Жатвы ждали с особым чувством. Ведь хлеба часто не хватало до нового урожая. Иногда приходилось срезать колоски поспевающей ржи и пшеницы, сушить их на печке, вымолачивать зерно и молоть на ручной мельнице. Во время жатвы волновались не подвела бы погода, убрать бы хлеб по сухому. Рожь и пшеницу жали серпами. Работа очень тяжелая. Попробуй покланяйся целый день, с темна до темна. Ведь надо спешить: не испортилась бы погода; не «потекло» бы из колосьев зерно. Жатва в основном женская работа. Хотя и мужики жали. Но их было почему-то меньше заметно на полях. Над несжатой полосой то и дело видны взмахи зажатой в руке срезанной ржи, белые платки жниц. А на сжатой полосе колючая стерня, сухие жесткие комья земли. Ходили то все лето везде босиком. Один за другим вырастают «крестцы» снопов, которые старались скорее перевезти на гумно. Здесь снопы подсушивали в овинах. Наш овин стоял на краю оврага, за нашим домом. В яме устроена печь, которая топилась «по-черному», т.е. без трубы. Над этой ямой с печью неплотный настил из тонких бревен, на который и укладывались снопы для просушки. Ну, а сверху соломенная крыша. Все строение достаточно нескладное. Недаром говорят: «у тебя голова, как нечесаный овин». Когда топилась в овине печь, дым проходил везде, и через соломенную крышу. Весь овин дымился. С овином часто связывались страшные истории с домовым. Считалось, что домовой любил греться в овине. Рядом с овином – гумно. Это плотно утрамбованная площадка земли, на которой молотили рожь, пшеницу, овес. Рядом с гумном у нас росли рябина и черемуха. К молотьбе черемуха уже поспевала, так что понятно, что мы там висели в переносном, а часто и в прямом смысле этого слова. Я помню, как Настя, падая с этой черемухи, зацепилась за сучок крепким полусапожком и висела, пока ее не сняли. Молотили вручную, цепами или, реже, лошадьми. Цеп – это комбинация из двух палок, скрепленных отрезком ремня. Длинную палку держали в руках, короткой били по снопам. Снопы стелили на гумне, ходили несколько человек друг за другом и били по снопам цепами. При этом обязательно соблюдался какой-то ритм. Работа трудная. Потом зерно провеивали на ветру и убирали в житницу. Полову убирали в сарай, она шла на корм скоту. Солома до последней соломинки шла в дело: и на подстилку скоту, и на крыши строений, соломой набивали матрасы, пеледили избу, а когда не хватало сена, добавляли в корм скоту. На зиму избу пеледили – обкладывали соломой. А перед этим делали земляную завалинку, чтобы утеплить подвал. А соломой обкладывали чуть не до крыши. Это тоже для тепла. Весной, когда начинало пригревать солнышко, приятно было зарыться в эту солому на солнечной стороне и играть там. Бревна избы, доски ворот были теплые, серебристо серые, так хорошо прогретые солнцем, вымытые дождями и высушенные ветрами, что приобретали какой-то поистине благородный цвет и шелковистость. Босиком бегали, чуть только где просохнет, а в овраге еще и снег лежит. На обсохших буграх чертили «цари» и скакали на одной ножке. В сырой еще земле пяткой вертели ямки – интересно. А пока снег таял, сидели на печи: обуви было мало, на всех не хватало.
Кроме основных крестьянских работ, было множество мелких, не таких тяжелых, но требовавших сноровки и умения, которые передавались из поколения в поколение. Вот например, плетение гнезд для кур. Этим занимались зимой. За основу брали четыре большие ивовые прутья, которые переплетались жгутами соломы так, что получался большой кокон с окошечком, куда могла залететь курица. Дно устилалось сеном и очесом льна, чтобы было мягко и тепло. Куры любили в таких гнездах нестись. Летом заготавливали березовые веники. Этим, как и плетением гнезд, занималась мама, а мы ей помогали. После троицына дня можно было идти в лес и заготавливать веники. Приносили домой большие вязанки березовых веток и, сидя на полу, посреди избы, подбирали веточку к веточке, связывали веники, топором обрубали, чтобы был веник ровный и удобный. Изба наполнялась крепким березовым духом.
В наши краях сеяли лен. Он требовал большой и сложной обработки. Это тоже в основном женская работа. Прежде всего лен мяли в специальной мялке. Это большое, выдолбленное желобом бревно, в которое входило бревно поменьше. Лен подкладывали под это меньшее бревно, и оно ломало твердую оболочку растения. Затем лен трепали: выколачивали из уже мятого льна жесткую кострику. Мягкие волокна льна чесали, потом пряли: это уже долгими зимними вечерами. В каждой избе был ткацкий станок, на котором ткали льняное полотно, и тонкое, и грубое. Это полотно отбеливали: расстилали длинными полосами на снегу, где оно лежало очень долго, и снег, и дожди, и солнце его отбеливали.
Первая часть воспоминаний находится тут - https://dzen.ru/a/aPcpJbMqPHUSc71o
Вторая часть воспоминаний находится тут - https://dzen.ru/a/aPsc4bJqOAqAG4tk
Третья часть воспоминаний находится тут - https://dzen.ru/a/aP-XVbGvNGQvCX5T
Четвертая часть воспоминаний тут - https://dzen.ru/a/aQO0VKoc2hzBzoW4