Часть 1. Затянувшееся гостеприимство
Елена Викторовна стояла посреди просторной прихожей и смотрела на грязные следы, тянущиеся от порога вглубь квартиры. Коричневые кляксы уличной грязи въелись в светлый ламинат, словно язвы. Она только вчера провела генеральную уборку, потратив на это целый выходной, а сегодня её труд был уничтожен двумя парами ног, которые даже не удосужились вытереть подошвы о коврик.
— Мам, мы дома! — донёсся из кухни звонкий голос Галины. — А что, ужина нет? Мы голодные как волки!
Елена Викторовна сжала в руке тряпку так, что ткань затрещала. Пятнадцать лет назад, когда отец Галины, этот вечный искатель приключений, привёл в дом вторую жену, девочке было десять. Спустя три года он исчез в направлении новой, «настоящей» любви, оставив Елене Викторовне падчерицу и кучу комплексов по поводу собственной бездетности. Врачи тогда вынесли вердикт, не подлежащий обжалованию, и женщина вложила всю нерастраченную материнскую любовь в чужого ребёнка.
Галина выросла, превратилась в статную девушку, но с годами в её характере всё отчётливее проступали черты отца: желание получать всё здесь и сейчас, не прикладывая усилий. Полгода назад она привела Олега.
— Мамочка, нам так тяжело снимать, — щебетала Галина, заглядывая в глаза мачехе. — У Олега временные трудности с работой, да и копим мы на ипотеку. Можно мы у тебя поживём? Места же много.
Книги автора на ЛитРес
Елена согласилась. Четырёхкомнатная квартира в старом фонде действительно казалась пустой для одной женщины. Но она не предполагала, что «временные трудности» Олега станут постоянным образом жизни, а её личное пространство превратится в проходной двор.
Олег вошёл в прихожую, жуя яблоко, которое взял без спроса из вазы. Он был высок, склонен к полноте и обладал той разновидностью лени, которую часто маскируют под поиск себя.
— Елена Викторовна, там интернет тормозит, — вместо приветствия бросил он, проходя в обуви ещё дальше. — Вы тариф не меняли? А то играть невозможно, пинг скачет.
— Олег, разуйся, — тихо, но твёрдо сказала хозяйка. — Я только помыла пол.
— Да ладно вам, высохнет, — отмахнулся зять. — Галь, ну что там с едой? Я мяса хочу!
Елена Викторовна почувствовала, как в груди поднимается глухое раздражение. Это было не просто неуважение. Это была уверенность в том, что она, Елена, никуда не денется. Ведь Галина — её «единственная» родня.
Вечером, лёжа в постели, Елена слышала, как за стеной молодые люди громко смеются. Они смотрели комедию, поедая пиццу, коробки от которой, конечно же, останутся на столе до утра.
— Зай, да она никуда не денется, — голос Олега звучал приглушённо, но слышимость в сталинских домах была специфической. — У неё никого нет. Ты её единственный шанс на стакан воды в старости. Так что пусть терпит. Квартира большая, да и зарабатывает она прилично. Зачем нам тратиться на коммуналку, если тётка может сама всё оплатить?
— Ты прав, — хихикнула Галина. — Она же меня любит. Мама Лена добрая, она всё поймёт. Надо бы ей сказать, чтобы перестала покупать этот дешёвый сыр, я хочу пармезан.
Услышанное заставило Елену Викторовну сесть на кровати. Сон как рукой сняло. Внутри, где обычно теплилась жалость к сироте при живом отце, начал разгораться холодный огонь.
Часть 2. Паразиты в естественной среде
Следующий месяц превратился в театр абсурда. Олег, окончательно уверившись в своей безнаказанности, перестал даже делать вид, что ищет работу. Он целыми днями сидел за компьютером, выходя из комнаты только затем, чтобы совершить набег на холодильник или туалет.
Галина работала администратором в салоне красоты, но её зарплата, судя по всему, уходила исключительно на её собственные нужды. Продукты, бытовая химия, оплата счетов за свет, который Олег жёг в промышленных масштабах, — всё это легло на плечи Елены Викторовны.
— Мам, мне нужны деньги на новые сапоги, — заявила Галина однажды утром, красясь перед зеркалом в коридоре.
— Галя, ты получила зарплату два дня назад, — удивилась Елена, завязывая шарф. Она собиралась на работу, где руководила отделом логистики крупного предприятия. Работа была нервной, ответственной и требовала полной отдачи.
— Ой, ну там копейки, я их уже распределила, — фыркнула падчерица. — А сапоги мне нужны. И вообще, ты же начальник, тебе что, жалко для дочери?
