Часть 1. Застой
В квартире пахло пылью и разогретым пластиком телевизора. Марина смотрела на широкую спину мужа, которая, казалось, срослась с обивкой дивана. Этот диван, когда-то бежевый и упругий, теперь напоминал продавленное лежбище ленивого тюленя. Иван лежал неподвижно, лишь большой палец правой руки ритмично нажимал на кнопки пульта, переключая каналы с упорством, достойным лучшего применения.
На полу, среди разбросанных игрушек, ползал годовалый Митька. Он пытался дотянуться до пустой кружки, которую отец опрометчиво оставил на краю журнального столика.
— Ваня, убери кружку, — глухо произнесла Марина. Голос её звучал тускло, словно стертая монета.
Иван даже не повернул головы.
— Сейчас, Марин, погоди. Тут передача интересная про нефтяников.
Марина подошла, резко схватила кружку и отнесла её в раковину, где уже высилась гора немытой посуды. Вода в кране шумела, но этот шум не мог заглушить нарастающий в груди гул. Это был не просто гнев, это было осознание катастрофы, которая медленно, но верно поедала их жизнь.
Книги автора на ЛитРес
Квартира эта, просторная «двушка» в новостройке, не стоила Ивану ни копейки. Её купил Кирилл, старший брат Марины. Деньги, полученные за ранение и долгие месяцы на СВО, он вложил в недвижимость, сказав сестре: «Живите пока. Мне всё равно сейчас не до уюта, а тебе с мелким простор нужен». Кирилл был человеком дела, жестким, немногословным. Иван его побаивался, но, как оказалось, страх этот был поверхностным. Стоило Кириллу уехать на реабилитацию в санаторий, а потом вернуться в строй, как Иван расслабился.
Поначалу всё шло по плану. Иван работал вахтами на севере. Месяц там, месяц дома. Деньги приносил неплохие. Но полгода назад что-то сломалось. Сначала он продлил отдых на неделю, сославшись на боль в спине. Потом пропустил одну вахту, заявив, что бригада сменилась, и с «этими уродами» он работать не будет.
— Я найду что-то здесь, в городе, — обещал он, разводя руками. — Зачем мне эти севера? Здоровье гробить?
Марина верила. Первый месяц. Второй.
Теперь шел четвертый месяц его «поисков». Поиски заключались в просмотре сайтов с объявлениями в течение пяти минут утром и многочасовом лежании перед телевизором днём и вечером.
Марина открыла холодильник. Полки зияли пустотой, освещаемой холодной лампочкой. Половина пачки масла, два яйца и детский творожок. Все. Деньги, которые присылали её родители «внуку на фрукты», улетучились еще неделю назад. Иван тогда выпросил пару тысяч на «бензин и сигареты», обещая, что вот-вот договорится с другом насчет подработки. Друг исчез, бензин сгорел, сигареты были выкурены, а работы не было.
Она вернулась в комнату. Иван чесал живот, задрав футболку.
— Марин, а чего у нас пожрать? — лениво спросил он, не отрываясь от экрана, где кто-то кого-то догонял на машинах.
Внутри Марины что-то сдвинулось. Тяжелое, темное. Это было похоже на сход лавины, которая пока еще только набирает скорость.
— Нет ничего, — отрезала она.
— В смысле нет? — Иван соизволил повернуть голову. На его лице читалось искреннее, детское недоумение, смешанное с легким раздражением. — Ты в магазин не ходила? Я же просил пельменей взять, нормальных только, не тех, что в прошлый раз.
— На какие деньги, Ваня? — Марина встала так, чтобы загородить ему телевизор.
— Ну ты отойди, экран загораживаешь, — он махнул рукой, словно отгонял муху. — Займи у кого-нибудь. У брата своего спроси, он олигарх теперь. Или у предков своих. Они же внука любят.
Где тот парень, который обещал носить её на руках? Сейчас перед ней лежал обрюзгший, наглый чужой человек, уверенный, что мир обязан вращаться вокруг его желаний.
— Кирилл дал нам квартиру, — тихо, но четко произнесла Марина. — Мои родители покупают памперсы и еду Мите. А ты? Ты, здоровый тридцатилетний лоб, что сделал ты за эти четыре месяца?
Иван нахмурился, сел, спуская ноги с дивана. Диван скрипнул, словно жалуясь на судьбу.
