Накопив к началу 1991 года проверенный живыми выступлениями музыкальный материал и отобрав из него самое подходящее, группа собралась в студии. Первая попытка записать программу была сделана живьём в короткий срок, под руководством штатного звукорежиссёра команды Тео Ван Рока:
«10 февраля 1991 года мы разместились в Graphic, небольшой студии в Нью-Джерси, и приступили к работе. Тео установил микрофоны и прокрутил пленку. Мы сыграли набор новых песен, как делали это каждый день в подвале Эндрю. Все было сделано практически за один дубль. Вокал был записан на месте. Blues Jam был именно таким, простым джемом, который мы записали, а позже доработали и включили в альбом End of Silence, записанный в октябре того же года. В последующие дни в доме Эндрю было сделано несколько наложений, песни были сведены на кассету, и на этом все закончилось».
(Генри Роллинз, из аннотации к изданию "End Of SIlence Demos", 2002 г.)
11 песен, 10 из которых и составили в итоге альбом “The End Of Silence”, были практически готовы. Февральская запись (мы к ней потом ещё вернёмся) была сделана без особого труда и была весьма неплоха. Но для этого материала, явно превосходившего по замыслу предыдущие работы, Роллинз хотел большего:
«У басиста куча идей по поводу того, как всё должно быть сделано. Я видел его в работе. Он делает всё, используя свои шумные студийные зарисовки. Не хочу делать ещё один альбом, который звучал бы как Hard Volume. Это хорошая пластинка, но я хочу чего-то другого. Поэтому продюсер приглашён со стороны».
(Генри Роллинз, Lollapalooza Tour Journal, запись от 25.07.1991).
Однако до записи альбома в 1991 году группу ожидало ещё немало приключений (в основном концертного характера). Самым ярким из них стало участие Rollins Band в фестивале альтернативной музыки Lollapalooza в июле – августе того года.
Фестиваль, собравший массу знаковых имён того времени (в том числе Jane's Addiction; Siouxsie and the Banshees; Living Colour; Nine Inch Nails; Ice-T, презентовавший свой хэви-металлический проект Body Count; Butthole Surfers), в отличие от большинства фестивалей того времени, был не стационарным, а кочующим: 21 концерт в разных городах США и Канады в течение полутора месяцев. Rollins Band, уступавшие многим участникам в известности, были по сути разогревающей группой, однако фестиваль стал для них отличной ступенькой вверх – их заметила и услышала публика за рамками их нишевой сцены.
Забавно и трогательно читать, как музыканты, не избалованные жизнью, воспринимали подобное мероприятие. Помимо прочего, это была возможность бесплатно послушать артистов, поклонниками которых они являлись. Кроме того, Роллинз неоднократно подчёркивал свою радость по поводу… хорошего и регулярного питания в туре:
«Время на Lollapalooza было одним из лучших в моей жизни. Мы каждый день ходили на концерты the Butthole Surfers и Ice T, там вкусно кормили, а в конце вечера мы бесплатно слушали Jane's Addiction».
(Генри Роллинз, “Unwelcomed Songs”).
«- Как прошел тур Lollapalooza?
- Ну что ж, мы хорошо проводим время. Мы играем каждый день, люди к нам добры, мы едим. Это, пожалуй, лучшее, что может быть для нас. Это хорошо, никаких жалоб».
(Генри Роллинз, интервью, по материалам ресурса www.comeinandburn.com)
Кроме того, тур помог музыкантам наладить отношения с рядом музыкантов из других групп, в том числе совместно поиграть живьём:
«- Много ли было общения между группами во время тура?
- Да, конечно. К концу тура все уже джемовали друг с другом. Я пел с Body Count. Мы с Butthole Surfers придумали песню и сыграли её на сцене, и все вышли на сцену одновременно. С нами играл Вернон Рэйд (Living Colour). С нами играл Эрик (Эйвери) из Jane's Addiction. Сим (Кейн), наш барабанщик, играл с Jane's Addiction. Кажется, Крис (Хаскетт), наш гитарист, играл с Siouxsie & the Banshees. Всё как-то перемешалось».
(Генри Роллинз, интервью журналу “Big Shout”, август 1992).
