– Скажи, Марью Андреевну не узнать? Это я накрасила, – Полина хитро смотрит, словно ждет подтверждения.
Темное строгое платье подчеркивает фигуру – талию, бедра. Локон светлых волос мягко падает на плечо, и она машинально убирает его назад. Платье чуть скользит, обнажая изгиб ключицы.
И ближе к плечу, родинка.
Рука чуть сжимается в кулак – слишком живо представляется, как бы чувствовалось прикосновение к этому месту.
Невольно сглатываю.
Без этого ее строгого учительского пучка ведет не туда.
– Да… Марья Андреевна у нас и так красавица.
Маша смущается. Руки поправляют подол платья, взгляд в сторону. Ее движение выдает все: не привыкла. Не знает куда себя деть. Но от этого только лучше. Словно пытается спрятаться, а получается наоборот – как под светом прожектора.
– Все танцы у вас сегодня, Марья Андреевна, будут расписаны, – шутливо вставляет Полина.
Улыбка появляется сама собой.
Полина в точку. Вряд ли какой-то мужик упустит возможность...
С такой Марьей Андреевной я бы тоже сходил в ресторан.
– Марья Андреевна, – смотрю на нее чуть дольше, чем нужно. – Танцы – это, конечно, хорошо. Но смотрите, чтобы на ноги не наступали.
– На каблуки-то? – Полина прыскает, – хорошо вам отдохнуть, Марья Андреевна.
– Спасибо, Полина.
Маша краснеет. Пальцами касается волос, поправляя локоны, который и без того идеальны.
– Может, вас подвезти?
Максимально хочу, чтобы это выглядело по-дружески, но в мыслях наоборот одна пошлятина.
– Спасибо, Иван… Андреевич.
Мы снова откатываемся назад, на “вы”, но сейчас это звучит уже не как дистанция, а как дистанция, которую насильственно устанавливаем. Причем и я, и она.
– Я уже вызвала такси.
Я снимаю с вешалки ее пальто и помогаю надеть, специально задевая костяшками пальцев ключицы.
А хочется потому что.
И кажется, ее тело вздрагивает от этого жеста. Или только кажется.
– До которого часа там будете?
– Эм… – разворачивается ко мне и раскрывает алые губы, которые Полина намазала каким-то блеском. Это и бесит и манит одновременно, поэтому смещаю взгляд с губ в глаза.
– До десяти.
– Забрать?
– Да я на такси лучше… Иван…
– Поздно вечером? Одна? Давайте, я лучше встречу, Маша? А то мало ли, кто приставать будет к одинокой, красивой женщине? – И пока она думает, добавляю. – В десять буду ждать вас на парковке.
А нечего каким-то мужикам ее подвозить до дома.
Снова глазами по ключицам.
Но родинка уже не видна.
Ладно.
Рассмотрим еще. Позже.
– Там… такси… мое.
– Костя, Мишка! Спускайтесь, – кричу, бросая взгляд вверх. Через пару секунд слышу топот. Мальчишки появляются в дверном проеме, переглядываются, будто угадывая, зачем позвал.
– Что, дядь Вань? – Костя спускается первым, за ним Мишаня.
– Идем в подвал, будем подтягиваться.
Пытаюсь спортом сбить собственный пульс. И мысли заодно.
Ну, я ей кто, чтобы не отпускать? Никто.
Сожитель.
Смешно.
– А зачем мы подтягиваемся? – голос Кости возвращает в реальность.
– Чтобы быть мужиками. Сильными. Как я, – кидаю, ухмыльнувшись, и сам хватаюсь за перекладину. Грудные мышцы напрягаются, но ощущения сейчас не те. Обычно это сбрасывает напряжение, а сейчас… нет. В голове снова ключица. И родинка.
Костя подтягивается пятнадцать раз, Мишка – пять. Могут и еще, но ленятся.
– Давайте на спор, – подзадориваю их. – Сейчас отжимаемся, – кто меньше всех, завтра чистит двор от снега. – Срываю футболку и кидаю ее на лавку. Воздух в подвале прохладный, но это не охлаждает. Жар идет изнутри. Не от нагрузки. От воспоминаний.
Хоть бы ты на себя пролила что-то, что ли?
Чтоб не танцевать ни с кем.
Танцы – это вообще опасная близость. Ближе только…
Опускаюсь и поднимаюсь вверх на руках.
Мышцы горят, но мысли сильнее.
В неравном бою, проигрывает Мишка. И Костя.
До книги рекордов по отжиманиям мне далеко, но я это могу делать очень долго.
– Отлично, пацаны, жду вас завтра во дворе. Инвентарь выдам.
Весь вечер только и делаю, что смотрю на часы. Жду уже даже, когда забирать надо будет.
