Стоит ли оно того: как формируется цена на произведения искусства?

Почему одна картина — инвестиция, а другая — просто «чтобы красиво было». Две картины одинакового размера и с похожими пейзажами могут отличаться в цене в десятки раз, и дело тут не в облаках и не в оттенке зеленого — а в том, какую историю они рассказывают рынку.

Привет! На связи Вероника, я искусствовед, кандидат наук в области искусства и дизайна, преподаватель и блогер. И сегодня поговорим о том, из чего вообще складывается цена на произведение искусства — и что с этим всем делать обычному человеку.

В ноябре коллеги из «Знания» пригласили поделиться своими мыслями на эту тему в шоу «Грани смыслов» — и только сейчас я заметила, что видео-то уже в сети! Делюсь 🌸 А ниже можно прочитать небольшой конспект, основанный на видеолекции&

Много миров внутри одного «мира искусства»

Важно начать с того, что «мир искусства» не монолитен. Это не один зал с картинами, где все живут по общим правилам, а скорее город из нескольких кварталов:

• Академия. Художественные вузы и училища, где художники учатся быть художниками, а искусствоведы — объяснять, что именно они натворили. Здесь важны теория, методология, история стилей.
• Музеи и выставки. Пространства, где формируется престиж. Работа, побывавшая в приличном музее, автоматически переходит в другую лигу — даже если ее никто не собирается продавать.
• Арт-рынок. Галереи, ярмарки, аукционы — там, где предметы искусства превращаются в лоты и строки в отчетах.
• Сообщество. Художники, кураторы, критики, инициатива и «сарафанное радио». Здесь рождаются коллаборации, объединения и нередко —мифология вокруг имен.

Правила, которые действуют в одном «квартале», не всегда работают в другом. То, что прекрасно продается на рынке, может быть принципиально неинтересно музею, и наоборот. Но без академии, музеев и сообщества арт-рынок просто не возник бы: один питает его идеями, другой — престижем, третье — энергией и признанием. Да и кто пойдет учиться на художника, не мечтая однажды оказаться на арт-рынке?

Цифры и география: от океана до пруда

Если посмотреть на международный арт-рынок по свежим данным середины 2020-х, его объем оценивают примерно в десятки миллиардов долларов. Сумма впечатляющая, но важно понимать, что:

• Большинство сделок происходит в сегменте до примерно 50 тысяч долларов за предмет.
• Те самые ультрадорогие работы, которые попадают в новости и кажутся «бессовестно дорогими», — это крошечный процент от общего объема. Красивые исключения, а не правило.

География в целом стабильна:

• США — крупнейший центр продаж.
• Китай и Великобритания спорят за второе место.
• Доля российских произведений на мировом рынке — менее 1 %.

Российский рынок: тридцатипятилетний в расцвете сил

Первые осознанные ростки российского рынка искусства приходятся на 1990-е. Все, что было до этого в советской системе, жило по совсем другим законам — гораздо ближе к плановой экономике, чем к капиталистическому арт-рынку.

Если представить рынок как человека, нашему — примерно 35 лет. Это возраст:

• когда уже накопился какой-никакой опыт,
• кое-где наметился кризис среднего возраста,
• но энергии еще очень много.

За последние годы российский арт-рынок показал очень заметный рост: выросли обороты аукционных домов, усилилась их консолидация, повысилась грамотность и коллекционеров, и институций. Люди все лучше понимают, как именно «делать бизнес» в сфере искусства — и это прямое влияние на цены.

Чтобы почувствовать масштаб: годовой оборот российского арт-рынка сопоставим с ценой нескольких топовых работ Василия Кандинского.

При этом внутри России есть не только живопись и скульптура, но и огромный пласт декоративно-прикладного искусства — фарфор, стекло, предметы быта. Там живет целая вселенная коллекционеров и продавцов, о которой часто забывают, когда говорят только про «большое» искусство.

Российский рынок — это не бедный родственник, а скорее молодой, активно развивающийся игрок. Да, не без своих перекосов и проблем роста, но это естественно для его возраста.

Океан и пруд: одна и та же вода, разные масштабы

Мне нравится метафора:

• мировой арт-рынок — это океан. Красиво, но легко потеряться и утонуть на небольшой лодочке;
• российский рынок — родной пруд: поменьше, но понятнее.

