Беда в их семью пришла неожиданно, ведь сестры не знали, что у Маши было онкологическое заболевание, да она и сама об этом не знала. Это обнаружилось неожиданно, при посещении эндокринолога. Сначала она это скрывала ото всех: и от сестер, и даже от матери. Ну а ее дети и вовсе ничего не подозревали. И сейчас, когда по словам врачей ей оставалось жить считанные дни, они все растерялись. Галина, старшая, плача, вопрошала:
– Ну почему, почему она молчала. Ведь нужно же было что-то предпринимать, сразу, не теряя времени.
А младшая, Катя, горько отвечала:
– Чтобы что-то предпринимать деньги большие нужны. А у нас их нет. Ни у кого. Или ты думаешь, что откладывая по пять тысяч в месяц в копилку на операцию, можно Машу спасти? А нам и в банке ничего не светит, и занять мы нигде не можем, ведь все мы живем от зарплаты, до зарплаты. Да и все мои подруги, все до единой так и живут. Ладно у нас пока один ребенок, мы можем еще откладывать что-то, но этого слишком мало. Но должны же мы что-то придумать, – в истерике говорила Катя.
– Я бы рад помочь, – невесело говорил Игорь, ее муж, – но у нас нет такой возможности, Катюша, – ведь за операцию надо платить такие огромные деньги. Даже если нам и дадут кредит, если займем у всех друзей, мы и половины нужной суммы не наберем. Да и Галя с мужем тоже. А ваша бабушка со своей учительской зарплаты и рубля дать не сможет, такая она у нее маленькая. Думаю и Галина с Виктором понимают, что ничем все мы Маше помочь не сможем. И не потому, что мы не хотим, а оттого, что никто нас с вами такими огромными деньгами не ссудит.
– Но это бесчеловечно, – плача, говорила Катя.
– Катюша, думаешь я тебя не понимаю, прекрасно понимаю, что она ваша с Галей сестра, что вам всем тяжело и жалко сестру. Но не наберем мы такую сумму. Поэтому нужно просто дать понять Маше, что ее детей мы в беде не оставим. Ведь сейчас она наверняка только о них и думает, и судьба детей для нее самая страшная проблема.
Но Катя его не слышала, она продолжала говорить о кредите, а потом у нее и вовсе “крышу снесло”:
– Мы продадим их с бабушкой квартиру и купим им однокомнатную, – говорила Катя.
– Не говори глупостей, вспомни, что говорил врач. Квартира давно оформлена на Машу, а она уже не в состоянии принимать какие-либо решения и действия, ведь врач сказал счет идет на дни, – объяснял жене Игорь.
Мягкий, спокойный и размеренный голос мужа заставил Катю задуматься. Все в их семье считали Игоря “подкаблучником”, так как Катя всегда на него покрикивала, но никто не знал, что за его, как все считали, слабохарактерностью скрыто умение повернуть дело так, как будто именно жена и предложила то решение, которое принял сам Игорь. Его негромкий голос убеждал, уговаривал, разъяснял до тех пор пока Маша не сдавалась под его напором, сама этого не понимая. Добродушный, умный, интеллигентный Игорь был по душе и соседям, среди которых были те, кто любил выпить и побуянить. Но и их он как-то успокаивал, когда тем было уже море по колено, и они себя не контролировали. Поэтому его все и всегда слушались, даже малые дети тянулись к нему, хотя всех остальных взрослых считали вредными и далекими от понимания их детских проблем.
Но пока обе семьи решали, что им предпринять, Маша сама приняла решение, сказав, что не примет их деньги, просто попросила о том, чтобы они помогали бабушке в воспитании ее детей: Яночки, которой было девять лет, и Леши, которому только-только исполнилось шесть. Однажды Маша позвонила не сестре, а Игорю, и попросила его прийти к ним домой. И он в тот же вечер пришел. Дома оставалась только Маша, дети с Полиной Артемовной, дождавшись его прихода, сразу ушли гулять.
Увидев Машу, которую он не видел с самого начала ее болезни, Игорь даже не имея медицинского образования понял, что она тяжело больна. У него сжалось сердце, и было так жалко и ее, и ее детей, их даже больше, ведь остаться без матери в таком возрасте ужасно.
– Игорь, начала Маша, – ты единственный разумный человек из всей нашей семьи, поэтому я и прошу тебя, возьми моих детишек к себе, нельзя их делить. Мои сестры уже все решили, как сказала мне бабушка, они доложили ей, что Яну возьмет Галя, а Лешу Катя.
– Они что, с ума сошли? Я об этом и не знал, мне Катя пока ничего не говорила об этом.
