Урал не может похвастать обилием "своих" святых. Период активного заселения и христианизации этих мест, равно как и всей Сибири, пришёлся на XVI-XVII века, когда основной перечень наиболее значимых и почитаемых православных святых уже сформировался. Конечно, и на Каменном Поясе на протяжении многих веков имели место значимые события, давшие нам немало достойных примеров бескорыстного и искреннего служения православной вере, но большинство таких подвижников ныне почитаются в ранге местночтимых святых. Пожалуй, лишь один из них получил поистине всенародную любовь и известность, заслуженно считаясь небесным покровителем и заступником всей уральской земли.
На самом деле, о Симеоне Верхотурском нам почти ничего не известно. Ко всем датам его жизни даже эпитет "приблизительно" можно применить лишь с очень большой натяжкой. Более того, даже в его имени у нас полной уверенности нет – впрочем, об этом немного позже. По преданию, Симеон родился около 1607 года в Центральной России и имел знатное происхождение. Его отец был боярином, пострадавшим в Смутное время: то ли казнённым при Лжедмитрии II, то ли погибшим от рук поляков. Так или иначе, мальчик остался сиротой и, пустившись в скитания, в 1620 году добрался до села Меркушино неподалёку от Верхотурья. Здесь его встретили приветливо – рабочие руки за Уралом всегда были нужны.
Меркушино, где нашёл пристанище юный Симеон – селение с богатой историей, возникшее практически одновременно с Верхотурьем, одним из первых русских форпостов за Уральскими горами. Своё название село, живописно раскинувшееся на левом берегу Туры, получило по имени Меркуши Федотова – посадского человека из Верхотурья, основавшего его в начале XVII века. В своё время через село проходил Сибирский тракт, долгое время имевший ключевое для региона экономическое значение – этот статус он утратил лишь впоследствии, когда южнее появился более удобный и безопасный путь, прошедший через Пермь и Екатеринбург. Жители Меркушино занимались торговлей и извозом, но основное их занятие всё же было связано с Турой – именно здесь действовали пристань и верфь, на которых строили и снаряжали небольшие суда для отправки грузов в Сибирь.
В Симеоне местные жители сразу распознали человека непростого – его благородное происхождение выдавали и облик, и манеры, и знание грамоты, что в то время вообще было редкостью. Но с расспросами к юноше не лезли, да и сам Симеон не горел желанием что-то о себе рассказывать. Жил он аскетично – не имел ни дома, ни какого-либо имущества. Пропитание добывал рыбной ловлей, часто проводя на реке целые дни напролёт. В десяти верстах от Меркушино сохранился на берегу Туры камень, с которого, по преданию, любил рыбачить Симеон. Зимой он промышлял пошивом шуб для крестьян. В то время для портных было обычным делом, взяв заказ, жить в доме заказчика, получая кров и пропитание. Так поступал и Симеон. Никакой платы за свои труды он не брал, а часто даже специально оставлял работу незавершённой – например, не пришивал застёжек к уже готовой шубе – после чего без предупреждения уходил. При этом Симеон отличался набожностью – исправно посещал церковь, много времени проводил в молитвах. Местных ребятишек он обучал грамоте, проходящих по Сибирскому тракту путников наставлял на христианский путь, даже пытался проповедовать среди вогулов. В общем, жизнь вёл немного необычную, но в целом незаметную – и едва ли кто-то сильно расстроился, когда в 1641 году, то есть в возрасте всего тридцати четырёх лет, Симеон скончался.
Самое интересное началось спустя примерно пятьдесят лет после его смерти. В 1692 году после очередного дождя на кладбище Михаило-Архангельской церкви в Меркушино из земли показался краешек гроба. Видно было, что гроб старый, но останки, находящиеся в нём не подверглись тлению. Местные жители расценили это как признак святости умершего, однако не смогли вспомнить его имя. Спустя пару лет слухи о вновь обретённых мощах дошли до митрополита, который лично прибыл в Меркушино зимой 1694 года, чтобы их осмотреть. При большом стечении народа гроб вскрыли, обнаружив в нём останки, плотно покрытые плотью – истлели только пальцы на левой руке. Митрополит спросил у собравшихся, знают ли они что-то об усопшем. Увы, за минувшие полвека образ необычного странника полностью изгладился из памяти жителей села. Чудом отыскали семидесятилетнего старца по имени Афанасий, который припомнил:
"Скажу вам, что муж это был добродетельный, из российских городов отечество его, и дворянской породы, пришельцем странствовал в Верхотурском уезде. Житие его было доброе: шитьём занимался портным и шубами, притом послушлив и услужлив был, и к Богу прилежен, и в церковь на молитву и службу Божию в обыкновенное время ходил. Болен он был чревом, оттого и помер. А имени его сказать я не упомню…".
Владыка повелел перенести останки внутрь церкви, а сам отправился обратно в Верхотурье. В пути он увидел сон, в котором перед ним стоит толпа народа и спорит об имени новоявленного святого. И тут кто-то из толпы закричал: "Симеоном звали его!". И вся толпа мгновенно подхватила: "Верно! Симеоном звали его!". Митрополит счёл этот сон откровением и повелел назвать новоявленного угодника Симеоном. Так святой обрёл своё имя.
