Глава 1
Все началось не с громких скандалов или пылких признаний на стороне. Все началось с тишины. Тишины, которая повисла между нами за ужином, заполняя пространство гулче любого оркестра.
Я сидела напротив своего мужа, Артема, и смотрела, как он аккуратно, почти механически, ест картофельное пюре. Он устал. Я устала. Мы устали друг от друга. Семь лет брата — не шутки. Это когда ты знаешь каждую родинку на спине другого, каждую интонацию в голосе, и вместо умиления это знание вызывает лишь тяжелое, привычное равнодушие.
«Как прошел день?» — спросила я, потому что надо было что-то сказать.
«Нормально. Отчеты, планерка. Устал», — он даже не поднял глаз. Его ответ был таким же, как вчера, позавчера и месяц назад.
Раньше его глаза загорались, когда он рассказывал о своих проектах. Раньше он слушал мои истории о работе в библиотеке, о капризных читателях и найденных на полках забытых книжных сокровищах. Теперь его взгляд был пуст. Как будто я стала прозрачной.
Я мыла посуду, глядя в черное окно, в котором отражалась наша кухня — уютная, образцовая, мертвая. В этой тишине родился мой внутренний демон. Он шептал: «А что, если?.. Всего один раз. Один раз почувствовать себя снова живой. Желанной».
И я позволила этому шепоту зазвучать в моей голове. Позволила, потому что было уже нечего терять.
С Максимом я познакомилась в той самой библиотеке. Он пришел на выставку молодых фотографов, которую я организовывала. Высокий, с сединой на висках, хотя ему не было и сорока, и с глазами, которые видели тебя насквозь. Он подошел к стеллажу с фотовоспоминаниями о старом городе и сказал, не глядя на меня:
«Вы знаете, на этой фотографии нет души. Правильный ракурс, идеальная композиция, но нет истории».
Я ощетинилась: «А вы эксперт?»
Он повернулся, и его взгляд был таким прямым, таким обжигающе внимательным, что я почувствовала, как краснею.
«Просто чувствую, когда человек снимает от ума, а когда от сердца. Вы, я смотрю, тоже от ума живете».
Эта дерзость выбила меня из колеи. С Артемом мы давно уже не говорили ни о чем, кроме быта. А тут — «от ума живешь». Как будто он заглянул в самую суть моего одиночества.
Мы разговорились. Оказалось, он писатель, ищет материал для нового романа о судьбах старых зданий. Он задавал вопросы, а я отвечала, и он слушал. Не просто кивал, а действительно слушал, ловя каждое слово. Я забыла, каково это — быть услышанной.
Когда он попросил мой номер, «чтобы уточнить пару деталей», я, не колеблясь, дала. Предательство начинается не в постели. Оно начинается с вот такого маленького «да».
Глава 2
Первые недели общения с Максимом были похожи на глоток чистого кислорода после долгого удушья. Наши встречи были невинны — кофе, прогулки по городу, разговоры о книгах и искусстве. Но каждый его взгляд, каждое случайное прикосновение к руке отзывалось в теле электрическим разрядом.
Я врала Артему. Врала легко и естественно, что сама себе удивлялась. «Задерживаюсь на работе, инвентаризация». «Встретилась с подругой». Он кивал, погруженный в свои мысли или телевизор. Его неведение было одновременно облегчением и пощечиной. Разве любящий мужчина не почувствовал бы, что жена уплывает, как льдина?
Однажды Максим пригласил меня в свою мастерскую — старую квартиру на окраине, заваленную книгами и рукописями. Пахло кофе, старым деревом и его одеколоном. Мы сидели на полу, пили вино, и он читал мне отрывки из своей новой книги.
«Ты не представляешь, какая ты… живая, Аня, — сказал он, и его голос дрогнул. — Рядом с тобой я снова чувствую вкус к жизни».
Он посмотрел на меня, и в его глазах было то, чего я не видела годами — желание, восхищение, интерес. Я потянулась к нему, как растение к солнцу. И мы поцеловались. Это был поцелуй, который стер все границы, все условности. Поцелуй, который разделил мою жизнь на «до» и «после».