Наконец дожидаюсь.
Всех укладываю по кроватям, но разрешаю еще почитать.
Еду за Машей.
Десять. Как по расписанию. Жду. Ее нет. Пять минут, десять.
Набираю.
– Маш, я уже приехал, - отвечает...
– Иван Андреевич, – волнуется, – а вы можете подняться сюда? Пожалуйста.
На заднем фоне какой-то движ непонятный.
– Сейчас.
– Маш, ну расскажи, как ты сейчас живешь, с пожарным-то? – Ира улыбается через стол, наполняя мой бокал. – Он очень горячий?
– Я его не щупала, горячий он или нет.
Знаю, на что намекают, но игнорирую вопросы.
– Ну, красивый хоть?
– Обычный… нормальный… мужчина.
– А его жена не против, что ты с ними живешь…? – улыбается порозовевшая Люда.
– А у него нет жены.
– Урод?
– Да нет, наоборот, – пожимаю плечами, – с первой женой он развелся, что со второй – он не рассказывал.
– Ааа, – улыбается Ирка, – вот ты и прокололась. Все таки он не урод, а симпатичный мужчина.
– Пожарные в принципе не могут быть другими. У них же там отбор. Там только крепкие, спортивные мужчины, которые если что случается, сразу решают вопросы, а не сопли жуют и рассуждают, – поднимает указательный палец вверх Люда.
– За настоящих мужчин! – подытоживает Ира.
Мы поддерживаем.
Вспоминаю, как пальто надевать помогал и коснулся случайно пальцами кожи на ключицах. Как вспомню, так и сейчас по коже приятное тепло.
И на душе спокойно.
Знаю, что с Иваном дома порядок будет. Ну, как порядок… бардак они, конечно, устроят, но в плане безопасности – все под контролем. А это для меня сейчас самое важное.
– Маш, ну расслабься, – Люда обнимает за плечи, – о проблемах будем думать потом, а сейчас давайте просто расслабимся, девочки.
И я почти успокаиваюсь. Почти. Пока в зал не заходит Виктор. Узнаю его сразу – крепкая осанка, хищный взгляд. Он с новой женой. Молодая.
– И он тут, – киваю девочкам.
– Жена?
– Ага, – прикрываю лицо рукой, чтобы не заметил и не подходил.
– Что они в этих молоденьких находят? Постель разве что?
– А что еще? – кивает Ира, – он – постель, она – деньги. Вот и нашли друг друга.
– Маш, – толкает Люда, – он идет к нам.
– Вот это совпадение, – ядовито усмехается бывший муженек. – Марья, а ты что тут делаешь? А дети?
– Ты вспомнил про детей? – спокойно отвечаю, мазнув взглядом по его спутнице.
Темное каре, подкачанные губы, выразительные скулы – прямо с обложки. Такая же картонная.
– У тебя несовершеннолетние дети. И ты, вместо того, чтобы сейчас быть с ними, шляешься по ресторанам? Тебе одного пожара мало? Ты хочешь всех угробить? Мать года, – поднимает руки ладонями вверх.
Слова бьют, как плеть. Кровь приливает к лицу и щеки начинают гореть.
– Успокойся. Дети под присмотром. Всё хорошо, – пытаюсь выдерживать ровный тон.
– Мать непонятно где и все хорошо? Я еще приду с проверкой, как дети живут. – на нас смотрит пол-ресторана, а Виктор ухмыляется, довольный произведенным эффектом.
Мурашки бегут по коже. Все взгляды будто направлены на нас.
– Иди, куда шел, – киваю ему.
– Теперь я точно всё сделаю, чтобы дети жили в нормальных условиях.
– И много ты им времени уделял, когда у тебя была возможность?
– Еще увидимся.
Он резко поворачивается и уходит, оставляя нас в полном молчании.
– Твой бывший совсем, что ли, с ума сошел, Маш? – Люда первая нарушает тишину.
– Он давно уже, похоже, без крыши на голове живет, – закатывает глаза и мысленно крутит у виска Ира
Время к десяти, Иван обещал забрать и я уже мысленно собираюсь, потому что Виктор окончательно испортил настроение.
– Сюда, – слышу его сварливый голос, он даже спокойно закончить вечер не дает.
Виктор снова идёт к нам , но теперь не один. Рядом с ним полицейский и женщина средних лет, строгая, с папкой в руках. Всё понятно – опека. Как же он уже достал!
– Марья Андреевна, – начинает женщина официальным тоном. – Хотим выяснить, почему вы не дома и с кем сейчас ваши дети?
Вот гад.
– Здравствуйте, я не имею права посещать рестораны?
