3 сентября 2010 года в кабине пилотов грузового Boeing 747 произошло то, от чего кровь стынет в жилах любого летчика: «Пожар на грузовой палубе». Капитан Дуглас Лэмп развернул самолёт обратно в Дубай. У него было 180 километров до спасения и всего 28 минут до катастрофы.
Но самое страшное ждало впереди. То, что началось в грузовом отсеке, в считанные минуты превратит современный лайнер в неуправляемый гроб на высоте 9000 футов. И виновником станет груз, который легально перевозили тысячи рейсов каждый день.
Прочтите эту статью до конца — потому что после этой катастрофы изменилось то, чем вы пользуетесь ежедневно. И то, как вас защищают в воздухе.
«Пожар на главной палубе»
Всё началось безобидно. Рейс UPS-6 вылетел из Дубая в Кёльн с грузом в 228 тонн. На борту — одежда, запчасти к автомобилям, электроника, корпуса для телефонов. Обычная партия для грузового борта.
Первый помощник Мэттью Белл управлял самолётом, когда на 22-й минуте полёта на высоте 32000 футов взвыла пожарная сигнализация. EICAS — система оповещения экипажа — выдала красное сообщение: «FIRE MAIN DK FWD» (пожар на главной палубе, передняя часть).
Капитан Лэмп немедленно перехватил управление: «Я веду самолёт. Возвращаемся».
Диспетчер Бахрейна предложил ближайший аэропорт — Доху, всего в 100 милях. Но Лэмп выбрал Дубай. Решение, которое позже станут анализировать эксперты. Почему?
Расследователи выяснят: экипаж был знаком с Дубаем, там были подробные карты аэропорта. А система управления полётом автоматически переключилась на данные аэропорта вылета. Лэмп не знал, что у него осталось меньше получаса.
Первый удар
Второй пилот активировал систему пожаротушения. Стандартная процедура: салон начал разгерметизироваться, чтобы огонь задохнулся без кислорода. Два кондиционера выключились, один остался работать — чтобы поддерживать избыточное давление в кабине и не дать дыму проникнуть к пилотам.
Но через несколько секунд последний кондиционер тоже отключился. Неизвестно почему. Расследование так и не даст ответа.
И тогда в кабину хлынул дым.
«Не вижу радиостанцию», — сообщил Лэмп диспетчеру.
Капитан попытался отключить автопилот и лететь вручную. И тут он почувствовал то, что не должно было случиться с современным Боингом:
«У меня практически нет управления».
15:16. Четыре минуты с момента первой тревоги. Пилоты надели кислородные маски. Дым продолжал валить. Но хуже было другое — рули высоты не слушались. Капитан тянул штурвал, а самолёт почти не реагировал.
«Я не контролирую самолёт», — услышал второй пилот голос капитана в наушниках.
В этот момент внизу, под полом кабины, бушевал ад. То, что горело там, уже прожигало обшивку. Уже плавило металлические конструкции, на которых держались тросы управления самолётом.
Но пилоты об этом ещё не знали.
Момент, после которого всё изменилось
Прошло семь минут с момента пожарной тревоги. Самолёт разворачивался к Дубаю, снижаясь с грехом пополам. Дым в кабине стал настолько густым, что Лэмп не видел приборов перед собой.
И тут его кислородная маска внезапно перестала подавать кислород. Никакого предупреждения. Никакой сигнализации. Просто — пустота.
«У меня нет кислорода. Я не могу дышать», — крикнул капитан.
«Дай мне кислород!»
«Я не знаю, где его взять», — ответил второй пилот.
Последние слова Дугласа Лэмпа были: «Я не вижу. Ты веди».
Капитан встал с кресла, пытаясь добраться до запасного кислородного баллона в задней части кабины. Но ему не суждено было вернуться. Вдохнув токсичный дым, он потерял сознание и рухнул на пол.
Первый помощник Мэттью Белл остался один. Один, слепой от дыма, с неисправным управлением, на высоте 21000 футов.
Последняя попытка
Белл вёл самолёт по приборам, которых не видел. Он общался с диспетчерами через другие самолёты — потому что не мог разглядеть радиостанцию, чтобы переключить частоту.
«Где я нахожусь?» — спрашивал он.
«Где поле Дубая?»
«Какая у меня скорость?»
Самолёт летел на посадку со скоростью 350 узлов — вдвое быстрее нормы. Шасси не выпускалось. Белл пролетел над взлётной полосой Дубая. Ему предложили Шарджу — всего 10 миль влево.
Он попытался развернуть. Но ввёл 195° вместо 095° — повернул в другую сторону.
15:41:33. Система предупреждения о близости земли заголосила: «PULL UP! PULL UP!»
Белл тянул штурвал на себя изо всех сил. Но тросы управления, оплавленные огнём, больше не передавали команды рулям. Элеваторы не двигались.
Через две секунды Boeing 747 на полной скорости врезался в землю между двумя шоссе в пригороде Дубая.
Что нашли в грузе?
Когда расследователи разобрали обломки, они обнаружили то, что перевернёт всю индустрию грузовых перевозок.
