Часть 1. Бумажный след предательства
Филипп всегда отличался удивительной способностью не замечать очевидного, особенно если это касалось порядка в документах. Он разбрасывал квитанции как осеннюю листву, считая, что они исчезают сами собой. Юлия, будучи профессиональным HR-директором, привыкла к хаосу в людских головах, но не в своем доме.
В тот вторник она искала гарантийный талон на кофемашину, которая начала издавать звуки, похожие на кашель курильщика. В нижнем ящике комода, под стопкой старых журналов о рыбалке, которыми увлекался муж, лежал плотный конверт из крафтовой бумаги. Он был чужим. В их доме такие конверты не водились.
Юлия открыла его, ожидая увидеть заначку или, в худшем случае, переписку с какой-нибудь девицей. Но содержимое оказалось куда более прозаичным и оттого страшным. Договор займа. Сумма с шестью нулями. И приложение — договор залога недвижимого имущества. Её квартиры. Той самой, что досталась ей от бабушки и была отремонтирована на её личные премии, пока Филипп «искал себя», работая в охране торгового центра.
Она не ахнула. Не осела на пол и не почувствала дурноту. Профессиональная деформация сработала мгновенно: перед ней лежал не документ мужа, а резюме кандидата, которого нужно срочно уволить по статье за утрату доверия.
Взгляд скользил по строкам. Заемщик: Филипп Воронов. Залогодатель по доверенности: Филипп Воронов. Она вспомнила ту доверенность. Полгода назад они продавали старый гараж её отца, и она, чтобы не мотаться по МФЦ, выписала мужу «генералку» с широкими полномочиями, забыв аннулировать её сразу после сделки.
— Вот же мелкий пакостник, — прошептала она. Голос был ровным, сухим, как песок.
Книги автора на ЛитРес
Внизу документа значилась цель займа: «Развитие коммерческого проекта К. Воронова». Кирилл. Его младший брат. Вечный стартапер, чьи идеи варьировались от разведения элитных дождевых червей до продажи воздуха с Алтая в консервных банках.
Юлия аккуратно сложила бумаги, сделала фото каждой страницы на телефон и вернула конверт на место. Глубинный, горячий гнев начал разливаться по венам, вытесняя любовь, привязанность и даже жалость. Это было не просто воровство. Это был плевок в лицо. Филипп решил, что имеет право распоряжаться её крышей над головой ради безумных фантазий своего брата-неудачника, даже не спросив её мнения.
Она подошла к зеркалу. Оттуда смотрела женщина тридцати пяти лет, с жестким взглядом и сжатыми губами. Никаких слез. Время эмоций прошло. Наступило время административных решений.
— Ну что ж, Филипп, — сказала она отражению. — Твой испытательный срок окончен.
Часть 2. Семейный совет стервятников
Вечером того же дня кухня наполнилась запахами жареного мяса. Юлия готовила стейки. Она делала это не из любви, а из холодного расчета: сытый враг теряет бдительность.
За столом сидели двое: Филипп, крупный, рыхловатый мужчина с вечно бегающими глазами, и Кирилл — тощий, вертлявый, похожий на хорька, учуявшего добычу.
— Юлька, мясо — огонь! — Филипп набил рот, активно работая челюстями. — Ты у меня волшебница.
— Стараюсь, — коротко бросила она, наливая себе воды. — Как дела на службе?
— Да нормально, шеф лютует, графики меняет. Скука, — отмахнулся муж.
— А у тебя, Кирилл? — она перевела взгляд на деверя. — Какой бизнес-план покоряем на этот раз?
Кирилл оживился, едва не выронив вилку.
— О, Юля, это бомба! Тема — эко-туризм, но не простой. Ферма по выращиванию сверчков для протеиновых батончиков. Рынок пустой, спрос бешеный! Азия уже вся на этом сидит. Нужно только стартовать, закупить оборудование, снять ангар.
— Звучит... амбициозно, — Юлия чуть прищурилась. — И дорого. Где же ты возьмешь капитал?
Братья переглянулись. Филипп поперхнулся, потянулся к стакану с соком. В этом коротком взгляде было всё: сговор, страх и наглая уверенность, что «баба не узнает».