– По закону…
Не дослушиваю, потому что у меня звонит телефон в сумочке. И это может быть важнее.
Иван.
Отвечаю.
– Маш, я уже приехал.
– Иван Андреевич… а вы можете подняться сюда? Пожалуйста.
Только бы согласился, только бы согла…
– Сейчас.
Отключается.
Фух.
– Минуточку, – я поднимаюсь из-за стола. – Мужа встречу, – говорю этой даме и бывшему. Он весь аж напрягается. Так и хочется сказать, “не лопни”.
И иду встречать Ивана. Кажется, предстоит небольшой спектакль.
– Иван Андреич, выручай, – беру его за локоть и приподнявшись на носочках целую в щеку. – Там мой бывший муж, полиция, опека… В общем я сказала, что ты мой муж.
– Понял, – взгляд мне на плечо и снова в глаза. – Идем.
Крепко сжимаю его локоть и с ним под руку идем к нашему столику.
– Две женщины за столом, это мои подруги.
– Угу.
Виктор кривит губами. Не ожидал, конечно, такого поворота.
– Добрый вечер, что происходит? – басит Иван и расправляет плечи. Кажется так еще больше и шире.
– Ты кто, мужик? – кивает ему Виктор.
Я открываю рот, чтобы ответить, но Иван опережает.
– Я приехал за женой. Если у вас какие-то вопросы к нам, то сначала представьтесь, предъявите удостоверение и объяснить цель вашего визита.
Они между собой переглядываются и лезут за документами. А Ира с Людой прячут улыбки и переглядываются.
Теперь точно не отстанут с расспросами.
– Представитель опеки Анна Аркадьевна Золотова.
– Старший лейтенант Миронов, – показывает корочку полицейский.
– Анна Аркадьевна, ваше удостоверение?
Проверяет.
– Официальный документ, подтверждающий ваше право на проведение данной процедуры, подписанный начальником вашей структуры или постановление суда.
– Мы работаем по заявлению и должны проверять каждый такой случай незамедлительно. Даже без приказа и в любое время.
– Хорошо, мы можем увидеть это заявление?
Мельком на Виктора, он ухмыляется и закатывает глаза. Он точно не верит в это мое “замужество”. Поэтому еще сильнее сжимаю локоть Ивана и боюсь отпустить.
– Пожалуйста, – раскрывает папку Золотова и достает заявление Виктора.
– Заявление о том, что дети оставлены без присмотра?
– Все верно.
– Простите, Анна Аркадьевна, а почему вы проверяете, где моя жена, а не с кем сейчас дети? Насколько я знаю, проверка местонахождения родителей должна быть обоснована и связана с защитой интересов ребенка, а не с контролем за личной жизнью взрослых.
От неожиданного поворота и растерянности та набирает в рот воздух.
– А мы не знаем, где дети. Их местонахождение скрывается, – вставляет пять копеек Виктор.
– Ничего не скрывается. Дети у нас дома, уже спят, между прочим. Двум из них есть четырнадцать лет, у всех телефоны для связи.
– Вы сказали, что она ваша жена…
– Гражданская. Не успели оформить документы.
– Что ты комедию ломаешь, Марья?! – взрывается Виктор. – Какой муж? Какая гражданская жена? Еще неделю назад ты одна жила.
– Ты свечку держал, где я и с кем жила?
– Анна Аркадьевна, – поднимается Люда, – мы подруги Марьи, подтверждаем, что она уже давно в отношениях с Иваном… Андреевичем…
– Да, – кивает Ира.
Спасибо, девочки.
Но Виктор, конечно… сегодня превзошел сам себя.
– Марья Андреевна, у вас сгорела квартира…
– Это была случайность. Я уже говорила.
– Расследование еще идет.
– Вы извините, мы спешим домой, у нас там дети, одни, – перебивает ее Иван, – если у вас будут вопросы и сомнения, то приходите днем и сами проверьте детей. А не следите за родителями. Это в вашу компетенцию не входит. Идем, Маш.
Ира протягивает мне мою сумочку, я одними губами шепчу, что “поговорим завтра”.
– Она всё ещё читает лекции за ужином? Или ты, – кивает Ивану, – уже привык к этому голосу, который вызывает флешбеки из школы?
– Ну почему лекции. Всегда приятно поговорить с умным начитанным человеком, который не только учит, но и вдохновляет. Но, видимо, чтобы оценить это, нужно быть немного взрослее, – тычет указательным пальцем в висок, – умом.
– Чего?!
Виктор только что не расстреливает меня взглядом. Уверена, на этом он отравлять нам жизнь не перестанет.
– Идем, Маш.
Иван как специально кладет руку мне на поясницу, чуть сжимает пальцы на талии и ведет меня к выходу.