— Ты меня попрекать будешь? Я, между прочим, работу ищу достойную! Я не собираюсь горбатиться за копейки! Я специалист! Мне надо соответствовать уровню!
— Твой уровень сейчас — ноль, Ваня! — голос Марины сорвался. — Мы живем в долг! Я у матери вчера пять тысяч взяла, чтобы коммуналку оплатить, потому что Кирилл приедет и увидит долг — стыдно будет! А ты пельменей хочешь? Нормальных?
— Не ори, — поморщился Иван. — Истеричка. Вечно ты драматизируешь. Ну, нету денег сейчас, будут потом. Что ты начинаешь? Кстати, раз уж ты про деньги заговорила... Мне тут на машину деталь нужна, подвеска стучит. Там ремонт тысяч на пятнадцать. Звякни отцу своему, пусть перекинет. Я отдам. С первой зарплаты.
Мир перед глазами Марины качнулся. Красная пелена не просто застилала взор, она выжигала всё рациональное, всё покорное, что в ней воспитывали годами.
— Что? — прошептала она.
— Что слышала. Позвони тестю. Скажи, очень надо. Тебе он не откажет.
Марина почувствовала, как воздух в комнате стал густым и горячим.
Часть 2. Взрыв
Марина схватила пульт, лежавший рядом с Иваном, и с размаху швырнула его в стену. Пластик с треском разлетелся, батарейки покатились по ламинату. Иван отшатнулся, вжимая голову в плечи. Он никогда не видел её такой. Обычно Марина плакала, уходила в ванную, дулась, но никогда не ломала вещи.
— ТЫ СОВСЕМ ОБНАГЛЕЛ?! — завопила она так, что Митька в углу вздрогнул и заплакал, но Марина даже не повернулась к сыну. Её несло. — У отца просить?! У пенсионера?! Чтобы ты свою задницу возил?!
— Ты че больная? — Иван попытался встать, принять угрожающую позу, но Марина толкнула его обратно на диван. Сила в её тонких руках была такая, что он плюхнулся назад.
— А НУ СИДЕТЬ! — рявкнула она. Лицо её пошло красными пятнами, волосы растрепались. Она была похожа на фурию. — Я четыре месяца молчала! Я думала, у тебя совесть проснется! А ты, паразит, сидишь на моей шее, на шее моих родителей и еще смеешь рот открывать про пельмени?!
— Марин, успокойся, ты ребенка пугаешь... — пролепетал Иван. Его наглость сдулась, как проколотый шарик. Он ожидал слез, уговоров, но не этого бешеного напора.
— ПЛЕВАТЬ Я ХОТЕЛА! — Марина схватила с полки его любимую кружку в виде гранаты — подарок коллег — и со всей дури шарахнула об пол. Осколки брызнули веером. — Родители не обязаны тебя кормить! Вставай с дивана, ищи работу! НЕМЕДЛЕННО! ПОШЁЛ ВОН!
— Да ты неадекватная... — пробормотал Иван, пытаясь отползти к краю дивана. — Я матери позвоню.
— ЗВОНИ! — заорала Марина, хватая его телефон со стола и швыряя ему в грудь. — Звони своей мамочке! Пусть она любуется на сыночку-корзиночку! Пусть знает, что вырастила трутня!
Иван дрожащими руками набрал номер.
— Алло, мам? Тут Марина... она, кажется, с ума сошла. Приезжай. Срочно. Она кидается на меня.
Марина стояла посреди комнаты, тяжело дыша. Грудная клетка ходила ходуном. Страха не было. Было только желание вымести этот мусор из своей жизни. Она подхватила плачущего Митю на руки, но не стала его утешать сюсюканьем, а просто крепко прижала к себе, словно щит.
— Если ты через час не найдешь работу или не исчезнешь отсюда, я выкину твои вещи с балкона! — прошипела она. — И мне плевать, что восьмой этаж!
— Да что на тебя нашло-то? — Иван всё еще не верил в серьезность происходящего. — Ну, бывает же период такой. Чего ты бесишься? Я же муж твой, семья мы...
— Семья?! — Марина расхохоталась, и этот смех был страшнее её крика. — Семья — это когда вместе! А не когда один пашет и побирается, а второй пузо чешет! ТЫ МНЕ ПРОТИВЕН! Слышишь? ПРОТИВЕН!
