Грибной сезон выдался щедрым. Август, дожди прошли, солнце вышло — самое время для белых. Взял корзину, нож, термос с чаем, и в лес с утра пораньше.
Обычно хожу в ближний лесок, в получасе ходьбы от дачного посёлка. Там все тропы знакомые, грибные места проверенные. Но сегодня решил зайти глубже — слышал от местных, что за старой просекой белых полно, никто туда не ходит, далеко.
Прошёл знакомую часть быстро, вышел на просеку. Дальше лес гуще, старше. Сосны высокие, стволы толстые, подлесок плотный. Тихо. Только иногда птица прокричит да ветки хрустнут.
Углубился метров на три километра, может больше. Начал находить белые. Один, второй, пятый. Корзина наполняется. Увлёкся, пошёл дальше от просеки, по азимуту, компас с собой.
Часа через два корзина почти полная. Решил остановиться, перекусить. Сел на поваленное дерево, достал бутерброды, термос. Пока ел, оглядывался. Лес незнакомый. Деревья старые, мхом обросшие. Воздух влажный, запах прелой листвы.
Доел, собрался идти обратно. Проверил компас, определил направление. Пошёл.
Минут через двадцать почувствовал — что-то не так. Лес вокруг будто другой стал. Деревья ещё гуще. Тропы нет. Иду по бурелому, через кусты. Остановился, снова проверил компас. Идти нужно на северо-запад. Иду.
Ещё минут тридцать. Начинаю волноваться. Должен был уже выйти к просеке, но кругом только лес. Останавливаюсь, достаю телефон. Нет сети. Совсем. GPS показывает положение, но карта не загружается — нет интернета. Компас в телефоне показывает направление, но стрелка дёргается, не фиксируется. Странно.
Хорошо, думаю, не паникуй. Механический компас есть. Иди строго на северо-запад, выйдешь.
Иду дальше. Солнце уже клонится к закату, часа четыре дня. Нужно поторопиться.
Пробираюсь через чащу, усталость наваливается. Корзина тяжёлая.
И вдруг впереди, между деревьями, вижу просвет. Обрадовался — значит, поляна, можно ориентир взять.
Вышел на небольшую полянку. И замер.
Посреди поляны стоит избушка. Маленькая, деревянная, старая но крепкая. Брёвна потемневшие, крыша из досок, труба каменная. И самое странное — в окне горит свет. Тусклый, жёлтый, как от керосиновой лампы.
Стою, смотрю. Откуда здесь избушка? Лес глухой, до ближайшей деревни километров десять. Кто тут живёт?
Может, лесник? Или охотничья заимка?
Подхожу ближе. Избушка аккуратная, не заброшенная. Дрова сложены под навесом, дорожка к двери протоптана. Живут тут.
Подхожу к окну, заглядываю. И замираю.
Внутри — стол. На столе накрыто. Три тарелки, три кружки, ложки, хлеб, кастрюля с чем-то дымящимся. Будто хозяева только что вышли, собираясь обедать.
Но никого нет. Избушка пустая.
Стучу в дверь:
— Эй, есть кто?
Тишина.
Стучу громче:
— Здравствуйте! Я заблудился, можно войти?
Тишина.
Пробую ручку. Открывается. Заходить? С одной стороны, чужая изба. С другой — заблудился, темнеет, может, тут переждать ночь.
Решаюсь, открываю дверь, захожу. Ставлю корзину у порога.
Внутри тепло. Печка топится, жар идёт. Но угли в ней светятся странно — ровно, не догорают. Будто время для них остановилось.
На столе действительно три тарелки, три прибора. В кастрюле суп, ещё горячий. Пар поднимается. Хлеб свежий.
Оглядываюсь. Изба простая. Одна комната. Печка, стол, лавки, кровать, полки с посудой. На стене иконы, рушники. На полу половики. Всё чистое, ухоженное.
— Здравствуйте? — повторяю. — Есть кто дома?