Роллинз, хотя и не имел той славы и статуса, что были у других артистов фестиваля, имел чувство собственного достоинства и сквозь призму своих опыта и трудолюбия видел истинную цену многих рок-звёзд. Он с удовольствием приятельствовал и джемовал со многими участниками тура, но это было лишь одной стороной медали. Принимая творчество и выступления близко к сердцу, вкладывая в них всю ярость, всю энергию, требуя от себя и от группы максимальной самоотдачи, он категорически не прощал расслабленного, недобросовестного, неискреннего отношения к музыке и сцене:
«Многие парни из групп слишком мягки. Они вруны – хорошо выглядят перед камерой и дают свои маленькие концертики на сцене. Это так слабо. Никто из них не играет со вкусом крови на губах. Я не чувствую ничего общего почти ни с одним из этих ансамблей. Для них это лишь шоу-бизнес, и никогда не станет реальным».
(Генри Роллинз, Lollapalooza Tour Journal, запись от 25.07.1991).
«Нет ощущения, что Jane’s Addiction играют каждый концерт так, будто бы он последний. Я видел, как они просто проживают один концерт или два. Большинство групп таковы. Неважно, что они делают. Важно, что я делаю максимум того, что могу, каждый день – неважно, чем именно я занимаюсь».
(Генри Роллинз, Lollapalooza Tour Journal, запись от 31.07.1991).
«Я буду поддерживать себя, даже если я опустошён и вычерпан. Смерть проведёт меня через всё это. Железо было для меня неоценимой помощью, лучшим, что я когда-либо находил. Я обнаружил в своём теле силу, растущую словно бы ниоткуда, и теперь она говорит мне всё. Говорит, что я прав в отношении того, что делаю, в отношении пути, который я выбрал. Я видел многих в этом туре. Их тела слабы, как и их разум. У них есть все эти деньги, все эти женщины вокруг, и – у них нет вообще ничего. Ни драйва, ни голода. Во время выступлений в их ртах нет вкуса крови. Я никогда не общался раньше с таким количеством музыкантов ежедневно. По большей части они суть довольно хилое сборище. Есть, конечно, исключения, но большинство… Я просто не принимаю этого».
(Генри Роллинз, Lollapalooza Tour Journal, запись от 13.08.1991)
Тур, оставив в целом положительные впечатления, высветил, однако, и растущее напряжение в группе. Некогда приятельские отношения охлаждались и перерастали в сугубо деловые, со всеми вытекающими последствиями – в том числе в денежных вопросах. Хуже всего отношения лидера развивались с басистом Эндрю Уайссом:
«Иногда отношения внутри группы доводят меня до безумия. Это продолжается несколько дней, потом я это преодолеваю, но иногда чувствую, что трясу их как наёмных работников. Я обидчив и не хочу эмоционально участвовать в их жизни. Это отнимает много времени и не всегда того стоит. Я чувствую: они думают, что я что-то затеял, или что хочу их обокрасть. Они хотят больше денег? Прекрасно. Посмотрим, что я могу сделать. Они хотят, чтобы это было бизнесом? Я только за. Посмотрим, вынесут ли это они. Когда выйдет новая пластинка и мы будем играть каждый вечер, я не хочу от них ни одного ср*ного писка по поводу того, что они устали и т.д. Мне по хрену. Одна из причин, по которой возникают трения, это то, что я не музыкант и что мне лучше об этом помнить. Думаю, мне бы хотелось, чтобы иногда они были потвёрже. Некоторые вещи, которые они высказывают, ввергают меня в смех. Не думаю, что они могли бы позволить себе это в Black Flag. Как бы то ни было, всё это не имеет значения, не так ли?»
(Генри Роллинз, Lollapalooza Tour Journal, запись от 25.07.1991).
«…Я услышал, как некто обсуждал группу No Means No и их футболки с изменённым изображением татуировки на моей спине. Я сказал, что хотел бы получить свою долю с этого. Наш басист сказал, что это было не более чем пародией, и что ничего из этого не выйдет. Безусловно, я не говорил о каких-то сугубо юридических вещах – я говорил о том, что выбью из них всё дерьмо, когда до них доберусь. Басист сказал, что мне стоит воспринять это как шутку и расслабиться. В тот момент у меня было непреодолимое желание вдарить ему, как суке, которой он и являлся. Если б кто-то решил с ним что-нибудь совершить, он не смог бы этому помешать – просто наложил бы в штаны. Не думаю, что буду работать с ним над следующим альбомом – он просто слабый кусок дер*ма.
(…)
Парни из группы настаивают, чтобы им заплатили за несколько дней репетиций. Мы договорились о твёрдой сумме гонорара, включавшего оплату подготовительной работы над альбомом. Сейчас оказалось, что всё не так. Я сказал, что, конечно, заплачу им, чтобы они были счастливы. Наёмные работники – вот кто они для меня. Ну что ж, прекрасно, буду обращаться с ними как с наёмными работниками».
(Генри Роллинз, Lollapalooza Tour Journal, запись от 28.08.1991).