Проснулся Василий от полнейшей тишины. Не было слышно гудения холодильника, пиления жены Клавдии, звона трамваев и детской возни.
Вася ковырнул в ухе и выглянул в окно. Там царило непонятное. Автобусов, трамваев и другого наземного транспорта на дороге не наблюдалось. Не было и людей.
Мимо Васиного носа вдруг пролетел автомобиль марки “ВАЗ” с усатым мужичком за рулем, его пышной женой и саженцами озимых помидоров. Вася высунулся в окно - всюду высились дома в триста этажей. “С Новым, - кривенько было выведено на балконе соседнего дома, - 2126 годом!”
“Чего это, - подумал Вася, - творится? Неужели грибы Клавкиной маман такой эффект натворили? Вот же клюшка старая. Допекли таки - поехал я, однако, крышей. Уже помидоры летают”.
Он осторожно возлег на диван.
- Эй, - позвал Вася, - Клавдия, ты где? Отзовись! Требуется помощь. Немедля звони в неотложку. Тут человеку плохо.
Но Клавдия не отвечала. Василий прислушался к себе. Он четко помнил, что год нынче две тысячи двадцать пятый, его звать Василием Санкиным, житель города Пенза, а дважды два - это всегда четыре. То есть, крыша была на своем месте.
Вася матюкнулся и встал с дивана. В животе забурлило.
Кряхтя и почесываясь, Санкин подошел к холодильнику и дернул его дверцу. “Доступ запрещен, - замигала на холодильнике надпись, - ежели хотите есть - попейте воды”. "Все Клавкины фокусы, - буркнул Василий, - купит агрегат какой попало, еще и в кредит. А я страдай".
Он немного поискал Клавдию по квартире. Но ее не было. Как и детей - Пети и Мити.
“К бабке смылись, - подумал Вася, - ну и чудесненько. Я и один Новый год прекрасно справлю. К Иванычу пойду. Накатим там с Иванычем. Отдохнем душой. От него, к счастью, Верка тоже смылась. Будем по-холостяцки наслаждаться жизнью. Отдохнем на все сто - уж будьте покойны”.
И Василий, представив посиделки с Иванычем, расплылся в улыбке. "Э, нет, не плохо тут человеку. А очень, очень хорошо!"
Вася отправился в ближайший магазин - идти к Иванычу с пустыми руками было все же неприлично. Людей на улице почти не встречалось. Зато летучих авто носилось предостаточно. Летают, сигналят, орут из окошек друг другу мнения про водительские навыки.
Санкин бодро потрусил по улице к магазину. Вместо привычной точки торговли он обнаружил “Продовольственный кластер номер пять”. За высоким забором.
“С голоду тут загибаться, что ли, - рассердился Вася, - в будущем этом вашем. За что боролись-то? Пожрать человеку не дают". И начал брать забор штурмом. Тяжело перевалившись через ограду, Санкин оставил на заборе довольно большой клок штанов. Прикрыв срам рукой, поковылял к магазину. На двери кластера вывесили объявление, написанное от руки.
“Доступ в кластер запрещен, - прочел Вася, прищурившись, - хотите есть - попейте воды”.
Вася пнул дверь магазина. К нему откуда-то выкатился робот в фуражке.
- Полисмен Анискин, - сообщил робот в фуражке,- господин Санкин, у вас непотребный для общества внешний вид. Дуйте домой. Причешитесь и штаны зашейте. Смотреть на вас совестно. А будете безобразничать, портить имущество - так я вас в каталажку заберу. У вас индекс общественного одобрения низенький. Еще чуть-чуть - и покатитесь на лесоповал. Нам хулиганы не нужны.
Вася хотел пнуть и робота, но не решился. На лесоповал ему не хотелось. Но настроение было испорчено капитально.
На пути Санкину попалась небольшая контора. В дверях конторы толпились мужчины. Вася, вспомнив юные годы своей жизни, пристроился в хвост очереди.
- А за чем стоим-то? - спросил он у пожилого мужика в шапке-петушке. - Спиртное не сильно накладно отпускают?
- Дык за женами, - неодобрительно обернулся к нему мужик. - Вы как с Луны свалились.