Никого.
Подхожу к столу. Три тарелки. На троих.
Странно.
Слышу шаги снаружи. Кто-то подходит. Обрадовался — хозяева.
Поворачиваюсь к двери. Дверь приоткрывается. Заходит старик.
Высокий, худой, борода седая до пояса. Одет в старую рубаху навыпуск, штаны заправлены в валенки. Лицо морщинистое, глаза глубоко посажены.
Он смотрит на меня молча.
— Здравствуйте, — говорю. — Извините, что без спроса зашёл. Заблудился, увидел избу, решил спросить дорогу.
Старик молчит. Потом медленно кивает:
— Заходи. Садись.
Голос хриплый, тихий.
Он проходит к столу, садится на лавку. Показывает мне на место напротив:
— Садись. Поужинаем.
— Спасибо, но я не хотел бы мешать...
— Садись, — повторяет он. — Стол накрыт.
Сажусь осторожно. Старик берёт половник, наливает суп в одну тарелку. Ставит передо мной.
— Ешь.
— Спасибо.
Беру ложку, пробую. Суп картофельный, простой, но вкусный. Голодный был, ем.
Старик сидит напротив, не ест. Просто смотрит.
— А вы не будете? — спрашиваю.
— Я жду, — говорит он.
— Кого?
— Третьего.
— Третьего?
— Стол на троих, — объясняет он спокойно. — Я первый. Ты второй. Третий придёт.
У меня мурашки. Что за странный разговор?
— Кто такой третий? — спрашиваю. — О чём вы говорите?
Старик не отвечает. Смотрит на дверь.
Доедаю суп, откладываю ложку.
— Слушайте, как отсюда выйти к дороге? Я заблудился.
Старик переводит взгляд:
— Все, кто сюда приходят, заблудились.
— Часто к вам приходят?
— Раз в год. Иногда два. Разные люди. Всегда заблудившиеся.
— И что с ними?
Старик не отвечает. Смотрит на дверь снова.
Начинаю волноваться. Что-то не так здесь.
— Мне нужно идти, — говорю. — Скоро стемнеет. Покажите дорогу, пожалуйста.
— Третий ещё не пришёл, — говорит старик спокойно.
— Какой третий? Я не понимаю!
Он встаёт, подходит к окну, смотрит в темноту:
— Стол накрыт на троих. Так должно быть. Первый — я. Второй — ты. Третий — тот, кто придёт. Когда все трое соберутся, можно будет есть. Тогда всё закончится.
Сердце колотится. Встаю:
— Слушайте, что происходит? Почему вы не отвечаете нормально?
Старик молчит.
— Я ухожу, — говорю. — Прямо сейчас.
Иду к двери, беру ручку. Дверь открывается легко. Выхожу на крыльцо.
Но как только ступаю на землю — ноги подкашиваются. Голова кружится. Будто земля уходит из-под ног. Хватаюсь за косяк двери, стою, дышу тяжело.
Пытаюсь сделать шаг вперёд — та же слабость. Не могу идти.
Разворачиваюсь, возвращаюсь в избу. Как только захожу обратно — слабость проходит.
Стою у двери, понимаю: не могу уйти. Что-то держит меня здесь.
Старик сидит на месте, смотрит на меня:
— Сиди. Жди. Скоро придёт.
Сажусь на лавку у стены, подальше от него. Смотрю. Он не двигается.
Проходит минут десять. Тишина. Только треск дров.
И вдруг — шаги снаружи. Кто-то идёт к избе.
Старик поднимает голову, смотрит на дверь. На лице облегчение.
— Третий, — шепчет он.
Дверь сама открывается. Медленно, со скрипом.
В проёме стоит женщина. Молодая, лет тридцати. Лицо бледное, глаза пустые. Одета в лёгкое платье, хотя на улице прохладно. Волосы растрепаны. Обута в старые кроссовки, грязные, будто долго шла.