На борту находилось более 81000 литиевых батарей. Обычные батарейки для фонариков, аккумуляторы для телефонов, MP3-плееров. Груз был абсолютно легальным. Он не был задекларирован как опасный. Батареи летали каждый день на тысячах рейсов.
Но вот что установили эксперты после серии огневых испытаний:
Литиевая батарея, если в ней начинается так называемый «термический разгон» (короткое замыкание, перегрев, повреждение), разогревается до 1100°C. Это выше температуры воспламенения бумаги и картона. И почти равно температуре плавления алюминия — 1220°C.
Одна батарея поджигает соседнюю. Та — следующую. Цепная реакция. За минуту — уже сотни батарей горят одновременно.
Тесты показали: противопожарная обшивка грузового отсека, рассчитанная на обычные материалы, прогорает за 5 минут от литиевого пожара. А система обнаружения дыма срабатывает слишком поздно — когда груз уже горит вовсю.
Что ещё хуже: галон-1301, газ для тушения пожаров в грузовых отсеках, против горящих литиевых батарей бессилен. Они горят в собственной атмосфере, им не нужен внешний кислород.
Цепочка смертельных сбоев
Расследование установило пять критических отказов, которые превратили пожар в катастрофу:
Первое: противопожарная обшивка не выдержала. Температура огня была настолько высока, что алюминиевый корпус самолёта начал плавиться. Огонь прожёг обшивку и вышел в зону под кабиной пилотов.
Второе: он уничтожил металлические фермы, на которых были натянуты тросы управления элеваторами. Тросы потеряли натяжение. Управление самолётом — невозможно.
Третье: жар расплавил кислородную магистраль капитана. Кислород вырвался наружу через аварийный клапан — чтобы баллон не взорвался. Капитан остался без воздуха. Никакой индикации, никакого предупреждения — просто тишина в маске.
Четвёртое: по неизвестной причине отказал последний работающий кондиционер. Исчезло избыточное давление в кабине. Дым хлынул в кокпит и не прекращался до самого конца.
Пятое: дым был настолько густым и едким, что первый помощник не мог видеть. Ни приборов, ни из окна, ни радиостанции. Он летел вслепую последние 20 минут полёта.
Современный Боинг, напичканный электроникой и системами безопасности, превратился в неуправляемую ловушку для экипажа.
Что изменилось после
Катастрофа UPS-6 перевернула правила авиаперевозок.
С 2011 года FDA запретила массовую перевозку литиевых батарей на пассажирских рейсах. Только малые партии, только с декларацией.
Boeing изменил чек-листы для всех 747-400F: теперь в инструкции чёрным по белому написано — при пожаре минимум один кондиционер должен работать, чтобы дым не хлынул в кабину.
UPS установила на свои самолёты систему EVAS (Emergency Vision Assurance System) — систему экстренного обеспечения видимости. Специальные инфракрасные дисплеи, которые позволяют видеть приборы даже сквозь густой дым.
Стандарты противопожарной защиты грузовых отсеков были пересмотрены. Оказалось, что тесты проводили на обычных материалах — бумаге, дереве, тканях. Никто не испытывал обшивку на литиевых пожарах.
ICAO выпустила новые технические инструкции по перевозке литиевых батарей. Ужесточили упаковку. Ввели ограничения на количество.
Но самое важное — индустрия наконец признала: литиевая батарея — это бомба, которая может сработать при повреждении, перегреве или производственном браке. И таких «бомб» каждый день летают миллионы.
Читайте также:
Эпилог
Капитану Дугласу Лэмпу было 48 лет. У него было 11200 часов налёта, из них 4000 — на Боинг-747. 15 лет он летал для UPS.
Первому помощнику Мэттью Беллу было 38 лет. Он недавно пересел на 747 — всего 77 часов налёта на этом типе. Но за эти 20 минут в слепом дыму, без капитана, без управления, он сделал невозможное — почти дотянул самолёт до земли.
Их имена занесены в мемориал погибших лётчиков UPS в Луисвилле.
А ваш смартфон, который вы держите в руках прямо сейчас, с его литиевым аккумулятором — сегодня он летит в грузовом отсеке только по строгим правилам, которые написаны кровью экипажа рейса UPS-6.
История UPS-6 — это напоминание: за каждым скучным пунктом в правилах безопасности стоит чья-то жизнь. И чья-то последняя фраза перед микрофоном: «Я не вижу. Ты веди».
Если эта история зацепила вас — поддержите канал подпиской. Здесь выходят материалы о реальных авиакатастрофах, которые изменили правила полётов и спасли тысячи жизней. Расследования, о которых молчат. Истории, которые должен знать каждый.
Нажмите «подписаться» — и вы не пропустите новые разборы. А если статья оказалась полезной — поделитесь ей с друзьями. Пусть больше людей узнают правду о том, что происходит за дверью кабины пилотов.
Напишите в комментариях: знали ли вы об опасности литиевых батарей в самолётах? И как вы относитесь к тому, что мы каждый день летаем с такими грузами?