Я падала в пропасть, и это падение было сладостным и головокружительным. Я стала другой. Стала лгуньей, актрисой, живущей двойной жизнью. Днем — примерная жена, вечером — страстная любовница. Я смотрела в лицо Артему, целовала его, лгала о том, где была, и внутри меня все сжималось от стыда и дикого возбуждения от этой игры.
Но однажды ночью, вернувшись от Максима, я застала Артема не спящим. Он сидел в гостиной, в темноте, и смотрел в окно.
«Ты так пахнешь чужим одеколоном», — тихо сказал он.
Сердце упало в пятки. Мир замер.
«Что?.. Нет, это, наверное, в метро кто-то…» — залепетала я.
Он медленно повернулся. В полумраке я не видела его выражения лица, но чувствовала его взгляд на себе.
«Я не дурак, Аня. Я вижу, что ты далеко. Ты давно не здесь».
Он не кричал. Не требовал объяснений. Его спокойствие было страшнее любой ярости. Он просто встал и ушел в спальню, оставив меня одну в темноте, с комом вины в горле и леденящим душу страхом. Игра была окончена. Начиналось что-то новое и пугающее.
Глава 3
Следующие несколько дней в доме повисла ледяная тишина. Мы ходили по квартире, как призраки, избегая взглядов и разговоров. Я ждала сцены, скандала, вопросов. Но Артем был молчалив и холоден, как айсберг. Эта неизвестность сводила меня с ума хуже любой расправы.
Я металась между жалостью к нему и яростным желанием бежать к Максиму, в его объятия, где все было просто и страстно. Я призналась Максиму, что муж все подозревает.
«Уходи от него, — сказал Максим, держа мою руку в своих. — Переезжай ко мне. Зачем тебе эта жизнь в лицемерии?»
И я согласилась. Решила, что это знак. Пора порвать с прошлым и начать все с чистого листа. С человеком, который меня ценит.
В понедельник, когда Артем ушел на работу, я начала собирать вещи. Руки дрожали. Каждая вещь, брошенная в чемодан, была ударом по нашему общему прошлому. Наш смех на этой кухне, наши споры из-за мелочей, наша любовь, которая когда-то была такой огромной… Все это умещалось теперь в одну сумку.
Я зашла в его кабинет, чтобы оставить обручальное кольцо на столе. И тут мой взгляд упал на его планшет, который он, видимо, забыл. На экране светилось уведомление из мессенджера. Любопытство, подлое и неудержимое, заставило меня провести по экрану. Пароля не было.
Я открыла переписку. И мир перевернулся.
Там была история его измен. Не кратковременного увлечения, нет. Полноценного, длящегося уже больше года романа. С его коллегой, Ольгой. Нежные сообщения, планирование встреч, обсуждение того, как они будут жить вместе, когда он, наконец, «избавится от остывшей жены». Последнее сообщение было отправлено вчера вечером: «Она все поняла. Наконец-то. Скоро я буду свободен. Жду нашей поездки в Италию, моя любовь».
Я стояла, не в силах пошевелиться, смотря на эти строки. Вся моя вина, весь мой стыд, вся моя жалость к нему — все испарилось, оставив после себя леденящую, абсолютную пустоту. Он знал. Он все знал и использовал мою измену как идеальный предлог, чтобы самому уйти, выставив меня виноватой.
Я не плакала. Не кричала. Я просто села в его кресло и засмеялась. Тихим, истеричным, беззвучным смехом. Два предателя в одной квартире. Два лжеца, игравших в счастливую семью. И я, со своей наивной драмой, оказалась всего лишь разменной монетой в его хорошо спланированном спектакле.
Я не стала оставлять кольцо. Я надела его обратно на палец. Потом взяла свой чемодан, вышла из квартиры и поехала не к Максиму. Я поехала в неизвестность. Одна. Потому что иногда, чтобы выжить, нужно предать даже саму себя. А я только что предала ту наивную дуру, которая еще верила в справедливость и кару за грехи. В этом мире не было ни правых, ни виноватых. Были только выжившие.
И мое выживание только начиналось...