— Я не твоя биологическая мать, Галя, — вдруг сказала Елена. Слова вырвались сами собой, жёсткие и сухие.
Галина замерла с тушью в руке. Она медленно повернулась, и на её лице появилось выражение обиженного ребёнка, которое раньше всегда работало безотказно.
— Как ты можешь такое говорить? Ты же воспитала меня! Ты же говорила, что я родная!
— Родные люди не садятся на шею, — отрезала Елена. — И скажи своему мужу, что в этом месяце квитанцию за электричество оплачивает он.
Галина лишь закатила глаза.
— У Олега депрессия из-за невостребованности. Не дави на него. И, кстати, купи сегодня стейки из лосося. Олег рыбу просил.
Елена Викторовна ушла. Весь день она не могла сосредоточиться на отчётах. В голове крутились цифры. Не рабочие, а домашние. Сколько она потратила на них за эти полгода? Сумма выходила внушительная. Но дело было даже не в деньгах. Дело было в том, с какой лёгкостью и цинизмом эти двое распоряжались её ресурсами, её временем и её жизнью.
Вернувшись домой, она обнаружила гору немытой посуды и пустой холодильник. На столе лежала записка: «Мам, мы ушли в кино, будем поздно. Ужин приготовь сама, мы поели в кафе».
Елена Викторовна взяла записку, смяла её и швырнула в мусорное ведро. Взгляд её упал на счета за коммунальные услуги, которые так и лежали неоплаченными на тумбочке. Олег даже не притронулся к ним.
— Значит, депрессия, — прошептала она. — Значит, стакан воды.
Она прошла в свой кабинет, включила ноутбук и открыла таблицу Excel. Если они хотят взрослых отношений, они их получат. Но не тех, на которые рассчитывали.
Часть 3. Калькуляция обиды
Неделю Елена Викторовна вела себя тише воды, ниже травы. Она приходила с работы, молча готовила себе (и только себе) простую еду, ела в своей комнате и запиралась на ключ.
Галина и Олег этого даже не заметили. Они восприняли её молчание как знак согласия с текущим положением дел. Более того, они начали наглеть ещё больше.
— Слышь, мать, — обратился к ней Олег в субботу утром, выйдя на кухню в одних трусах. — Там туалетная бумага кончилась. И порошка нет. Ты чё, забыла купить?
Елена Викторовна пила кофе, глядя в окно. Она медленно повернула голову и посмотрела на зятя.
— Я ничего не забыла, Олег. Я просто перестала спонсировать вашу жизнедеятельность.
— В смысле? — нахмурился он. — Галь! Иди сюда! Тут твоя мать бредит!
Прибежала заспанная Галина.
— Что случилось? Почему вы орёте?
— Твоя мамаша отказывается покупать порошок! — возмутился Олег, тыча пальцем в пустую полку. — Говорит, спонсировать перестала. Это что за новости? У нас договорённость была!
— Какая договорённость? — спросила Елена, вставая из-за стола. Её голос был пугающе спокойным. — Что я вас содержу, а вы меня презираете?
— Ну началось... — протянула Галина. — Мам, давай без драмы. Тебе денег жалко? У тебя их куры не клюют. Мы семья, мы должны помогать друг другу.
— Помогать? — Елена рассмеялась, и этот смех прозвучал как треск ломающегося льда. — Когда ты последний раз спросила, как у меня здоровье? Когда ты, Олег, вкрутил лампочку в коридоре, которая перегорела месяц назад? Вы не семья. Вы квартиранты. Причём самые худшие из возможных.
— Да как ты смеешь! — пискнула Галина. — Я твоему одиночеству скрашиваю будни! Да если бы не мы, ты бы тут сдохла от тоски со своими отчётами!
— Вон отсюда, — тихо сказала Елена.
— Чё? — не поняла Галина.
— ВЫМЕТАЙТЕСЬ ИЗ КУХНИ! — вдруг рявкнула Елена Викторовна.
Олег отскочил, прикрываясь рукой. Галина вжалась в дверной косяк. Они никогда, ни разу за все годы не видели Елену в ярости.
— Живо в свою комнату! — прогремела Елена. — И чтобы я вас не видела до вечера! Вечером будет разговор.
Ошеломлённые паразиты ретировались. Елена осталась одна, руки её дрожали, но не от страха, а от адреналина. Она подошла к принтеру и нажала кнопку печати. Документ был готов.
Часть 4. Счёт к оплате
В восемь вечера Елена Викторовна вошла в гостиную, где сидели насупившиеся супруги. Олег нервно листал ленту в телефоне, Галина грызла ноготь.