Она заходит внутрь, медленно, как лунатик. Не смотрит на нас. Идёт прямо к столу. Садится на третье место.
Старик кивает:
— Все собрались. Теперь можно.
Он берёт половник, наливает суп в её тарелку. Потом в свою. Ставит половник.
— Ешьте.
Женщина берёт ложку, начинает есть механически. Без эмоций. Будто она спит с открытыми глазами.
Пытаюсь привлечь её внимание:
— Эй, вы в порядке?
Она не реагирует. Продолжает есть.
Старик тоже ест. Медленно, методично.
Когда они доели, старик откладывает ложку. Встаёт. Подходит к печке. Открывает дверцу. Огонь внутри гаснет мгновенно. Изба погружается в темноту. Только лунный свет из щелей.
— Теперь всё, — говорит старик. — Можно уходить.
Слышу, как он идёт к двери. Дверь открывается. Свет с улицы врывается.
Старик выходит. Женщина встаёт, идёт за ним. Тоже выходит.
Сижу, не понимая. Потом вскакиваю, хватаю корзину, бегу к двери.
Выбегаю на улицу. Смотрю по сторонам — старик и женщина идут к лесу, уже у края поляны. Собираюсь окликнуть их, но они входят в чащу и растворяются между деревьями. Бегу за ними — в лесу никого. Следов нет.
Стою, не понимаю.
Оборачиваюсь на избу. Она стоит. Но выглядит иначе. Покосившаяся, старая. Окна пустые, дверь сломана, крыша провалилась. Заброшенная.
Подхожу к двери, заглядываю. Пусто. Стола нет. Печки нет. Только голые стены и мусор на полу.
Холод проходит по спине.
Достаю телефон. Появилась сеть. GPS работает. Показывает местоположение. До посёлка четыре километра на северо-запад.
Бегу. Бегу по лесу, не оглядываясь. Иду по GPS.
Через час выхожу к просеке. Узнаю место. Ещё через полчаса выхожу к посёлку.
Прихожу на дачу. Жена встречает:
— Где ты был? Уже десять вечера!
— Заблудился, — говорю. — Телефон сел.
Не рассказываю про избу.
На следующий день иду в местную библиотеку. Спрашиваю про старые карты этих лесов.
Библиотекарь достаёт папку. Смотрю. На карте 1950-го года в том месте отмечена: "хутор Глухой, 1 двор".
— Что это было? — спрашиваю.
Библиотекарь смотрит:
— А, старый хутор. Там жил отшельник. Местные называли "дед из Глухого". В пятьдесят третьем году его нашли мёртвым. Есть запись в сельсовете — написано: "обнаружен труп неустановленного мужчины в избе на хуторе, сидящим за столом". Местные потом рассказывали — будто он ждал кого-то. Изба потом сгорела.
— Почему "Глухой"?
— Место глухое. Кто туда заходил — не все возвращались. Заблудятся. Лес там густой.
Киваю. Благодарю, ухожу.
Теперь понимаю. Старик ждал. Ждал, когда соберутся трое. Почему трое? Не знаю. Может, когда-то он ждал двоих гостей, но они не пришли. А он так и остался сидеть за столом, накрытым на троих.
И теперь он ждёт. Каждый раз, когда кто-то заблудится. Ждёт третьего.
Женщина — кто она? Тоже заблудившаяся? Или что-то другое?
Не знаю. Не хочу знать.
Больше в тот лес не хожу. За грибами езжу в другое место.
Иногда ночью просыпаюсь, вспоминаю того старика. Его голос: "Стол накрыт на троих".
И думаю: что было бы, если бы третий не пришёл? Остался бы я там навсегда?
Не знаю. И боюсь узнать.
Так же вы можете подписаться на мой Рутуб канал: https://rutube.ru/u/dmitryray/
Или поддержать меня на Бусти: https://boosty.to/dmitry_ray
#страшныеистории #мистика #лес #реальныеистории
