Голос в динамике звучал так пронзительно, что Игорю пришлось отодвинуть телефон от уха. Он сидел в своём офисном кресле, прокручивая ленту новостей, и чувствовал себя хозяином жизни. Но этот звонок мгновенно сбил спесь, заменив ленивое довольство горячей волной раздражения. Его мать, святая женщина, которая всю жизнь положила на алтарь воспитания детей, стоит где-то там, в подъезде, униженная и оскорблённая той, кого они пустили в свой круг.
— Мам, успокойся, я сейчас буду! — рявкнул Игорь в трубку, вскакивая с места. — Никуда не уходи!
Он даже не стал слушать объяснений. А зачем? Картина в его голове нарисовалась мгновенно: Анастасия, вечно недовольная, вечно с претензиями, снова показала свой характер. Сколько раз он говорил ей, что семью надо уважать? Но нет, она, видимо, решила, что ей всё дозволено.
Игорь выбежал на парковку, на ходу нащупывая ключи от автомобиля. Это был кроссовер, чёрный, мощный — его гордость, его статус. Он прыгнул за руль, завёл мотор, и машина рванула с места, оставляя на асфальте невидимый след его возмущения. Дорога домой заняла двадцать минут, но для Игоря это время растянулось в вечность, заполненную кипящей злостью. Он накручивал себя с каждым светофором.
«Какого чёрта?! — думал он, ударяя ладонью по рулю. — Выгнать мать! Мою мать! Да кто она такая? Подумаешь, работает она. Подумаешь, зарабатывает. Это не даёт ей права вести себя как барыня!»
Книги автора на ЛитРес
Когда лифт поднял его на седьмой этаж, он увидел мать. Она стояла возле мусоропровода, прижимая к груди сумку, и вид у неё был такой несчастный, такой сиротливый, что у Игоря внутри всё перевернулось. Рядом переминался с ноги на ногу Иван, его младший брат. Видимо, мать позвонила и ему тоже.
— Игорёша! — воскликнула она, увидев старшего сына. — Ты представляешь? Она просто открыла дверь и вышвырнула меня! Сказала, чтобы ноги моей здесь не было!
Взгляд Игоря налился кровью. Он не сказал ни слова матери, лишь кивнул Ивану и решительным шагом направился к двери квартиры. Ключ с трудом попал в скважину — руки дрожали от желания восстановить справедливость.
Он распахнул дверь так, что та ударилась о стену, оставив на обоях вмятину.
— Где ты?! — заорал он, врываясь в прихожую.
***
Анастасия стояла в гостиной. Она не плакала. Она смотрела на осколки, разбросанные по паркету, и её лицо было белым, как мел. Но Игорь этого не заметил. Он не заметил ни её состояния, ни того, что именно валялось на полу. Он видел перед собой только врага, который посмел обидеть его святыню.
— Ты что себе позволяешь?! — Игорь подлетел к жене, хватая её за плечи. — Ты совсем берега попутала? Выгнать мою мать? Из моего дома?
Анастасия подняла на него глаза. В них не было страха, только безмерное, глубокое удивление, которое быстро сменялось чем-то тёмным и тяжёлым.
— Игорь, отпусти, — тихо сказала она.
— Я тебя не отпущу, пока ты не пойдёшь и не извинишься! Прямо сейчас! — он тряхнул её так, что голова Анастасии мотнулась. — Иди и ползай в ногах, пока она тебя не простит! Ты поняла меня? Твою мать, ты поняла?!
— Не смей меня трогать, — её голос обрел жёсткость, но Игорь уже не слышал.
Злость застилала глаза красной пеленой. Ему казалось, что жена издевается над ним, что её спокойствие — это плевок в его мужское достоинство.
— Ты будешь делать то, что я сказал! — взревел он и, не контролируя себя, размахнулся.
Удар пришёлся по щеке. Звук был сухим и резким. Голова Анастасии дёрнулась в сторону, на скуле мгновенно начало проступать красное пятно. Она пошатнулась, но устояла, схватившись за край комода.
— Ты ударил меня? — спросила она, и в этом вопросе было больше угрозы, чем в любом крике.
— И ещё добавлю, если не поймёшь! — Игорь занёс руку снова, чувствуя пьянящее ощущение власти. Он учил её. Он ставил зарвавшуюся бабу на место.
В этот момент в квартиру вбежал Иван. Он увидел занесённую руку брата, увидел красное пятно на лице невестки и бросился между ними.
— Игорь, ты что творишь? Остынь! — крикнул Иван, хватая брата за локоть. — Ты спятил? Женщин бить нельзя!
— Отвали! — рявкнул Игорь, вырываясь. — Не лезь не в своё дело! Она оскорбила мать!
— Прекрати! — Иван попытался снова удержать его, но Игорь, находясь в состоянии аффекта, просто развернулся и с размаху ударил родного брата кулаком в челюсть.
Иван отлетел к стене, сбив картину, и сполз вниз, тряся головой.
— Пошёл вон! — орал Игорь, брызгая слюной. — Все вон! Пока эта дрянь не извинится!