О том, что Катя собирается искать деньги на операцию, Игорь говорить ей не стал, идея двух сестер была бредовая, так как отдавать деньги, взятые в кредит или в долг, им пришлось бы с зарплат, а они у них были даже ниже среднестатистических. К тому же на их иждивении были малые дети, у Галины двое и один у них с Катей, трехлетний Максимка. А детей ведь кормить и одевать надо.
А Маша продолжала, словно догадавшись о чем он думает, сказала:
– Операцию я даже не планирую, я прекрасно знаю, что денег нам взять негде. Я чувствую, что болезнь меня уже “съела”, что надо покориться судьбе. К тому же я боюсь, что бабушка в таком состоянии, как сейчас просто не сможет воспитывать Яну с Алешей, а только сможет их кормить, она подавлена, растеряна, делает все по привычке. Но по привычке можно сделать все, а заняться воспитанием детей у нее не получится, у мамы просто сил не хватит. Она же и работает, и делает всю домашнюю работу, ей даже прилечь и отдохнуть некогда. Пока, конечно, я с ними занимаюсь, а потом...Ох, чем же я так провинилась перед Богом? Может мне не стоило с мужем разводиться? Да разве он оставил бы детей себе, он бы их сразу в детский дом определил.
– Не волнуйся Маша, все будет так, как ты хочешь.
– Но послушают ли тебя мои сестры?
– Послушают, ты ведь меня на работе не видела, – усмехнулся Игорь.
Вскоре вернулась с прогулки Полина Артемовна с детьми, и он отправился домой.
По дороге Игорь думал о судьбе Маши:
– Как все же несправедлива жизнь, одним она дает все, а у других отбирает последнее – жизнь, ведь Мария еще такая молодая.
Когда он вошел в их семью, мужа у Маши уже не было, она не стала терпеть его издевательства, которые активно начались после рождения Леши, и тут же подала на развод, хотя его мать советовала ей терпеть, утверждая, что он опомнится. Но тот становился все агрессивнее и невыносимее, распуская руки не только дома, но и в общественных местах. И только соседи смогли унять его, вызывая полицию при каждом скандале, а когда он поднял руку на пожилую соседку, его тут же и посадили. Правда ненадолго, но он после освобождения больше им не досаждал, боялся соседских мужчин, обещавших без свидетелей отмутузить его очень основательно. Игорь видел его однажды, с виду вроде бы он был и нормальный, а внутри, оказывается, у него была звериная сущность.
Игорь жалел Машу, жалел ее детей. И постоянно думал о том, как же убедить ее сестер, что разделять детей нельзя.
– Да, каждая из сестер их родная тетка. А их дети двоюродные сестры и братья. Но они, Яна и Алеша, – одна семья.
Знал Игорь и о том, что сразу после развода дочери, Полина Артемовна написала завещание на квартиру, решив отдать ее Марии. А Галине и Кате, сказала о том, что с Машей она и будет доживать свой век. И после этого была какая-то натянутость в отношениях сестер, как ему казалось.
Галина уже посмотрела в найденных в интернете источниках, что Полина Артемовна может отменить завещание и составить другое после смерти дочери, и скорее всего оно будет в пользу внуков. И пришла к ним гости поделиться этой новостью.
По тону рассказывающей им об этом Галины было видно, что она против такого поворота событий. Однако Игорь считал правильным решение их бабушки, ведь она пока еще женщина сравнительно молодая и здоровая, и до пенсии ей далеко. И досматривать ее в старости будут дети Марии, они ведь так и будут с ней жить.
А пока сестры решили, что каждая заберет одного ребенка себе. Бабушка же молчала.
– Скорее всего Полина Артемовна их не отдаст. И правильно сделает, – думал он, – да, трудно ей будет, пока Алеша еще в садике, но потом, когда он пойдет в школу, они с подросшей и рассудительной Яной будут с ним справляться.
Он, Игорь, считал, что так будет лучше, ведь дети останутся дома, в привычной обстановке, при бабушке, к которой они привыкли. Да и любят они бабушку. Ну а Галина и Катя просто будут помогать при надобности. Игорь не знал, кто из сестер выдвинул инициативу забрать у бабушки детей, кто рассказал Маше об их решении, но он был возмущен. Да они родственницы, но мамами детям Маши они никогда не станут, они уже взрослые, и понимают, что после смерти мамы им нужна будет только заботливая, родная бабушка, которая так и останется с ними рядом, в ставшей им уже родной квартире.
Мои многоуважаемые читатели, желаю вам успехов и всего наилучшего, жду ваших отзывов и лайков.
А еще предлагаю вашему вниманию другие свои рассказы: