, — честно призналась я. — Я думала самое худшее. И мне стыдно за это.
— Не стоит. В каком-то смысле вы были права. Я вёл себя скрытно и подозрительно. Просто мои мотивы оказались… нестандартными. Спасибо, что дали мне шанс всё исправить самому.
Катя взяла нас обоих за руки.
— Вот что я предлагаю. Давайте договоримся, что в нашей семье больше не будет секретов. Даже если они ради сюрприза. Сюрприз можно устроить на день-два, а не на полтора года.
— Договорились, — сразу согласился Андрей.
— И я согласна, — кивнула я. — Мои шпионские миссии завершены. Обещаю.
Я ехала домой по ночному городу и думала о том, как часто мы, обманутые видимостью, готовы поверить в плохое. Как легко заподозрить близкого человека в предательстве, не дав ему шанса объясниться. И как прекрасно, когда реальность оказывается не хуже, а в тысячу раз лучше наших самых смелых фантазий. Мой зять не изменял. Он строил замок. И этот замок, хрупкий и временный, оказался крепче любой стены непонимания. Он растопил лёд в наших сердцах и подарил нам новую, тёплую историю, которую мы будем вспоминать ещё очень долго. А зимняя сказка на речке, пусть и растает к весне, теперь навсегда останется в нашей семейной летописи как proof того, что чудеса — дело рук человеческих. И иногда они живут совсем рядом, стоит только присмотреться повнимательнее.
Конец!
Нравится рассказ? Тогда можете поблагодарить автора ДОНАТОМ! Для этого нажмите на черный баннер ниже:
Первая часть, для тех, кто пропустил - здесь:
Читайте и другие наши рассказы:
Пожалуйста, оставьте хотя бы пару слов нашему автору в комментариях и нажмите обязательно ЛАЙК, ПОДПИСКА, чтобы ничего не пропустить и дальше. Виктория будет вне себя от счастья и внимания!
Можете скинуть ДОНАТ, нажав на кнопку ПОДДЕРЖАТЬ - это ей для вдохновения. Благодарим, желаем приятного дня или вечера, крепкого здоровья и счастья, наши друзья!)