Часть 3. Родственный совет
Через сорок минут в дверь позвонили. Марина, всё ещё находясь в состоянии холодного бешенства, открыла. На пороге стояла Галина Петровна, мать Ивана, и, к удивлению Марины, Елена, его старшая сестра.
Галина Петровна, грузная женщина с перманентной химической завивкой, сразу ринулась в атаку.
— Что здесь происходит? Ванечка звонил, голос дрожит! Ты что, бьёшь его? Или наркотики принимать начала?
Она протиснулась в коридор, оттесняя Марину плечом. Елена вошла следом, молча, оглядывая разгром в комнате: разбитый пульт, осколки кружки.
Иван уже сидел на кухне, делая вид несчастной жертвы.
— Мам, она совсем с катушек съехала, — заныл он, увидев группу поддержки. — Я ей говорю — давай обсудим бюджет, а она давай всё крушить. Требует, чтобы я грузчиком шел. А у меня спина!
— Ах ты, дрянь такая! — Галина Петровна повернулась к Марине, уперев руки в бока. — Мы к тебе со всей душой, сыночка тебе доверили, а ты? Хлебом попрекаешь? Мужик в поиске себя, у него кризис, а ты должна быть опорой! Жена — это шея! А ты — пила!
Марина набрала воздуха, чтобы ответить, но её опередила Елена.
— Мам, заткнись, — спокойно, но веско произнесла она.
Галина Петровна поперхнулась воздухом. Иван вытаращил глаза.
— Лена? Ты чего? — пискнул он.
Елена прошла на кухню, посмотрела на пустой стол, потом открыла холодильник. Хмыкнула.
— Ваня, ты сколько не работаешь? Месяца четыре? — деловито спросила сестра.
— Ну... пока ищу варианты... — начал Иван.
— Варианты, — передразнила Елена. Она повернулась к матери. — Мам, ты чего несёшь? Какой кризис? Он бугай здоровый, на нём пахать надо. Марина с годовалым ребенком на руках, квартира её брата, живут на деньги её родителей. А этот сидит и «себя ищет»?
— Леночка, но у Вани спина... — попыталась вступиться мать.
— Спина у него от дивана болит! — рявкнула Елена. — Я ему предлагала месяц назад к моему мужу в бригаду, отделкой заниматься. Там деньги реальные. Он что сказал? «Пыльно»! Ему, видите ли, пыльно!
Марина смотрела на золовку с изумлением. Она ожидала войны на два фронта, а получила союзника.
— Марина права, — Елена повернулась к невестке. — Прости, что мы такого оболтуса воспитали. Стыдно.
— Не смей так говорить о брате! — возмутилась Галина Петровна. — Это всё она виновата! Довела мужика! Не вдохновляет!
— УБИРАЙТЕСЬ! — снова крикнула Марина. Ярость вернулась, но теперь она была подкреплена поддержкой Елены. — Забирайте своего «вдохновленного» и валите!
Иван, поняв, что сестра предала его, а мать не вывозит аргументами, решил сменить тактику. Он встал, изображая оскорбленное достоинство. Лицо его приняло выражение мученика.
— Ах так? Значит, выгоняешь? Родного мужа на улицу? Хорошо. Я уйду. Но ты пожалеешь. Приползешь ещё.
— Да катись ты колбасой! — выплюнула Марина.
— Я поеду к Сереге, на дачу. На рыбалку. Мне надо нервы успокоить после такого... предательства, — Иван демонстративно прошел в спальню и начал кидать вещи в спортивную сумку. — Не звони мне. Я для тебя умер на неделю. Подумай над своим поведением.
Галина Петровна семенила за ним, кудахтая:
— Ванечка, сынок, пойдем к нам, зачем тебе дача...
— Нет, мам! Я гордый! Я не буду навязываться.
Иван закинул сумку на плечо. У двери он обернулся, ожидая увидеть раскаяние в глазах жены. В фильмах обычно женщины в этот момент бросаются на шею. Но Марина стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на него, как на кучу гнилого мусора.
— Ключи оставь, — холодно сказала она.
— Обойдешься. Это мой дом тоже. Я прописан... а нет, не прописан, но я здесь живу! Ключи мне понадобятся, когда я вернусь, и ты будешь извиняться.
Он хлопнул дверью. Галина Петровна, одарив Марину ненавидящим взглядом, выскочила следом.
Елена задержалась.
— Марин, ты держись. Если что надо — звони. А этому, — она кивнула на дверь, — мозги вправить надо. Только боюсь, поздно уже. Гнилой он.