— Обсудим оплату моих услуг, — с деловитым видом заявила свекровь, — вот счёт!
Она бросила перед ними стопку скреплённых листов. Бумага шлёпнулась на стол с тяжёлым звуком.
Олег брезгливо взял верхний лист.
— Что это? «Аренда жилого помещения: 15 кв.м. личного пользования + 40 кв.м. общего пользования. Район Центральный. Рыночная стоимость...» — он запнулся, увидев сумму. — Ты больная? Пятьдесят тысяч?
— Читайте дальше, — холодно скомандовала Елена.
Галина выхватила бумаги.
— «Услуги по уборке помещений общего пользования. Услуги повару (приготовление завтраков и ужинов). Амортизация бытовой техники. Коммунальные платежи (с повышающим коэффициентом за перерасход воды и электроэнергии). Расходы на продукты питания (согласно чекам)...».
В конце списка стояла итоговая сумма за шесть месяцев. Она была астрономической.
— Ты... ты выставляешь нам счёт? Своей дочери? — Галина задохнулась от возмущения. — Ты совсем из ума выжила, старая!
— Я тебе не мать, Галина. Ты мне об этом сегодня очень доходчиво напомнила своим поведением. А раз мы чужие люди, то будем жить по рыночным правилам. Я требую оплатить этот долг в течение трёх дней. ХВАТИТ! Я кормила вас, одевала, терпела хамство.
Олег поднялся , лицо его пошло красными пятнами.
— Да ты ни копейки не получишь! Кто ты такая вообще? Мы здесь прописаны! — заорал он. — Попробуй только выгнать, мы полицию вызовем! Скажем, что ты нас избиваешь! Старая ведьма!
Галина подхватила тон мужа:
— Ты пожалеешь! Ты одна останешься! Никому ты не нужна, бесплодная пустышка! Отец правильно от тебя сбежал!
Эти слова должны были раздавить Елену. Раньше они загнали бы её в угол, заставили плакать и просить прощения. Но сейчас внутри неё что-то щёлкнуло и окончательно встало на место. Она вдруг почувствовала себя огромной, сильной и несокрушимой.
— А ВОТ ЭТО ТЫ ЗРЯ СКАЗАЛА! — закричала Елена, и её голос сорвался на визг, полный боли и злобы.
Она схватила со стола тяжёлую хрустальную вазу, подарок того самого сбежавшего мужа, и с силой швырнула её в стену над головой Олега. Ваза разлетелась вдребезги, осыпав диван дождём из осколков.
— ВЫ ДУМАЛИ, Я БУДУ ТЕРПЕТЬ? ДУМАЛИ, Я РАБЫНЯ? — Елена наступала на них, её лицо исказилось от гнева. — НЕТ! Я ХОЗЯЙКА ЭТОЙ ЖИЗНИ! И ЭТОЙ КВАРТИРЫ! Я ВАС НЕНАВИЖУ! ОБА ВЫ МНЕ ПРОТИВНЫ!
Олег и Галина вжались в спинку дивана. Они ожидали слёз, упрёков, нудных нотаций. Они не ожидали, что эта интеллигентная женщина превратится в фурию. Гнев Елены был первобытным, страшным.
— Завтра же чтобы духу вашего тут не было! — выдохнула она, тяжело дыша.
— Никуда мы не пойдём! — пропищал Олег, пытаясь вернуть контроль. — Ты не имеешь права!
В этот момент раздался звонок в дверь.
Часть 5. Правосудие случая
Елена метнулась в прихожую, распахнула дверь. На пороге стоял Кирилл, студент-математик из соседней квартиры. Парень в очках, в растянутом свитере, с ноутбуком под мышкой.
— Елена Викторовна, я слышал шум... У вас всё в порядке? — спросил он, с опаской заглядывая внутрь.
— Кирилл, проходи, — вдруг сказала Елена, хватая его за рукав. — Ты как раз вовремя. Ты же на экономе учишься? И право знаешь?
Она втащила опешившего соседа в гостиную, где, пыхтя от злости, сидели Галина и Олег.
— Вот, Кирилл, объясни этим гражданам, — Елена указала на супругов, — какие у них перспективы.
Кирилл поправил очки, быстро оценил обстановку: разбитая ваза, разбросанные счета, перекошенные лица. Он часто сталкивался с Олегом на лестничной клетке и слышал, как тот хвастался друзьям по телефону, что «развёл тёщу на бабки».
— Добрый вечер, — вежливо сказал студент. — Ну, если говорить о юридической стороне... Галина, вы здесь прописаны?
