Часть 1. Диссонанс в бархатной ложе
В кабинете администратора филармонии пахло старой бумагой, пылью кулис и едва уловимым ароматом сандала, который Сергей считал признаком высокого статуса. Он сидел за массивным столом, перекладывая стопку программок с левого края на правый. Это действие успокаивало его, давало иллюзию контроля над хаосом, который, по его мнению, царил в мире искусства.
Сергей не был творцом. Он был тем, кто продавал творчество, упаковывая его в удобные для потребления формы. Его лицо, с мелкими, словно вырубленными зубилом чертами, выражало вечную скуку человека, вынужденного общаться с плебеями.
Дверь приоткрылась без стука. На пороге возникла грузная фигура Ирины Владленовны, его матери и по совместительству начальника отдела кадров того же учреждения. Она несла себя как каравеллу, груженную специями и золотом, хотя на деле несла лишь сплетни и поднос с кофе.
— Сереженька, ты слышал? Скрипач из второго состава опять слег. Придется менять программу, — пророкотала она, ставя чашку на стол. — А твоя... она все ещё возится со своими убогими?
Книги автора на ЛитРес
Сергей поморщился. Упоминание жены, Раисы, всегда вызывало у него фантомную зубную боль.
— Работает, мама. Кто-то же должен учить слепых тыкать палкой в асфальт, — он усмехнулся собственной шутке, считая её верхом остроумия. — Сегодня у нас ужин. Глеб с Жанной придут. Нужно обсудить поездку на озеро.
— Ох, эта Жанна, — Ирина Владленовна закатила глаза, но тут же расплылась в улыбке. — Влиятельная дама. Отец у неё в министерстве культуры не последний человек. Ты держись их, сынок. А Раиса... ну, пусть подает на стол. Хоть какая-то польза.
Раиса была для них удобным фоном. Тихая, работающая в спецшколе для детей с нарушениями зрения и слуха, она казалась Сергею серой молью, случайно залетевшей в его сияющий мир софитов. Он женился на ней, потому что это было удобно: квартира её бабушки в центре, покладистый характер и полное отсутствие амбиций.
В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь гудением старого холодильника в углу. Сергей провел ладонью по полировке стола.
— Мы хотим собраться у нас. Бабка вроде сегодня тихо себя вела с утра. Если начнет шаркать по коридору, закроем в её комнате.
— Правильно, — кивнула мать. — Старость должна знать свое место. Особенно такая... бесполезная.
Сергей не любил бабушку Раисы, Нину Андреевну. Слепая от рождения, она, казалось, видела его насквозь своими незрячими, подернутыми белесой пеленой глазами. Она никогда не повышала голос, но её молчание в его присутствии было тяжелее могильной плиты.
Часть 2. Тени в прихожей
Квартира Нины Андреевны, где жили супруги, была пропитана запахом сушеных трав и чистоты. В отличие от филармонии, здесь не было фальши. Каждый предмет лежал на своем месте годами, образуя карту, по которой слепая женщина ориентировалась с грацией кошки.
Раиса вернулась с работы уставшая. День был тяжелым: один из учеников разбил очки, другой долго плакал, не в силах освоить чтение по Брайлю. Но дома её ждала не поддержка, а подготовка к «светскому рауту».
— Рая! — голос Сергея донесся из гостиной. — Почему скатерть с пятном? Ты хочешь опозорить меня перед Глебом?
Раиса вошла в комнату. Сергей стоял посреди зала, держа в руках льняную ткань, и смотрел на неё с брезгливостью.
— Это не пятно, Сережа. Это вышивка. Белым по белому. Бабушка вышивала двадцать лет назад.
— Убери это старье, — он швырнул скатерть на диван. — Достань ту, которую мама подарила. Синтетическую, зато выглядит прилично. И кстати, убедись, что твоя бабка не выйдет из комнаты. Жанна не переносит вид инвалидов, у неё портится аппетит.
— Нина Андреевна — хозяйка этой квартиры, Сергей. А мы здесь гости.