В дверях появилась мать. Она наблюдала за сценой с тем выражением лица, которое бывает у людей, уверенных, что возмездие свершилось. Она не бросилась к Ивану, не одёрнула Игоря. Она ждала. Ждала, когда Анастасия сломается.
***
Но Анастасия не сломалась.
Внутри у неё, где ещё секунду назад был шок, вдруг словно сорвало клапан гигантского котла под давлением. Это не были слёзы жертвы. Это была лавина.
Она выпрямилась. Её лицо исказилось весёлой, страшной гримасой, а из груди вырвался звук, похожий на скрежет металла.
— ИЗВИНИТЬСЯ?! — заорала Анастасия так, что Игорь, готовый к новой атаке, отшатнулся. Этот крик не был человеческим. В нём было столько децибел, что задрожали стёкла в серванте. — ИЗВИНИТЬСЯ ПЕРЕД ЭТОЙ?!
Она ткнула пальцем в сторону свекрови, которая всё так же стояла в дверях, но теперь её самоуверенная ухмылка начала сползать.
— Заткнись! — попытался перекричать её Игорь.
— НЕТ, ЭТО ТЫ ЗАТКНИСЬ! — Анастасия схватила с полки пустой хрустальный бокал и с силой швырнула её в стену рядом с головой мужа. Бокал разлетелась на тысячи осколков, осыпав Игоря керамической крошкой. — ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ, ПОЧЕМУ Я ЕЁ ВЫГНАЛА? ХОЧЕШЬ?!
Она не говорила, она выплёвывала слова вместе с воздухом, её трясло, но это была дрожь не страха, а неконтролируемой энергии разрушения. Она подскочила к куче осколков на полу, которую Игорь игнорировал.
— СМОТРИ! — визжала она, тыча пальцем вниз. — СМОТРИ, ЧТО ОНА СДЕЛАЛА!
Игорь, ошеломлённый такой реакцией, наконец, опустил взгляд. На полу лежали остатки старинной фарфоровой статуэтки — балерины. Это была не просто вещь. Это была единственная память о матери Анастасии, вещь, которую она берегла как зеницу ока, сдувая с неё пылинки.
— Она пришла... — Анастасия начала наступать на мужа, и Игорь, этот «хозяин жизни», вдруг начал пятиться. В её глазах горело безумие, смешанное с абсолютной ясностью. — Она пришла и потребовала двести тысяч! Сказала, что тебе стыдно просить у меня, поэтому она просит сама! На зубы! На новые зубы! А когда я сказала, что у нас нет свободных денег, потому что ТЫ проиграл свой бонус в карты месяц назад, она схватила мамину балерину...
Анастасия задохнулась воздухом, её лицо покраснело.
— Она сказала: «Раз жалеешь для матери, значит, не ценишь вещи!» И швырнула её об пол! МОЮ МАТЬ! ОНА РАЗБИЛА ПАМЯТЬ О МОЕЙ МАТЕРИ!
В комнате повисла тяжелая, давящая атмосфера. Слышно было только, как тяжело дышит Анастасия.
Иван, который уже поднялся и потирал ушибленную челюсть, перевёл взгляд на мать. Та стояла, прижавшись к косяку, и её глаза бегали.
— Мама? — глухо спросил Иван. — Это правда? Ты разбила статуэтку Настиной мамы?
— Я... она случайно... — свекровь начала заикаться, теряя весь свой боевой пыл. — Я просто махнула рукой... А она начала кричать... Я же для вас стараюсь... Зубы нынче дорогие...
— Ты требовала деньги? — Иван сделал шаг к матери. — Настя правду говорит?
— Ну а что такого?! — взвизгнула вдруг мать, переходя в нападение. — У неё их куры не клюют! Могла бы и дать! А эта безделушка... подумаешь, старьё!
— Старьё?! — Анастасия вдруг захохотала. Это был жуткий, лающий смех. — Старьё...
Иван повернулся к Игорю.
— Ты слышал? — спросил он брата. — Мама пришла требовать бабки и разбила единственную память о тёще. А ты прилетел и, даже не разобравшись, ударил жену. И меня.
Иван сплюнул кровь на пол.
— Прости, Настя, — буркнул он. — Я не знал.
Но Анастасии уже не нужны были извинения Ивана. Она смотрела на Игоря. Тот стоял, растерянно моргая. Весь его гнев, вся его уверенность улетучивались, как дым. Он понял, что совершил ошибку. Но он всё ещё надеялся, что сможет вырулить. Он же муж.
— Настя, ну... — начал Игорь, пытаясь придать голосу мягкость. — Ну переборщила мама, с кем не бывает. Но ты тоже хороша, зачем орать? Можно же было позвонить, объяснить... Давай не будем устраивать цирк.
***
Анастасия резко повернулась в его сторону. Её истерика прекратилась так же внезапно, как и началась. На смену крику пришёл холод. Ледяной, абсолютный холод, от которого стало страшнее, чем от воплей.
— Цирк? — переспросила она. — Ты прав. Цирк закончился.
Она подошла к входной двери, распахнула её настежь и указала рукой на лестничную клетку.
— УБИРАЙТЕСЬ! — гаркнула она так, что мать вздрогнула. — ВСЕ!
— Настя, ну хватит, — Игорь попытался улыбнуться, делая шаг к ней. — Ну погорячились и хватит. Мы же семья.
— У тебя нет семьи, — отчеканила Анастасия. — У тебя есть мама. Вот и живи с ней.
Она метнулась в коридор, схватила с вешалки куртку Игоря, его пальто, сгребла всё, что попалось под руку, и швырнула на грязный пол подъезда.
— Эй! Ты что творишь?! — возмутился Игорь. — Это моё пальто!
— Твоё?! — Анастасия развернулась к нему. — Да что здесь твоего, Игорь? Эта квартира?
Игорь набрал воздуха, чтобы возразить, но Анастасия перебила его, наступая. Она тыкала его пальцем в грудь, загоняя обратно к выходу.
— Эта квартира досталась мне от моей тётки! Ты здесь даже не прописан! Ты здесь — никто! Полный ноль! Гость, который засиделся!
— Не смей так со мной разговаривать! — рявкнул Игорь, но в голосе уже звучал страх.
— А как с тобой разговаривать? Как с альфонсом? — Анастасия летела на крыльях своей ярости. — Ключи от машины! СЮДА!
— Что? — опешил Игорь.
— КЛЮЧИ ДАВАЙ! — заорала она, протягивая руку. — Это машина моего отца! Я дала тебе её, чтобы ты возил свою задницу на работу, а не для того, чтобы ты мчал сюда бить меня!
Игорь, сам не понимая, почему подчиняется, достал брелок из кармана. Анастасия вырвала его из рук.
— Телефон! — потребовала она.
— Настя, это уже бред... — заныл Игорь. — Телефон-то мой...
— Твой? — она зло рассмеялась. — Кто его купил месяц назад? Чья карта была привязана? МОЯ! Ты ныл, что твой старый «не солидный»! Отдай сюда!
Игорь, как загипнотизированный, отдал смартфон. Он вдруг осознал, что без этого телефона, без машины, без этой квартиры он действительно оказывается в вакууме.
— Кроссовки снимай, — приказала Анастасия.
— Чего? — глаза Игоря полезли на лоб.
— Снимай кроссовки, я сказала! — она схватила с полки старые, стоптанные шлёпанцы, в которых он ходил на даче, и кинула ему под ноги. — Эти «Найки» купила я за двадцать тысяч! Ты на них не заработал! Снимай!
Иван стоял, прислонившись к стене, и качал головой. Мать Игоря жалась к лифту, боясь издать звук. Она никогда не видела невестку такой. Это была не женщина, это была фурия.
Игорь, красный от унижения, начал расшнуровывать обувь.
— Ты пожалеешь, — прошипел он, поднимая на неё взгляд. — Ты приползёшь, Настя. Кому ты нужна будешь, разведёнка?
Это была ошибка. Последняя и фатальная.
Анастасия подошла к нему вплотную.
— Я лучше буду одна, чем с таким, как ты, — тихо сказала она.
А потом, со всей силы, которую только смогла собрать, влепила ему пощёчину. Раз. И сразу вторую. Два. Голова Игоря мотнулась, как у китайского болванчика.
— Это тебе за меня, — сказала она. — И за мамину балерину.
Она посмотрела на него с таким презрением, словно перед ней было пустое место.
— Ноутбук я тебе не вынесу. Он тоже куплен на мои бонусы.
Анастасия скрылась в комнате и через минуту вернулась с ворохом рубашек. Она просто вывалила всё это в коридор, прямо на грязный пол.
— Вон отсюда, — сказала она спокойно. — И маму свою забери. Пусть она тебе теперь костюмы покупает.
— Настя... — Игорь стоял в одних носках, в майке, сжимая в руках свои старые шлёпанцы. Он выглядел жалко. Весь его лоск, вся его напускная крутость исчезли. Он понял. Только сейчас, когда холодный воздух из подъезда коснулся его ног, он понял, что потерял всё.
Он потерял сытую жизнь. Он потерял комфорт, к которому привык и который считал само собой разумеющимся. Он потерял женщину, которая решала все его проблемы. Он потерял банковскую карту, которая никогда не пустела.
— Пошёл вон! — крикнула Анастасия и с силой толкнула его в грудь.
Игорь вывалился на лестничную площадку. Иван молча прошёл мимо него, не подав руки, и начал спускаться по лестнице пешком. Свекровь, поджав губы, засеменила вниз, бормоча проклятия, но достаточно тихо, чтобы Анастасия не услышала.
Игорь остался стоять перед закрытой дверью. Он слышал, как щёлкнул один замок. Потом второй. Потом лязгнула задвижка.
Он стоял в куче своих шмоток, без ключей от машины, без телефона, без денег. В кармане штанов болталась только мелочь.
— Твою же мать! — выдохнул он в пустоту, и эхо подъезда насмешливо повторило его слова.
За дверью было тихо. Анастасия не плакала. Она пошла на кухню, взяла веник и совок и начала методично, спокойно собирать осколки балерины. С каждым убранным осколком ей становилось легче. Воздух в квартире наконец-то стал чистым.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на КАНАЛЕ