Почти сразу вокруг мощей начали твориться чудесные исцеления. В Меркушино потянулись паломники, что доставляло определённые хлопоты как жителям села, так и самим верующим. В 1704 году верхотурский воевода Алексей Калетин решил перенести мощи праведного Симеона в Верхотурье. Разрешение от духовных властей было получено, и в сентябре 1704 года мощи в торжественной обстановке переместили на новое место. Для этого их переложили в резной гроб из кедрового дерева, а старый оставили в Меркушино, где он впоследствии сгорел вместе с самой деревянной церковью Михаила Архангела. По легенде, крестный ход с мощами сопровождал хромой юродивый по имени Косма. По пути он несколько раз, выбившись из сил, взывал: "Брате Симеоне, давай отдохнём!". И тогда, пока увечный отдыхал, раку с мощами никто не мог сдвинуть с места. Таких остановок в пути было три – на месте каждой из них позднее возвели часовню.
С тех пор мощи праведника надолго "прописались" в Верхотурье, за что его впоследствии и прозвали Верхотурским. В 1798 году по заказу крупного уральского солепромышленника и горнозаводчика Алексея Федоровича Турчанинова для мощей была изготовлена новая рака из меди. В 1846 году её сменила новая, на этот раз серебряная, выполненная на средства купцов из Екатеринбурга и Верхотурья – к тому времени почитание Симеона приобрело поистине всенародный характер. Раку богато украсили: на крышке изобразили праведника в полный рост с двумя ангелами, по сторонам отчеканили различные изображения, связанные с его житием. Ежегодно мощи привлекали в Верхотурье более 60 тысяч паломников. Чтобы обеспечить доступ к ним для всех желающих в 1913 году был построен новый огромный Крестовоздвиженский собор, рассчитанный на одновременное пребывание 8 тысяч верующих. В Екатеринбурге в 1886 году возникло Братство святого Симеона, члены которого занималист духовным просвещением, миссионерской деятельностью и поддержкой обездоленных лиц.
В новое "путешествие" мощи святого отправились после революционных событий 1917 года. Нет, Белая армия, отступая с Урала в разгар Гражданской войны, забирать их с собой не стала. "Эвакуировать" попытались только серебряную раку, да и ту увезли недалеко – примерно до Ирбита – а святые мощи всё это время оставались в скиту неподалёку от Верхотурья. Раку впоследствии пришлось вернуть и сдать чекистам, которые конфисковали её "в пользу голодающих", после чего она таинственно исчезла из поля зрения историков. Зато судьба мощей Симеона Верхотурского нам хорошо известна. 25 сентября 1920 года они были освидетельствованы комиссией, а в 1929 году переданы в Тагильский краеведческий музей для антирелигиозной экспозиции.
Экспозиция в итоге получилась неудачной, привлекая куда больше верующих, чем атеистов. В 1935 году журнал "Советское краеведение" возмущался: "Когда заходишь в комнату, где выставлены остатки костей Симеона Верхотурского, невольно чувствуешь, что вошёл в какую-то молельню. Здесь собрана вся священная утварь, паникадила, громадное Евангелие, во всей системе выставки нет ничего антирелигиозного". После разгромной публикации директора музея Александра Словцова арестовали и отправили в исправительно-трудовой лагерь под Хабаровском, где он скончался спустя десять лет. А мощи Симеона Верхотурского передали в Уральский антирелигиозный музей, располагавшийся в Екатеринбурге – в том самом доме инженера Ипатьева, где в ночь с 16 на 17 июля 1918 года была расстреляна семья императора Николая II. После Великой Отечественной войны, когда отношение к религии в целом стало более терпимым, музей расформировали, а реликвия попала в запасники Свердловского областного краеведческого музея. Примечательно, что музейные фонды в то время располагались в Александро-Невском соборе Ново-Тихвинского монастыря, так что формально мощи всё это время находились в "намоленном" месте, хоть и не выставлялись на публичное обозрение. Говорят, что несколько раз рассматривался вопрос об их уничтожении, но дальше разговоров дело так и не пошло.
Святыню возвратили верующим лишь в 1989 году. Несколько лет после этого мощи хранились в Спасском храме на Уктусе, а в 1992 году вернулись в отреставрированный Крестовоздвиженский собор Николаевского монастыря в Верхотурье. Очевидцы вспоминают, что во всех городах и сёлах, через которые везли останки святого, навстречу им выходили толпы людей, а в самом Верхотурье "своего" покровителя встречали сотни верующих – стояли с зажжёнными свечами вдоль дороги, а потом всю ночь шли нескончаемым потоком на поклон вновь обретённой святыне. Да и в наши дни к мощам праведного Симеона Верхотурского по-прежнему стекаются паломники со всей России. Говорят, что каждый, кто обращается к ним со смирением, неизменно получает от святого и облегчение телесных страданий, если таковые имеются, и духовное наставление – а уж оно-то точно необходимо каждому.
На страницах этого канала я не так часто затрагиваю вопросы православия, однако в контексте уральской истории уже несколько раз обращался к соответствующей тематике. Например, я рассказывал о святом Далмате Исетском – основателе знаменитого Далматовского монастыря, который сыграл немаловажную роль в истории освоения Зауралья. Писал я и о святом Христофоре – одном из самых необычных святых в мире. Долгое время на фресках и иконах его было принято изображать в виде человека с головой собаки. Впоследствии от этой странной практики отказались, однако одну такую уникальную фреску можно увидеть и поныне в церкви посёлка Ныроб в Пермском крае. Ну и, конечно же, нельзя не вспомнить о таком уникальном явлении в искусстве как Невьянская икона – прекрасная коллекция икон, выполненных в этом самобытном стиле, собрана в одноимённом музее в Екатеринбурге.
Если вам понравилась статья, подписывайтесь также на моё сообщество в социальной сети "ВКонтакте" и мой Telegram-канал – там много интересного!