— Мы здесь хозяева, потому что мы платим за коммуналку! — рявкнул он. — И потому что я терплю её существование. СДЕЛАЙ КАК Я СКАЗАЛ.
В этот момент в прихожей раздался звонок. Пришли гости. Глеб — плотный, шумный мужчина с красным лицом, считавший себя музыкальным критиком, и его жена Жанна — тощая, с вечно поджатыми губами женщина, похожая на сушеную воблу в дорогом платье.
Они ворвались в квартиру вместе с запахом холодного города и громким смехом.
— Серега! — Глеб хлопнул хозяина по плечу. — Ну что, накрыл поляну? Мы голодные как волки!
Жанна окинула Раису оценивающим взглядом, задержавшись на её простом домашнем платье.
— Привет, дорогая. Все ещё носишь прошлогоднюю коллекцию? Ну ничего, винтаж сейчас в моде, — процедила она ядовито.
Раиса промолчала. Она привыкла. Привыкла быть тенью. Она ушла на кухню, чтобы нарезать хлеб, слыша, как в гостиной звенят бокалы и льется потоком самодовольство гостей.
Нина Андреевна сидела в своей комнате на старом кресле. Она слышала каждый звук. Громкий смех Глеба, визгливые ноты в голосе Жанны, заискивающий тон Сергея.
— Раечка, — тихо позвала она, когда внучка заглянула к ней. — Не носи им мой пирог. Они не поймут вкуса. Съешь сама.
— Я сейчас принесу тебе чай, бабуль. И закрою дверь, чтобы не шумели, — шепотом ответила Раиса, погладив морщинистую руку.
— Не закрывай. Я хочу слышать, как низко может пасть человек, — странно ответила старушка.
Часть 3. Хрусталь на бетоне
Вечер перетек в фазу пьяного хвастовства. Сергей разливал коньяк, Глеб рассказывал, как разнес в пух и прах молодую пианистку в своей статье, а Жанна поддакивала, ковыряясь вилкой в салате.
Ирина Владленовна тоже приехала, присоединившись к «элите». Она сидела во главе стола, словно матриарх, и одобрительно кивала каждому слову сына.
Конфликт начался внезапно. Нина Андреевна вышла из комнаты. Ей нужно было в ванную. Она шла медленно, выставив перед собой трость, касаясь пола легко, едва слышно.
Жанна, увидев её, театрально вздрогнула и уронила вилку.
— Господи! Сергей, ты не мог предупредить? Это же... неприятно. Я ем, а тут ходит... это.
Сергей резко поднялся. Алкоголь уже ударил ему в голову, развязав руки и язык. Желание угодить "влиятельным" друзьям перевесило остатки человечности.
— Нина Андреевна! — гаркнул он. — Я же просил сидеть тихо! Куда вы поперлись?
— В туалет, Сережа. Людям иногда нужно, — спокойно ответила старушка, остановившись. Она не видела его, но её лицо было повернуто точно к нему.
— Могли бы потерпеть! Или утку под кровать поставить! — захохотал Глеб. Жанна брезгливо хихикнула. — Серега, ну ты даешь, устроил дом престарелых.
Сергей, подстрекаемый смехом друзей, шагнул к слепой женщине.
— А ну, назад! — он схватил её за худенькое плечо и грубо развернул. — Вон отсюда!
Он толкнул её. Не сильно, но для хрупкого тела этого было достаточно. Нина Андреевна потеряла равновесие, её трость со стуком покатилась по паркету, а сама она неловко осела на пол, ударившись бедром о косяк двери.
Тишина, повисшая в комнате, была липкой и грязной.
— Ой, упала, — равнодушно сказала Жанна. — Надеюсь, ничего не сломала? Нам скорую вызывать сейчас не с руки.
Раиса вышла из кухни с подносом горячего. Она увидела картину: её бабушка на полу, пытающаяся нащупать трость, и Сергей, возвышающийся над ней с перекошенным от злости и вина лицом. А за столом — смеющиеся, жующие лица.
Поднос с грохотом рухнул на пол. Горячее мясо, соус, осколки керамики разлетелись по всему коридору.