Часть 4. Холодный душ
В квартире стало тихо. Только часы тикали, отмеряя новую реальность. Марина посмотрела на сына, который наконец успокоился и играл с кубиком. Ей нужно было действовать. Слезы, которые подступали к горлу, она загнала обратно усилием воли.
Она взяла телефон и набрала номер.
— Кирилл? Привет. Ты в городе?
— Привет, сестрёнка. Да, вчера вернулся в часть, но сейчас в увольнительной на пару дней. Что случилось? Голос какой-то... боевой.
— Кирилл, мне нужна помощь. Не деньгами. Мне нужно... освободить квартиру.
Она рассказала всё. Без прикрас. И про деньги, и про скандал, и про «рыбалку» с Серегой. Кирилл слушал молча, не перебивая.
— Я понял, — сказал он коротко, когда она закончила. — Собирай Митьку. Поедешь к родителям на выходные. Я сейчас подъеду. С меня грузчики и склад.
— Какой склад? — не поняла Марина.
— Для вещей твоего... пока еще мужа. Не на помойку же выкидывать, мы люди культурные. Пока что.
Марина собралась быстро. Когда Кирилл приехал, она впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности. Брат выглядел уставшим, лицо обветрено, в глазах — сталь, но обнял ее мягко.
— Не дрейфь, Маруся. Разберемся.
Марина уехала к родителям. А Кирилл остался.
Выходные прошли как в тумане. Марина боялась звонков Ивана, но телефон молчал. Видимо, гордость (или водка на даче у Сереги) не позволяла ему нарушить молчание.
Иван вернулся во вторник. Он был помят, небрит, голова трещала после трехдневного возлияния. «Отдых» удался, но деньги кончились, да и водка тоже. Он рассчитывал, что Марина уже «остыла», приготовила борщ и будет, виновато пряча глаза, просить прощения за истерику. Он даже придумал речь, великодушную и поучительную.
Иван поднялся на лифте, подошел к двери. Достал свой ключ, вставил в скважину. Ключ вошел, но не повернулся. Иван нахмурился, подергал. Ничего.
«Сменила замок? Стерва!» — подумал он, ощущая прилив злости.
Он нажал на звонок. Тишина. Он начал барабанить в дверь кулаком.
— Марин! Открывай! Хватит дурить!
Дверь открылась. Но на пороге стояла не Марина. Там стоял Кирилл. Он был в тельняшке и камуфляжных штанах, занимая собой почти весь проем. Взгляд его был тяжелым, как бетонная плита.
— О, братан... — Иван сглотнул, отступая на шаг. Вся его бравада испарилась мгновенно. — А Марина где?
— Марины здесь нет. И тебя здесь больше нет, — спокойно произнес Кирилл.
— В смысле? Я тут живу. У меня там вещи... компьютер, приставка...
Кирилл протянул ему небольшой бумажный листок и один маленький ключ.
— Твои вещи вот по этому адресу. Склад временного хранения. Ячейка номер 40. Оплачено ровно на одну неделю. Если не заберешь — их утилизируют как бесхозный мусор.
— Ты не имеешь права! — взвизгнул Иван. — Это самоуправство! Я полицию вызову!
— Вызывай, — Кирилл равнодушно пожал плечами. — Квартира моя. Ты здесь никто. Регистрации нет. Договора аренды нет. Твоих вещей здесь нет. Что ты полиции скажешь? Что пытаешься вломиться в чужую собственность?
Иван открыл рот, потом закрыл. Он понимал, что Кирилл не шутит. И что с полицией у него разговор будет коротким, но для Ивана — неприятным.
— А Марина? Я хочу видеть жену!
— Ты получишь повестку в суд. Развод. На алименты тоже подадим, не переживай. А теперь — исчезни. Чтобы духу твоего в моем подъезде не было.
Кирилл сделал шаг вперед. Иван, спотыкаясь, попятился к лифту. Брат Марины не стал его бить, не стал кричать. Он просто смотрел. И от этого взгляда Ивану захотелось провалиться сквозь землю.
Часть 5. Расплата
Осень выдалась дождливой. Иван сидел на кухне у своей матери, Галины Петровны. Квартирка была тесной, заставленной старой мебелью. Пахло лекарствами и кошачьим кормом.