Вася присмотрелся к вывеске над конторой: “Большой выбор законных жен, приходи и выбирай свою судьбу”.
“Собственно, и шут с ней, с Клавкой, - легко подумал Вася, - пусть побегает. А пока она семью разваливает - я себе получше дамочку соображу. Покрасивше, с формами. Кулинарку и ночную гурию. Пусть потом локти свои покусает”.
Отстояв в очереди часа два, Василий добрался до крошечного окошка.
За окошком сидел робот. Вместо глаз лампочки, на башке кудрявая проволока и антенны. Табличка над окном сообщала, что прием ведет специалист по женам Кузина.
- Мне бы, - попросил Василий, - жену.
- В какой комплектации? - спросила Кузина. - Вы, мужчина, побыстрее решайте. У меня обед скоро.
- А вы какую посоветуете? Каких обычно берут такие мужчины, как я? То есть, у которых гормонально все умиротворилось, но хочется тепла и немножко заботы?
- Разных берут, - недовольно ответила робот Кузина. - Так будем брать жену или лясы точить? Вот народ пошел, ничего сами выбрать не могут. Может, вам еще отзывы на жен этих почитать дать?
- Дайте, - протянул Вася руку.
- Полайте, - ответила робот. И поджала губы. - Берете, мужчина, жену или нет? Надоели. Ходят и ходят.
За спиной Василия недовольно зашевелилась очередь. Шустрый пенсионер толкнул Васю в бок. Мол, поторапливайся.
- Тогда мне попроще, - быстро произнес Василий, - но хорошую.
- Ишь, - хихикнула робот, - хорошую ему. Видели глазы шо покупали, теперь хоть повылазьте. Вон, судьба ваша стоит. Звать Клава. В базовой комплектации готовит три питательных блюда, осуществляет минимальный уход, обеспечивает фоновое хамство. Специализация: саркастические усмешки в адрес материального состояния второй половиночки. Идите уже, а то поесть с вами не сядешь сегодня. Ходят и ходят. Совет да любовь.
И робот Кузина закрыла окно. Очередь зароптала. Вася тоже хотел повыступать. А что это за обслуживание? Где здесь внимательное отношение к нуждам посетителя?
Но тут к Васе подошла тетка лет сорока. В спортивном костюме, плотного телосложения и ярко накрашенными губами. На ее локте повисла авоська с картошкой.
- Вы Василий? - спросила тетка неприязненно.
- Мы, - ответил Вася.
Тетка по-хозяйски сунула ему в руки авоську.
- Веди домой, значит, - приказала она. - Где ты там живешь-то? Ты учти. Я к хорошему привыкшая. Коли хата не по мне, так я назад развернусь.
Василий, нагруженный картошкой, пошел по своему адресу. Новая Клавка всю дорогу нудила про неудачника, который не может законную жену на такси летучем домчать до родного дома.
- Бабушатник, - сразу скривилась Клава на жилье, - а вот у Сидоровых квартира получше. И шубы каждый сезон Сидоров жене покупает. Сидоров - мужик. А ты… Да я тебе лучшие годы жизни отдала! Лучше бы за Сидорова вышла, за ним - как за каменной стеной.
Вася замер. Приоткрыл рот и заморгал.
- Хлеборезку прикрой, - посоветовала новая жена, - да любой бы мужик на твоем месте давно мне шубу купил. Или даже две шубы. И бабушатник на достойное жилье обменял.
Клавдия, высказав мнение, с кислым лицом направилась на кухню. Долго гремела посудой и разговаривала по телефону.
“Мама, - скандальным тоном жаловалась она, - да я уж сто раз пожалела, что за Санкина вышла. Правильно ты говорила - самый он криворукий человек на свете. А жадный какой, а скууучный, а лениииивыый. Ой, нет, мамулька, нет сил ведь больше терпеть. Приезжайте к нам поскорее. Будемте вместе с Василием бороться. Что? Обратный билет?! Не вздумайте брать. Вместе-то мы из Санкина выкуем нормального человека”.
Вася рассердился: обещали профессиональную жену, а выдали вон кого. Он пошел на кухню - потребовал обеда.
Клавка, не убирая телефона от уха, сварливо сказала: “Руки есть. А нет рук - нет и макарошек”. Далее последовала длинная тирада, что такие низкооплачиваемые люди, как Вася, должны бы стесняться вообще в пищеблок нос совать. Не заработали они на горячее питание.
Василий поставил перед собой сковороду с макаронами. Клавдия хмуро буркнула: “Посуду помыть не забудь”.
А сама, схватив веник, забегала по квартире. “Не дом, - ворчала она, - а сарай. Развел тут бардачину. Вон, у Сидоровых клининги с вениками носятся. Сидоровы могу себе позволить. Сидоровы - мужик, а не размазня”.
И так весь вечер: Сидоровы - то, Сидоровы - се.
Ближе к ночи Вася подкрался к новой Клаве, злобно ставившей ему заплату на брюки. Новая жена не сильно ему нравилась. Но ключевым тут все же было слово: "новая".
- Клавдия, - подмигнул он, - а может того?
- Чего того, - Клава нахмурилась, - чего тебе, надоеда, опять требуется? Лучше бы работу вторую поискал. В ночь чтобы.
- Ну, - Вася смутился, - того. Долг-то супружеский. Ты же мне жена.
- В базовой комплектации, - презрительно напомнила Клава. - И вообще - вел себя ты плохо, Санкин. Нервы мотал, грубил. Зарплату не принес. Хотя - какая с тебя зарплата? Так, вошьи слезки. Детишкам пальто справить не можем. А вот Сидоровы, они...
- У нас дети? - испугался Вася. - Сколько их?!
Клавдия, бросив драные брюки, убежала в ванную. Раздались рыдания и причитания: “Ах, мамулька, он самый распоследний отец...”
С утра пораньше Василий повел Клавдию туда, откуда выдали. По дороге Клавдия не вредничала. Напевала под нос и поплевывала шелухой от семечек.
- Забирайте, - заявил Вася, - мне такого добра не надо. У меня такое бесплатно имеется. Давайте получше. Не в базовой, а пошире функционалом.
- Тэк-с, - робот Кузина покопался в какой-то ведомости, - пошире у нас тоже есть. В какую сторону расширять хотите?
- Пусть характер будет покладистый, - Вася пальцы загибает, - пусть, значит, будет она такая женщина. Такая, - Санкин на уровне груди изобразил пятернями арбузы в десять кило каждый. - Но покладистая. Работает пусть где-то. Но главное - слушается мужа. Женщину, то есть, мне дайте. А не робота с комплектациями. А то я скандал устрою. Что вы потребителя облапошиваете. Обещали женщину, а выдали скандалистку.
- Ну что вы, - цокнула языком робот, - с женщинами мы вам не помощники. Это интимное дело каждого гражданина. Можем только с профессиональной женой посодействовать. У нас большой штат специалистов. Все жены аттестованные. У всех сертификат по ГОСТу. Вы в базовой хотели - вам такое и предоставили. Каково в лесу кликнется, таково и откликнется.
- Красивую тогда хотя бы заверните, - хмуро потребовал Вася, - чтобы глаз радовался. Чтобы я того. Эге-гей чтобы. Тигр там, орел и все дела.
- Ваш индекс внешней привлекательности, - сообщила Кузина, - два из десяти. Потому и жена на “двоечку” положена. Клавдия - твердая "пятерка". То есть, и ее вам многовато - если по уму считать. Более на Клаву даже не рассчитывайте. Ну либо пройдите курс похудения и визуальной коррекции. Бороденку побрейте, перхоть выколотите. Пузо скиньте.
- Показывайте “двоечку”, - ухмыльнулся Вася. Себя он считал красавцем. А робот вряд ли способен разбираться в земных мужчинах. Консервная банка, а туда же - про привлекательность высказываться.
Робот показала Васе репу. Обычную, с огорода. Васю плюнул на пол и растер башмаком.
- Хозяйственную тогда давайте. Чтобы первое-второе и компот. Есть у вас репы с навыком домоводства?
- Ваш индекс хозяйственности позволяет уверенно рассчитывать на специалистку Федору Егоровну. От нее вещи разбегаются. Берете?