Часть 4. Фурия расчета
Сергей обернулся, ожидая увидеть испуг или слезы. Он привык, что Раиса глотает обиды. Он уже набрал воздуха, чтобы наорать на неё за разбитую посуду.
Но Раиса не плакала. Она стояла абсолютно прямо. Её лицо побелело, превратившись в античную маску, но глаза... Глаза были сухими и страшными. В них не было истерики жертвы. В них горел огонь инквизитора.
— ТЫ, — произнесла она. Голос был тихим.
Раиса перешагнула через разбитое блюдо. Она не бросилась поднимать бабушку. Она шла к Сергею.
— Ты тронул её, — сказала она, и в её голосе зазвучал металл, о который можно порезаться. — Ты, ничтожество, живущее в её квартире, жрущее её хлеб, тронул слепого человека?
— Рая, не начинай, — Сергей попытался отмахнуться, но его рука повисла в воздухе.
— МОЛЧАТЬ! — этот крик был подобен удару хлыста. Глеб поперхнулся коньяком. Жанна вжалась в спинку стула. — ВЫ ВСЕ! ВСТАТЬ И ВОН!
— Ты что себе позволяешь, милочка? — подала голос Ирина Владленовна, поднимаясь. — Сергей, уйми свою жену! Она сошла с ума!
Раиса резко повернулась к свекрови. Её движения были дергаными, на грани нервного срыва, но слова били точно в цель.
— Уйми? Вы воспитали морального урода, Ирина Владленовна! Вор, который тащит с работы списанные картриджи и продает их налево! Да, Сережа? Ты думал, я не видела твои накладные?
Сергей побледнел. Коалиция за столом дрогнула.
— Ты врешь! — взвизгнул он.
— А ты, Глеб? — Раиса переключилась на гостя, её палец указывал на него как дуло пистолета. — Великий критик? Который берет взятки от молодых дарований за хорошие рецензии? Весь город знает, что твоя мазня стоит столько, сколько тебе нальют!
— Да как ты смеешь... — начал Глеб, краснея еще гуще.
— А ты, Жанна! — Раиса рассмеялась, и этот смех был жутким. — Святоша! Спишь с дирижером оркестра, пока твой муж пишет статейки? Или ты думала, в филармонии нет ушей?
Шок сковал комнату. Раиса била наотмашь. Она била правдой, которую копила годами, наблюдая, слушая, анализируя. Это была не просто злость. Это была ярость хирурга, вскрывающего гнойник без наркоза.
— ВОН ОТСЮДА! СЕЙЧАС ЖЕ! — заорала она так, что у Сергея заложило уши.
Сергей, оправившись от первого шока, почувствовал, как к нему возвращается уверенность. Рядом были друзья. Мать. Их было больше.
— Ты никого отсюда не выгонишь, дрянь, — прошипел он, шагнув к ней. — Это мой дом. И сейчас я научу тебя уважению. Глеб, помоги-ка мне вывести эту истеричку в другую комнату. Ей нужно успокоительное.
Глеб, оскорбленный до глубины души, поднялся. Ирина Владленовна тоже встала, воинственно поджав губы. Жанна злорадно ухмыльнулась. Они окружили Раису. Четверо против одной.
Сергей замахнулся, намереваясь дать жене пощечину, чтобы "привести в чувство". Раиса не отступила, но в её глазах мелькнуло понимание, что физически она не справится.
Часть 5. Настройщик реальности
Внезапно входная дверь, которую забыли запереть гости, широко распахнулась. В проеме стоял человек.
Это был не сосед и не полиция. Это был Игнат.
Игнат работал в филармонии настройщиком роялей. Огромный, с руками, похожими на кувалды, и лицом, изборожденным шрамами от жизни, о которой в приличном обществе не говорят. Сергей всегда презирал его, называл за глаза "обслугой" и пару раз даже оштрафовал за то, что тот якобы громко ходил по сцене во время репетиции.
Игнат держал в руках чемодан с инструментами. За его спиной маячил молодой парень, Олег, осветитель, которого Сергей постоянно унижал и лишал премий.