— Конечно! — рявкнула Галина. — Поэтому она не может нас выгнать!
— Вы прописаны, но не являетесь собственником, — спокойно парировал Кирилл. — Елена Викторовна — единственный владелец. Она может выписать вас через суд как бывшего члена семьи, утратившего родственные связи, особенно учитывая, что вы не ведёте общего хозяйства и не оплачиваете коммунальные услуги. Это статья 31 Жилищного кодекса, пункт 4. Это займёт пару месяцев, но результат гарантирован.
Олег хмыкнул:
— Пока суд да дело, мы тут будем жить.
— А вот тут вступает в силу гражданское право, — Кирилл посмотрел на Олега с лёгкой усмешкой. — Вы, молодой человек, здесь вообще никто. У вас нет регистрации. Нахождение в квартире после 23:00 без согласия собственника — незаконно. Елена Викторовна может прямо сейчас вызвать наряд и вас выведут. Более того, — Кирилл поднял с пола один из листов «счёта», — если Елена Викторовна подаст иск о неосновательном обогащении, предоставив чеки на продукты и показания свидетелей, что вы жили за её счёт... Вас, Олег, могут обязать выплатить всё это. Плюс судебные издержки. Плюс моральный ущерб. С вашей, я так понимаю, «серой» занятостью, приставы просто арестуют ваши счета и закроют выезд за границу.
В комнате повисла тишина. Олег побледнел. Слова «арестуют счета» и «выведут наряд» подействовали на него магически. Он был трусом, и перспектива реальных проблем с законом, а тем более финансовых потерь, пугала его до дрожи.
— И ещё, — добавил Кирилл, глядя на Галину. — Квартира была куплена Еленой Викторовной до брака с вашим отцом. Так что никаких долей, наследств и прочего вам не светит. Вы здесь — гостья, которая засиделась.
Галина перевела взгляд с Кирилла на Олега, ища поддержки. Но увидела лишь страх и желание сбежать.
— Олег, скажи что-нибудь! — крикнула она.
Олег поднялся.
— Слушай, мать... Елена Викторовна. Мы это... погорячились. Я, наверное, поеду. К маме своей. В область.
— Что?! — Галина вытаращила глаза. — Ты меня бросаешь? Сейчас?
— Ну а чё, Галь? — Олег отвёл глаза. — Платить полтос в месяц я не подписывался. И с судами возиться не хочу. Ты сама разбирайся со своей мачехой. Ты говорила, она лохушка, а тут вон оно чё.
Он метнулся в коридор, схватил свою куртку и уже стоявшую в углу спортивную сумку (он всегда был готов к бегству).
— ПОДОНОК! — заорала Галина ему вслед, но входная дверь уже хлопнула.
Галина осталась одна. Она посмотрела на Елену Викторовну. Теперь в её взгляде не было наглости, только животный страх. Она потеряла всё. Муж сбежал, показав своё истинное лицо. Уютная квартира, где она жила как королева, стала враждебной территорией. А женщина, которую она называла «бесплодной пустышкой», стояла перед ней с прямой спиной и ледяными глазами.
— Мама... — прошептала Галина, пробуя старую манипуляцию. — Он меня бросил... Мне некуда идти...
— Вон, — тихо сказала Елена.
— Но сейчас ночь!
— УБИРАЙСЯ! — снова закричала Елена, и Галина вздрогнула. — Иди к отцу, иди к подругам, иди на вокзал! Мне плевать! Ты сделала свой выбор, когда назвала меня пустышкой. Мой дом закрыт для тебя. Навсегда.
Галина, размазывая тушь по щекам, выбежала из квартиры, даже не взяв чемодан. Она знала, что Елена не передумает. Та любовь, которой она пользовалась пятнадцать лет, была убита жадностью и жестокими словами.
Елена Викторовна медленно опустилась на диван.
— Спасибо, Кирилл, — глухо сказала она. — Ты очень помог.
— Не за что, — парень мягко улыбнулся. — Я, кстати, правда ищу подработку. Если вам нужно помочь с ремонтом или цифры посчитать... Или просто чай попить. У меня отличный чай есть, с чабрецом.
— С чабрецом? — Елена впервые за вечер подняла глаза и слабо улыбнулась. — Я люблю с чабрецом. Ставь чайник, Кирилл.
Дверь захлопнулась, отрезая её от прошлого, полного лжи и использования. Впереди была тишина, но теперь это была не тишина одиночества, а тишина свободы.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на КАНАЛЕ
Рекомендуем Канал «Семейный омут | Истории, о которых молчат»