– Извини, – первой говорю, когда выходим на улицу.
– Как он узнал, что ты там?
– Случайно пришел в ресторан с новой женой, а тут я.
– Давно? – Иван открывает мне дверь машины и подает руку, чтобы села.
– Да полчаса как.
– Хм, – захлопывает дверь и обходит машину.
– То есть он пришел, – заводит двигатель и оборачивается ко мне. – а через полчаса пришла опека. Когда он успел написать заявление, им его отнести, полицию вызвать?
– Не знаю.
– Подозрительно как-то. Я пару раз сотрудничал с опекой, когда рейды делали, они, конечно, быстро реагируют, но когда действительно опасность для жизни, насилие. Но мама в ресторане… – отъезжаем.
– Не надо было идти… Я же не хотела, как чувствовала, что плохо кончится. Ира пристала, “давай, давай”.
– Да ладно тебе, ничего страшного. Хоть отвлеклась от этого пожара. Улыбалась даже сегодня.
Мажет по мне взглядом снова, как вечером, перед отъездом.
– А если они теперь проверят?
– Что?
– Как мы живем?
– Пусть проверяют. Нормально мы живем.
– Извини, что поцеловала тебя там… в ресторане… я для правдоподобности.
– Так вряд ли поверили… – ведет плечом, – следующий раз для правдоподобности целуй в губы сразу.
Быстро повернувшись кивает, чуть приподнимая бровь, и снова смотрит на дорогу.
В губы?
Мне и щеки хватило. И так губы от его щетины колет, приятно напоминая о том, что защитил и не подвел.
Только я так и не понимаю, это шутка такая или намек?
Через десять минут уже дома.
Расстегиваю пальто и наклоняюсь, расстегивая сапог.
Но то ли тепло размаривает, то ли усталость, в глазах на мгновение темнеет и меня пошатывает.
– Ой, – взмахиваю руками.
– Что случилось? – крепкие руки подхватывают и возвращают назад в вертикальное положение.
Вдыхаю снова этот аромат мужской мужественности. Да именно мужской, и именно мужественности.
– В глазах потемнело, – так же инстинктивно хватаюсь руками за него, а когда открываю глаза, встречаюсь с темным глубоким взглядом.
– И часто у тебя так темнеет, Маша?
– Периодически…
Если отпустит, так я вообще могу сейчас в обморок упасть.
– Может, к врачу надо?
– М-может…
Я в руках мужских вот так… близко… со времен развода не была…
Так непривычно. Забыто. Даже сердце, будто вспоминая, что я вообще женщина, трепещет сейчас.
– Сходи.
Киваю. Глупо. Потому что слов больше нет.
Пальцы сквозь его свитер ощущают напрягшиеся бицепсы. Слюна в горле собирается. Иван скользит взглядом по щеке, скуле, минуя шею, смотрит куда-то в область плеча.
Может, бретелька вылезла.
– Мау, – выводит из этого морока Афина. Мой-то не так мяукает.
– Привет, – Иван, отпуская меня одной рукой, придерживает второй. – Чего не спишь?
– Мау.
Я усмехаюсь, чтобы отвлечься, сама быстро разуваюсь.
Иван Андреевич теперь помогает снять пальто. Второй раз задевает ключицы.
Специально, что ли?
Смотрел так еще…
– Может, кофе или чая, Маш?
– Давай, я сделаю.
– Я пойду гляну детей. Мне кофе, обычный.
Киваю и иду ставить чайник. Зевс спит на подоконнике. Глаза не открывает, но ухо держит торчком, слушает, дома ли я.
Заодно проверяю телефон.
Ира: “Вау, Маш, вы хорошо смотритесь”
Ира: “Виктор был в бешенстве, расспрашивал все, кто такой этот Иван и откуда взялся”
Я довольно усмехаюсь. Пусть все было не по настоящему, но сегодня Виктору точно спаться легко не будет.
– Все спят.
Спускается в гостиную Иван, я достаю чашки.
– Да они так рано никогда не ложатся.
– Сегодня у нас был вечер физкультуры, все устали и отрубились, когда я еще дома был.
– Ничего себе.
– Да, и они решили со мной поспорить,поэтому завтра твои гаврики убирают двор от снега.
– Они никогда этого не делали. Просто негде было даже.
– Ну вот, теперь есть где тренироваться.
Насыпаю Ивану кофе, себе делаю чай с ромашкой.
– Мне так неудобно, что втянула тебя в это все…
Ставлю перед ним кружку. Выключаю общий свет, оставляя местный над раковиной и сажусь напротив.
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"В 45 я влюбилась опять", Ольга Тимофеева ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5 | Часть 6 | Часть 7 | Часть 8
Часть 9 - продолжение