— Ваня, ну сколько можно сидеть? — ныла мать, помешивая суп на плите. — Ты бы хоть мусор вынес. И мне денег на коммуналку снова не хватает. Лена отказалась помогать, сказала, что у нее свои дети.
Иван скрипнул зубами.
— Мам, отстань. Я работу ищу.
— Ищешь ты... Третий месяц ищешь. На диване моем яму уже продавил.
Никакого величия больше не было. Иван потерял всё. Квартиру брата Марины он вспоминал теперь как потерянный рай. Просторная, светлая, с интернетом и кондиционером. Здесь же, у матери, интернет был медленный, а диван — жесткий и короткий, ноги свисали.
Вещи со склада он забрал в последний день. Пришлось нанимать «Газель» на последние деньги, которые он занял у того самого, уже бывшего, друга Сереги. Теперь эти коробки с одеждой и разобранным компьютером загромождали и без того тесный коридор матери, вызывая её постоянное раздражение.
Развод прошел быстро. Иван пытался качать права в суде, требовать раздела имущества (которого не было) или встреч с ребенком. Судья, строгая женщина, посмотрела справки о его доходах (вернее, об их отсутствии) и быстро вынесла решение. Алименты назначили в твердой денежной сумме, исходя из средней зарплаты по региону, и теперь долг копился с ужасающей скоростью.
В один из вечеров, когда Иван привычно жаловался матери на несправедливость судьбы и «подлую» Марину, раздался звонок в дверь.
— Ваня, открой, — крикнула мать из комнаты.
Иван поплелся открывать, надеясь, что это Лена все-таки решила подкинуть денег.
На пороге стоял курьер с заказным письмом.
Иван расписался, разорвал конверт. Это было уведомление от судебных приставов. Арест счетов. Запрет на выезд. И требование погасить задолженность по алиментам, иначе — принудительные работы.
В кармане завибрировал телефон. Звонила Лена.
— Что тебе? — буркнул Иван.
— Тут мне звонили, узнавали про тебя, — голос сестры был сухим. — Из банка. Ты что, кредит брал на машину, которую разбил год назад?
— Ну... было дело, — Иван похолодел. Он надеялся, что пронесет. — Я платил... иногда.
— Короче, коллекторы звонят мне. Я их послала и дала твой адрес проживания у матери. Жди гостей, братик. И, кстати, если ты думаешь, что мама будет тебя кормить вечно — ошибаешься. Я вчера с ней переговорила. Мы выставляем твою "однушку", которая от бабушки осталась в долевой собственности. Продаем. Моя доля мне, мамина — ей на лечение в санаторий. А ты свою профукаешь, я знаю. Но жить там ты больше не сможешь.
— Вы что, сговорились?! — заорал Иван. — Вы же родня!
— Родня поддерживает людей, Ваня. А паразитов травят. Ты сам выбрал этот путь. Вставай с дивана, иди работай. Дворником, грузчиком — кем угодно. Халява кончилась.
Елена отключилась.
Иван медленно сполз по стене... нет, он просто сел на тумбочку для обуви, которая жалобно хрустнула под его весом.
Он вспомнил тот день, когда он, вальяжно развалившись, требовал от Марины позвонить её отцу и попросить денег на машину. Ему казалось тогда, что он контролирует ситуацию. Что его крик или, наоборот, игнорирование заставят всех плясать под его дудку. Он не ожидал удара. Он не ожидал гнева. Он думал, что Марина — терпила.
А оказалось, что это он сам загнал себя в ловушку.
Из комнаты выглянула Галина Петровна.
— Кто там был?
— Никто, мам. Ошиблись.
— Иди, суп ешь. Последний раз варю, пенсии не хватает тебя, здорового лба, кормить. Завтра чтобы работу нашел! Иначе сам себе варить будешь из топора!
Иван посмотрел на свои руки. Крупные, сильные, но отвыкшие от труда. Будущее смотрело на него черным провалом. Он потерял жену, сына, уважение сестры, жилье и даже лояльность матери. И винить в этом было некого, кроме того идиота, которого он видел каждое утро в зеркале.
Он достал телефон, открыл сайт с вакансиями. Раздел «Разнорабочие, грузчики, оплата ежедневно».
— Вставай с дивана... — прошептал он слова Марины.
Теперь это был не приказ жены. Это была единственная возможность выжить.
Автор: Вика Трель © Самые читаемые рассказы на КАНАЛЕ