- С Федорой сами живите, - обиделся Вася. - А мне добренькую тогда давайте. Чтобы все мне прощала и не пилила. Отзывчивую. Не испорченную идеологией алчности. Как из древних времен чтобы.
- Баба Маня тогда подойдет, - робот покачала проволокой на башке. - Хотя - нет. Не в вашем случае. Бабка Маня поговорить любит. А у вас индекс осмысленной домашней говорильни - минус два. Хотя вот по сплетням вы ее чуток даже превосходите. Можно рискнуть. Баб Мань, - крикнула кому-то Кузина, - пойдете к гражданину Санкину? Вам до пенсии два с половиной месяца. Потерпите, небось?
Из глубин окошка раздался недовольный бубнеж.
- Не хотит, - развела руками робот Кузина, - на моську вы ей несимпатичные. Бывает изредка такое. И на старуху бывает проруха.
- Ну, - Вася наморщил лоб. - Умную тогда доставайте. Страсть как люблю ученых баб. Лопочут чего-то непонятное, очками блестят. Потешные такие. А спроси у них: “Какая столица в Ливерпуле?”. Так они и не знают. Тащите самую умную. Хоть похохочу всласть.
- Ваш индекс учености не позволяет данную категорию, - Кузина опять пошелестела бумажками. - И вообще - лимит запросов на текущую пятилетку вами исчерпан. Приходите в две тыщи сто тридцать первом году. Подберем вам кого-нибудь, мабуть. На каждый горшок, как говорится, своя крышка накручивается.
Василий хотел поскандалить, но опять передумал - из окошка высунулся Анискин в фуражке.
Холодильник на сей раз доступа не запрещал. Вася вытащил из морозилки пельмени. И поставил кастрюлю с водой на плиту. “Индекс вашей хозяйственности, - сообщила плита человеческим голосом, - не позволяет осуществлять варку. Пожалуйста, разведите кострище в разрешенной зоне и приготовьте на нем нехитрый обед. Либо следуйте на курсы по домоводству. Срок обучения вас приятно удивит. Два года - и вы гуру домашнего хозяйства. Данный уровень позволит вам избежать Федору Егоровну. Либо попейте воды”.
Вася вспотел от негодования. И решил наведаться к Иванычу. Небось, и его в будущее засосало. Санкину требовался локоть товарища и немного горячительных напитков. Но лучше - много.
Дверь Санкину открыла женщина в халате.
- Чего стучите? - спросила она. - У нас тихий и семейный вечер.
Вася заглянул в квартиру. Иваныч, подперев щеку, читал за столом книгу про зверушек.
- Анатолий, - строго пояснила тетка, - на часе самообразования. Повышает индексы. А вы ступайте отсюдова. Анатолий взялся за ум и вам он более не компания.
Вернуться к себе домой Вася не смог. Из замочной скважины механический голос нудел про коммунальные индексы полезности. И выходило так, что низковаты эти индексы у Васи. Так низко они расположены, что и в жилье его пускать нельзя.
“Чтоб вы провалились все, - сердито подумал Санкин, устраивая себе гнездо на лестничной площадке, - вместе с Клавой и маменькой еешней. Не буду я глупостями заниматься. Лучше стану тут валяться. Пусть вам всем будет стыдно. Довели мужика”.
Через пять минут Вася захрапел. Разбудила его жена Клавка. Она пылесосила ковер у дивана и причитала про лень супруга. “Сходил бы, - требовала Клавка, - с дитями на каток! Целый день ведь в телефонах киснут! Сидоровы всей семьей на лыжах спозаранку катаются”.
Вася широко улыбнулся. И плотно прикрыл глаза - пусть Клава думает, что спит он беспробудно. И не гонит его ни на какие катки.
“Хорошо-то как, - подумал он с облегчением, - что назад, в прошлое, меня швырануло. У нас-то, к счастью, никому в голову не взбрело индексы выдумать. Эх, правильно народная мудрость говорит: в каком веке родился, в том, ха-ха, и пригодился. И коли велит мне время мужем базовым быть - так и неча супротив природы переть”.