— Дверь открыта, шум на весь подъезд, — пробасил Игнат. Его голос был низким, как самая толстая струна контрабаса. — Я тут мимо шел, слышу — кричат. Думал, убивают кого. А тут, смотрю, шабаш.
Он перешагнул порог. Комната сразу стала казаться тесной.
— Игнат? Ты что здесь забыл? Пошел вон, быдло! — взвизгнул Сергей, пытаясь сохранить авторитет. — Я тебя уволю!
Игнат медленно поставил чемодан на пол. Окинул взглядом Нину Андреевну, все еще сидящую на полу, перевел взгляд на агрессивную позу Сергея и замершую Раису.
— Уволишь? — спокойно переспросил настройщик. — Это вряд ли, Сережа. Я ведь знаю, кто подменил струны на «Стейнвее» перед концертом китайского виртуоза и списал бюджет как на новые заграничные. Олег мне рассказал, как ты заставлял его накладные подписывать.
Он сделал шаг вперед. Глеб, увидев габариты Игната, тут же сел обратно. Жанна побледнела и начала искать сумочку.
— Ты... ты ничего не докажешь! — голос Сергея дал петуха.
— А мне не надо доказывать, — Игнат улыбнулся, но улыбка эта не предвещала ничего хорошего. — Я просто люблю справедливость. И очень не люблю, когда обижают женщин и стариков.
Раиса, почувствовав поддержку, выпрямилась. Холодный расчет вернулся.
— Олег, — сказала она, глядя на парня в дверях. — Вызови наряд. Скажи, что здесь посторонние напали на инвалида. И сообщи отцу Жанны, с кем она спала и где она сейчас. Номер я продиктую.
Жанна взвизгнула:
— НЕТ! Не надо отца! Глеб, пошли отсюда! Это дурдом!
Союзники Сергея посыпались как карточный домик. Глеб, боясь разоблачения своих махинаций, схватил жену за руку и потащил к выходу, бормоча проклятия.
— Предатели! — крикнул им вслед Сергей. — Мама! Сделай что-нибудь!
Но Ирина Владленовна, увидев тяжелый взгляд Игната, внезапно вспомнила, что у неё давление, и бочком, бочком начала продвигаться к выходу.
— Я... я вызову помощь снаружи, сынок, — пролепетала она и исчезла.
Сергей остался один. Напротив него стояла Раиса — разгневанная жена, и Игнат — монолитная скала.
— Ну что, начальник, — тихо сказал Игнат. — Расскажешь еще раз про уважение?
Сергей попытался броситься на Раису, в последнем отчаянном рывке желая причинить боль. Но Игнат перехватил его с ленивой грацией медведя. Он не стал его бить кулаком. Он просто развернул его и дал смачный, унизительный пинок под зад.
Сергей пролетел через коридор, споткнулся о собственные ноги и рухнул, порвав пиджак о замок молнии на сумке Жанны, забытой на пуфике.
— УБИРАЙСЯ! — крикнула Раиса. — Чтобы духу твоего здесь не было! Твои вещи вылетят в окно через пять минут!
Сергей, потирая ушибленное место, полз к двери. Его "дорогой" образ рассыпался. Рубашка выбилась, брюки испачканы соусом с пола, в глазах — животный страх. Он был похож на побитую дворнягу.
Он выскочил на лестничную клетку, слыша за спиной тяжелый смех Игната и звук захлопывающейся двери.
Раиса выдохнула. Адреналин уходил, оставляя дрожь в коленях. Она подошла к бабушке, которая все это время тихонько пыталась встать. Игнат уже был рядом, бережно, как хрустальную вазу, поднимая старушку.
— Спасибо, сынок, — прошептала Нина Андреевна. — Хороший у тебя голос. Чистый.
— Вам спасибо, мать, — прогудел Игнат. — Давно хотел этому павлину хвост ощипать.
Раиса посмотрела на них и улыбнулась. Жестоко, но свободно. Завтра будет сложно. Развод, раздел, сплетни в филармонии. Но сегодня воздух в квартире наконец-то стал чистым.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на КАНАЛЕ