— Инвесторы, Юль. Серьезные люди верят в меня, — быстро протараторил Кирилл. — Там, понимаешь, гарантии нужны были. Но мы всё решили. Филипп помог с бумагами... ну, советом.
— Советом? — переспросила она, разрезая свой стейк с хирургической точностью. — Совет — это хорошо. Главное, чтобы совет не стоил слишком дорого.
— Ты всегда всё усложняешь, — буркнул Филипп, вытирая жирный подбородок. — Мы, мужики, сами разберемся. Твое дело — очаг хранить, а мамонтов мы притащим.
«Мамонтов вы можете только проесть», — подумала она.
— Кстати, у меня скоро день рождения, — напомнил Филипп, откидываясь на спинку стула. — Я тут подумал, давай не будем экономить. Соберем всех: маму, папу, Кирилла с его Ларисой. Ресторан — это банально. Давай у нас? Ты же накроешь поляну?
— Конечно, дорогой, — Юлия улыбнулась. — Я устрою тебе такой праздник, который ты никогда не забудешь.
— Вот это разговор! — Филипп довольно хлопнул ладонью по столу. — И Кирилл как раз расскажет подробнее про сверчков. Когда первый транш придет, мы заживем, Юлька! Шубу тебе купим.
— Я сама куплю себе шубу, если захочу, — тихо произнесла она. — Ешьте. Остынет.
Она смотрела, как они едят, жадно, неаккуратно, и видела не мужа и родственника, а двух паразитов, присосавшихся к её жизни. Завтра утром её ждал визит к нотариусу для отмены доверенности и срочный визит в Росреестр для подачи заявления о невозможности регистрации перехода права без личного участия собственника. Сделка, которую они так тщательно готовили, должна была вот-вот сорваться, но они об этом еще не знали.
Часть 3. Капкан захлопывается
Неделя до дня рождения прошла в лихорадочной, но скрытной деятельности. Юлия действовала как опытный диверсант.
Первым делом она посетила нотариуса. Отмена доверенности заняла пятнадцать минут. Затем — МФЦ. Заявление о запрете сделок без личного присутствия. Девушка в окошке, выслушав сбивчивый, но жесткий рассказ Юлии о попытке залога, понимающе кивнула и ускорила процедуру.
Параллельно Юлия навела справки через службу безопасности своей компании. Не официально, за коробку хорошего кофе. Оказалось, что «инвестор» Кирилла — это микрофинансовая организация с крайне сомнительной репутацией, которая специализируется на отъеме жилья у таких вот горе-бизнесменов. Процентная ставка была такой, что даже торговля золотыми слитками не покрыла бы долг.
Филипп ходил по квартире гоголем. Он уже мысленно тратил деньги, которые должны были упасть на счет брата со дня на день. Он стал дерзким, позволял себе колкие замечания по поводу внешности Юлии, критиковал её работу.
— Тебе бы дома сидеть, детей рожать, а не персоналом управлять, — заявил он однажды вечером, лениво щелкая пультом. — Скоро я буду главным добытчиком, отдохнешь.
— С нетерпением жду этого момента, — ответила Юлия, аккуратно складывая его вещи.
Она готовила не просто вечеринку. Она готовила эшафот.
В список гостей она внесла коррективы. Помимо родственников со стороны мужа — шумной свекрови Галины Петровны, вечно недовольного свекра Бориса Ивановича, золовки и, конечно, Кирилла, — она пригласила своих друзей. Станислава, мастера спорта по самбо и владельца небольшого автосервиса, и его жену Ольгу, юриста по бракоразводным процессам.
— Юль, ты уверена, что хочешь устраивать цирк? — спросила Ольга по телефону. — Можно просто выставить чемоданы за дверь.
— Нет, Оля. Тихое расставание он воспримет как мою слабость, начнет скандалить, преследовать. Нужно, чтобы он потерял лицо. Чтобы его собственная жадность сожрала его публично. А его родня должна видеть, кого они вырастили. Это будет показательная порка.
— Жестоко, — усмехнулась Ольга. — Мне нравится. Мы будем.
За день до праздника Филиппу позвонили. Юлия видела, как он изменился в лице, как заблестел лоб. Он ушел в ванную и долго шептался там, включив воду.
— Проблемы? — спросила она, когда он вышел.
— Да так, ерунда. Банковские бюрократы тянут резину. Техническая заминка, — отмахнулся он, но в глазах плескалась паника.
Сделка была приостановлена Росреестром. Они еще не знали причины, думали — сбой. Юлия знала. И это знание грело её лучше любого камина.
Часть 4. Торт с привкусом пепла
Квартира сияла чистотой. Стол ломился от закусок. Галина Петровна, грузная женщина в платье с леопардовым принтом, уже успела раскритиковать салат с рукколой, назвав его «травой для коз», и теперь громко вещала о том, как повезло Юлии с мужем.
— Филиппок у нас золотой! — гудела она, поднимая рюмку. — Хозяйственный, работящий. А какие планы у мальчиков! Кирилл рассказывал — скоро вы на Мальдивы полетите!
Кирилл сидел мрачнее тучи. Видимо, он уже догадывался, что с «инвестициями» что-то пошло не так, но боялся признаться брату. Филипп же нервно улыбался, то и дело поглядывая на телефон.
Станислав и Ольга сидели на другом конце стола, наблюдая за происходящим с видом антропологов, изучающих дикое племя.
— Тост! — скомандовал Борис Иванович. — За именинника! Чтобы дом — полная чаша!
Все выпили. Филипп расслабился под действием алкоголя.
— Спасибо, батя. Да, скоро всё изменится. Мы с Кирюхой подымем дела, покажем класс. Юлька наконец-то перестанет горбатиться на своего дядю.
Юлия медленно встала. В комнате повисла тишина. Она была одета в строгое черное платье, похожее на броню.
— Я тоже хочу сказать тост, — её голос звенел. — И вручить подарок. Я знаю, Филипп, как ты хотел помочь брату. Как ты мечтаешь о больших деньгах.
Филипп самодовольно улыбнулся, ожидая сюрприза.
— Ты настолько хотел этого, — продолжила Юлия, доставая из-под стола плотную папку, — что решил заложить мою квартиру. Ту самую, где мы сейчас сидим. Где ты живешь на всем готовом пять лет.
Улыбка сползла с лица Филиппа, словно кусок обоев со старой стены. Галина Петровна охнула. Кирилл попытался стать невидимым.
— Ты воспользовался моим доверием, взял старую доверенность и тайком подписал договор залога, — каждое слово падало, как камень. — Ты хотел выкинуть меня на улицу, если бы бизнес твоего брата прогорел. А он бы прогорел, потому что Кирилл — бездарный трутень, который за всю жизнь не заработал и рубля.
— Ты че несешь? — взвизгнул Кирилл, вскакивая. — Филька, заткни её!
— Сядь! — сказал Станислав, даже не вставая со стула. Его тон был таким тяжелым, что Кирилл плюхнулся обратно.
— Но у меня для тебя плохая новость, дорогой муж, — Юлия открыла папку и бросила на стол уведомление из Росреестра. — Сделка аннулирована. Доверенность отозвана три дня назад. Денег не будет. Никаких. Ни сверчков, ни Мальдив. Только долги за оформление документов, которые ты, вероятно, уже понаделал.
Филипп побледнел.
— Юля, ты не так поняла... Это было временно... Я хотел как сюрприз... — лепетал он.
— Сюрприз удался, — жестко оборвала она. — А теперь второй подарок.
Она кивнула в сторону коридора. Там стояли два больших чемодана и несколько мусорных пакетов с одеждой.
— Твои вещи собраны. Ключи на стол. Ты уходишь. Сейчас.
— Да ты офигела! — взорвалась Галина Петровна. — Выгонять мужа в день рождения?! Из-за каких-то бумажек? Это же общее дело!
— Это моя квартира, — отчеканила Юлия. — И в ней нет места ворам. А вы, мама, забирайте своих сыновей и воспитывайте их заново. Видимо, в первый раз что-то пошло не так.
Филипп, осознав, что всё рушится, побагровел от злости. Он вскочил, опрокинув стул.
— Ах ты стерва! Я тут хозяин! Я мужик! Я никуда не пойду!
Он сделал шаг к Юлии, замахнувшись. Это было его последней ошибкой.
Станислав оказался рядом мгновенно. Четкий, отработанный захват, рывок — и Филипп оказался носом в тарелке с тем самым салатом, который так не понравился свекрови.
— Руки коротки, — спокойно сказал Стас, заламывая Филиппу руку за спину. — Тебе сказали: на выход. По-хорошему или через окно?
— Уберите его! — завопила золовка.
— Уйдем мы все, — сказала Ольга, вставая. — Вместе с этим мусором.
Станислав поднял Филиппа, перепачканного майонезом и униженного до предела, и поволок к двери. Кирилл попытался проскользнуть следом, но Юлия преградила ему путь.
— А ты, бизнесмен, — она посмотрела на него с брезгливостью, — запомни: еще раз подойдешь к моему имуществу хоть на километр, я подам заявление о мошенничестве. Документы у меня на руках.
Часть 5. Расплата за наглость
На лестничной площадке царил хаос. Галина Петровна кричала про проклятия, Борис Иванович пытался собрать рассыпавшиеся из пакета трусы Филиппа. Сам именинник стоял, прислонившись к стене, и держался за ушибленное плечо.
— Юля! Одумайся! — крикнул он, когда дверь начала закрываться. — Кому ты нужна будешь в свои тридцать пять! Старая дева!
— Свободная женщина, — поправила она и с лязгом повернула замок. Потом второй.
В квартире наступила благословенная тишина. Остались только друзья.
— Ну, подруга, ты даешь, — выдохнул Стас. — Жестко ты их.
— Иначе они не понимают, — Юлия подошла к столу, налила себе вина и залпом выпила. Руки, наконец, начали мелко дрожать — адреналин отступал.
Она вызвала клининг на завтра, чтобы вымыть квартиру от духа этого семейства. Но история на этом не закончилась.
Через месяц Ольга рассказала Юлии новости. Филипп попытался жить у родителей, но там начался ад. Кирилл, оставшись без денег и с долгами перед микрозаймами (он успел взять аванс под будущую сделку), обвинил во всем брата. Сказал, что тот «тряпка» и не смог удержать жену. Братья подрались прямо в гостиной у родителей, разбив любимый сервант Галины Петровны.
Теперь Филипп ночевал в сторожке на работе. Охранное агентство его едва терпело — он стал нервным и начал выпивать. Кредиторы Кирилла наседали, и тот, спасая свою шкуру, дал им контакты Филиппа как поручителя (еще одна бумага, которую Филипп подписал не глядя). Теперь коллекторы звонили ему круглосуточно.
Юлия же, избавившись от балласта, неожиданно для себя пошла на повышение. Руководство оценило её жесткость в переговорах с проблемными профсоюзами — навык, отточенный в семейных баталиях.
Одним вечером, возвращаясь домой, она увидела Филиппа у подъезда. Он был помят, в грязных джинсах, от него пахло перегаром.
— Юль, — он шагнул к ней. — Прости. Бес попутал. Давай начнем все... ну, по-нормальному. Я Кирилла послал. Я понял, ты одна меня ценила.
Юлия остановилась. Она посмотрела на него не как на бывшего мужа, а как на пустое место.
— У тебя на штанине пятно, — равнодушно заметила она. — И ты стоишь на частной территории. Охрана здесь теперь работает лучше.
Она достала телефон и набрала номер консьержа.
— Сергей Петрович? Тут посторонний у подъезда, мешает проходу. Да, вызовите наряд, если не уйдет.
Филипп смотрел на неё с ненавистью смешанной с испугом.
— Ты еще пожалеешь! — крикнул он ей в спину заезженную фразу, не придумав ничего нового.
Юлия даже не обернулась. Дверь подъезда захлопнулась, отсекая прошлое. Она вошла в лифт, нажала кнопку своего этажа и почувствовала абсолютную, кристальную легкость. Жизнь продолжалась, и в ней больше не было места для долгов, лжи и чужих сверчков.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на КАНАЛЕ