Да, в нашем пруду пока почти нет продаж дороже десяти миллионов долларов за один объект — такие сделки случаются крайне редко и остаются в разряде исключений. Зато:

• рынок растет,
• спрос на искусство стабильно есть,
• и постепенно появляются покупатели, которые готовы смотреть не только на «классиков» и «голубые фишки», но и на современных авторов.

Перспективы у этого пруда — самые радужные, особенно если в нем продолжат плавать не только дельфины-коллекционеры, но и нормальные люди, которым просто нравится жить рядом с искусством.

Из чего вообще состоит цена на искусство?

Если попытаться разложить цену на более-менее понятные компоненты, получится что-то вроде рецепта:

Материалы

Холст, масло, хорошие краски стоят дороже, чем карандаш и бумага. Добавляем позолоту, дорогие пигменты, сложную технику — материальная стоимость растет.

Труд и «декоративная» стоимость

Это человеко-часы, сложность исполнения, размер работы. Большая картина в технике масляной живописи традиционно будет стоить дороже маленького карандашного наброска.

Идея и концепция

Сильная идея способна переплюнуть все перечисленное. Comedian Каттелана — именно такой случай: материальная составляющая минимальная, но идея попадает в нерв времени.

Имя художника

Та же самая идея, реализованная неизвестным автором, скорее всего, осталась бы на уровне забавного жеста для друзей. Маурицио Каттелан — известный провокатор, и это кардинально влияет на судьбу работы.

Вера

Самый тонкий и самый важный компонент. Вера сообщества, что:

• это искусство, а не шутка,
• эта работа значима для культуры,
• и, конечно, что она будет дорожать.

Без этой коллективной веры никакая формула ценообразования не работает, сколько бы нулей ни было в прайс-листах.

Первичный и вторичный рынок: две жизни одной работы

Арт-рынок условно делится на два уровня:

• Первичный рынок — когда работа впервые выходит из мастерской художника: продается напрямую или через галерею.
• Вторичный рынок — когда уже кто-то владел работой и решает ее перепродать: через аукцион, дилера или частную сделку.

На первичном рынке:

• потенциально «может выстрелить» почти любой художник;
• цена в начале пути формируется довольно свободно, хотя галерист обычно ориентируется на прошлые продажи, формат и характер работы;
• стандартная практика — комиссия галереи. Если у художника в мастерской картина стоила, условно, 30 тысяч рублей, в галерее она может превратиться в 60 тысяч — надо же чем-то платить аренду, сотрудникам, выставочному пространству, и закладывать бюджет на продвижение.

На вторичном рынке все намного строже:

• «Цена с потолка» уже не сработает — придется смотреть сравнимые продажи;
• на аукционах рассчитываются нижний и верхний эстимейт — диапазон, в котором, по мнению экспертов, работа должна уйти с молотка;
• громкие новости появляются, когда верхний эстимейт пробивается, а несколько покупателей сходятся в азартной схватке.

Самое болезненное: на вторичный рынок доходит микроскопическая часть того, что продается на первичном. По грубым оценкам, только 2–3 % работ вообще когда-либо оказываются на вторичном рынке, и еще меньший процент продается там дороже изначальной цены. Остальные так и остаются «любимыми картинами в гостиной» — и это совершенно нормально, если вы изначально покупали их не как финансовый инструмент.

Три уровня стоимости: от материалов к культурной ценности

Когда речь о первичном рынке, условно можно говорить о трех уровнях стоимости:

1. Материальная.
   
   Сколько стоят холст, краски, рама, печать, лепка и так далее.
2. Декоративная.
   
   Материалы плюс труд художника: сложность, размер, проработка. Это уровень «красивая картина для интерьера».
3. Художественная / культурная.
   
   Совсем другой порядок. Это способность работы становиться:

• объектом интереса коллекционеров,
• потенциально — частью культурного наследия.

Именно культурная значимость иногда увеличивает цену в разы по сравнению с декоративной. Но важно помнить: далеко не всякая работа на рынке обладает этим третьим уровнем — и это не делает ее автоматически «плохой». Просто она живет в другой логике.

Что влияет на цену на вторичном рынке

Когда работа выходит на вторичный рынок, начинают играть роль другие параметры.

Провенанс: биография предмета

Провенанс — это история владения. Если работа:

• имеет четко прослеживаемый путь от мастерской до текущего владельца,
• фигурировала в каталогах, на выставках, в музейных описях,

— ее ценность значительно выше.

Если же у нас картина конца XIX века, а в ее биографии зияет целый век молчания и она внезапно находится «на чердаке», вопросы будут неизбежны. В лучшем случае это значит, что с документацией плохо. В худшем — что работа может оказаться:

• трофейной, незаконно вывезенной,
• или вовсе подделкой.

Если на обороте полотна обнаруживаются старые инвентарные номера музея — это не повод радостно посчитать будущую прибыль, а повод связаться с музеем и правоохранительными органами. Владеть таким предметом — удовольствие сомнительное.

Сопоставимые продажи и индексы

На вторичном рынке ни одна работа не существует в вакууме. Ее сопоставляют:

• с другими произведениями того же художника,
• с работами его круга или школы,
• с данными специальных индексов: русских художников, абстракционистов, передвижников и т.п.

Эти индексы реагируют на экономическую ситуацию и общие настроения: растут или падают, влияя на эстимейты и итоговые цены.

Ажиотаж

Самый иррациональный, но иногда решающий фактор — ажиотаж на торгах. Знаменитые случаи, когда работы Марка Ротко или других художников уходили за рекордные суммы, часто связаны именно с тем, что:

• два-три покупателя захотели эту работу прямо сейчас и ни в коем случае не другому,
• и никто не захотел вовремя остановиться.

Голубые фишки и топ-лоты

Из финансового мира в арт-рынок пришел термин blue chips — «голубые фишки». Это художники, чья востребованность и ликвидность практически не вызывают сомнений. Для русского искусства это:

• передвижники (Репин, Шишкин и многие другие),
• авангард (Кандинский, Малевич и их круг),
• нонконформисты, художники-шестидесятники и другие крупные фигуры XX века.

Есть еще понятие топ-лот — главный лот аукциона. Обычно:

• он красуется на обложке каталога,
• под него делается основной PR,
• и именно вокруг него часто разворачивается самая яркая борьба.

Десять вопросов к работе: мини-чек-лист

Чтобы не растеряться перед очередной «прекрасной картиной с историей», можно задать ей (и себе) несколько вопросов:

1. Подлинна ли работа, и есть ли подтверждения? Для современного автора — прямой контакт с художником и документ о продаже. Для исторических вещей — экспертиза, каталоги, архивы.
2. Гуглится ли художник? Есть ли выставки, публикации, продажи, упоминания в профессиональной среде.
3. Типичен ли сюжет для этого автора? Если художник знаменит пейзажами, а перед вами редкий натюрморт, это может быть плюс (редкость), но может и сузить круг покупателей, если мыслить об инвестициях.
4. Из какого периода работа? У большинства художников ценятся зрелые периоды. Ранние и поздние могут быть дешевле — иногда это шанс войти в круг blue chips бюджетнее.
5. Какова сила визуального воздействия? Это субъективно, но даже рынок реагирует на темп, цвет, энергию.
6. Насколько «жизнерадостен» сюжет? Мрачные, тяжелые сюжеты в среднем продаются хуже: не все готовы жить бок о бок с черепами, даже если они очень живописные.
7. Каково состояние работы? Трещины, утраты, грубая реставрация — все это сильно влияет на цену. Иногда лучше иметь честно состарившуюся вещь, чем «омоложенную» в домашних условиях.
8. Есть ли у работы внятный провенанс? И нет ли в нем подозрительных провалов на десятилетия.
9. Насколько она редка? Это касается и сюжетов, и тиражности. Если художник сделал четыре вариации «голубого кота на подоконнике», а потом еще двадцать — первые четыре будут чувствовать себя иначе.
10. Нравится ли вам это лично? Самый неакадемический, но для частного собирателя — ключевой вопрос.

Один из моих любимых примеров — история с проектом «Не получилось» в московском фудкорте. Художники приносили туда работы, от которых сами отказались, а любой желающий мог забрать их бесплатно (опционально — за донат). Поначалу на одну работу никто не обращал внимания — пока не прозвучало имя автора и примерные цены на ее работы в обычной жизни. Результат: мгновенный спор, кому достанется «неудавшаяся» работа. Имя и контекст порой меняют все.

проектом «Не получилось» от Artline Project в фудкорте «Депо.Три возкзала»

Подлинность, повторы и кошмары реставрации

Домашняя реставрация

Самое страшное, что можно сделать с историческим полотном, — это «освежить» его дома, купив в художественном магазине лак и щедро покрыв им картину.

Современные акриловые лаки:

• глубоко проникают в красочный слой,
• смешиваются с историческими материалами,

и после этого ни один технологический анализ уже точно не скажет, что именно перед нами: конец XIX века, середина XX или просто «новодел». В лучшем случае работа потеряет значительную часть своей стоимости. В худшем — станет практически непригодной для серьезной экспертизы.

Вывод простой: исторические вещи трогают только профессиональные реставраторы.

Авторские повторы и «школа»

Проблема подлинности — гораздо сложнее, чем просто «оригинал / подделка». Есть:

• Авторские повторы (как у Саврасова с его многочисленными вариациями «Грачей»).
• Работы мастерской, где большую часть написал подмастерье, а мастер лишь «благословил» несколькими штрихами.
• Последователи и имитаторы.

Иногда работы школы или мастерской стоят значительно дешевле, иногда — почти наравне, все зависит от конкретного художника и сформировавшейся традиции оценки.

Массовые заблуждения

Бывает и наоборот: любительские копии передвижников, написанные в советское время «для души», в семье могут воспринимать как почти музейные шедевры. Но при оценке они оказываются просто семейной памятью без культурной стоимости — и это тоже честный, хоть и иногда болезненный результат.

Современные пузыри и темные стороны рынка

Современный арт-рынок умеет порождать тренды и пузыри:

• Еще недавно NFT казались будущим искусства: цифровые токены продавались за миллионы, их называли «самой надежной инвестицией». Спустя несколько лет стало ясно, что значительная часть этого рынка была, мягко говоря, переоценена, а многие владельцы теперь не очень понимают, что делать со своими токенами.
• На аукционах иногда работают «подсадные» участники, разогревающие цену.
• Часть галерей делает крупные скрытые скидки, но публично держит цены высокими, что создает иллюзию благополучия и подрывает доверие.

Все эти практики не отменяют ценности искусства как такового, но еще раз напоминают: как инвестиционный инструмент рынок искусства — высокорисковая история.

Так все-таки: стоит ли оно того?

Если под «стоит ли оно того» понимать: «Стоит ли включать искусство в инвестиционный портфель, чтобы спокойно спать?» — ответ будет осторожный:

• Да, искусство может дорожать.
• Но гарантий тут меньше, чем на большинстве классических рынков.
• Риски подделок, спорный провенанс, мода на имена и сюжеты, пузыри и спекуляции — все это сильно усложняет вторичные продажи.

Если же говорить о жизни, а не только о доходности:

• Покупать работы, которые действительно откликаются, у художников с понятной биографией и репутацией — это разумная стратегия.
• Считать каждую картину «обязательным активом с X % годовых» — нет.

Инвестировать в искусство «с холодной головой» удается немногим — это территория экспертов, а не быстрых заработков. Зато любить искусство по-честному и постепенно в нем разбираться — задача вполне посильная.

Торги за «Портрет Элизабет Ледерер» Густава Климта, 2025

Куда смотреть дальше

Если тема ценообразования и арт-рынка вас зацепила, можно продолжить знакомство:

Фильмы

• Документальный фильм «Всему есть цена» — о том, как живет рынок современного искусства.
• Французская комедия «Татуированный» (1968) — легкий взгляд на искусство и деньги.
• Аргентинский фильм «Шедевр» (2018)— о художниках, амбициях и странных проектах.

Книги (научпоп)

• Книги Филипа Хука о рынке искусства и его историях.
• Исследования Дональда Томпсона о том, как устроен мир дорогих продаж.

Ресурсы

• Для российской сцены — данные и аналитика на сайте artinvestment.ru.
• Для международного контекста — платформы вроде Artsy и отчеты Art Basel & UBS о мировом арт-рынке.

В остальном мой совет прост и без всякого инвестиционного пафоса: ходите на выставки, смотрите как можно больше живых произведений, сравнивайте, сомневайтесь, задавайте вопросы. Чем больше визуального опыта вы набираете, тем лучше начинает работать ваш личный «внутренний эстимейт». А он, в конечном счете, важнее любого аукционного.

Титры

Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, лектором, основательницей проекта «(Не)критично»

Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.

Еще почитать:

• «Шедевр» (2018): художник и галерист играют в русскую рулетку с арт-рынком

• Всему есть цена (2018): деньги захватили мир искусства?

• «Портрет Элизабет Ледерер» Густава Климта: $236 млн за взгляд

• «Арт-детективы» (2025): смотрим новый must-watch

• Как устроен арт-мир: карта для потерявшихся