Желтый дом в Арле: утопия под палящим солнцем и ожидание пророка
В истории искусства полно сюжетов о гениях, которые творили в нищете, чтобы после смерти превратиться в золотые слитки на аукционах. Но история Винсента Ван Гога — это не просто драма, это эталон трагедии. И в этой трагедии есть один акт, один трагический эпизод, который превратился в символ, заслонивший собой и самого художника, и его искусство. История о поврежденном ухе стала настолько мощным культурным мемом, что многие знают о ней, даже не видя ни одной картины Ван Гога. Она используется как иллюстрация безумного гения, как доказательство того, что великое искусство рождается на грани помешательства. Рассказ и вправду захватывающий, но, как это часто бывает с хорошими историями, он оброс таким количеством домыслов, что правда оказалась погребена под слоем мифов. А правда, как водится, была и проще, и сложнее одновременно. Чтобы до нее докопаться, нужно отправиться на юг Франции, в залитый солнцем городок Арль, где в одном маленьком желтом доме должна была родиться живопись будущего.
В 1888 году Ван Гог, измученный серостью Парижа и постоянной нехваткой денег, сбежал на юг. Прованс с его яркими красками, слепящим солнцем и простыми людьми казался ему земным раем, почти Японией, которой он так грезил. В Арле он поселился в небольшом доме с зелеными ставнями на площади Ламартин, который он нежно называл «Желтым домом». Именно здесь у него родилась мечта, ставшая навязчивой идеей — создать «Мастерскую Юга», своего рода коммуну, братство художников-единомышленников, которые будут жить и творить вместе, поддерживая друг друга и создавая новое искусство. Это была чистая утопия, но Винсент, человек крайностей, верил в нее со всей страстью своей израненной души. Он видел себя не просто участником, а основателем, пастырем этого нового движения. Но для братства нужен был хотя бы еще один брат. И Ван Гог сделал ставку на самого, как ему казалось, великого и значительного художника из всех, кого он знал, — Поля Гогена.
Гоген был полной противоположностью Ван Гога. Если Винсент был холериком, вулканом эмоций, который писал картины в лихорадочном порыве, то Гоген был холодным, расчетливым интеллектуалом, бывшим биржевым маклером, который смотрел на мир свысока и ценил в искусстве прежде всего мысль, а не чувство. Ван Гог засыпал его письмами, умоляя приехать. Он описывал ему красоты Арля, соблазнял идеей совместной работы и жизни. Но Гоген колебался. Жить с неуравновешенным и нищим голландцем в провинциальной дыре было сомнительным удовольствием. Решающим аргументом, как всегда, стали деньги. Тео, брат Винсента, который всю жизнь содержал художника, согласился оплачивать Гогену проживание в Арле в обмен на картины. По сути, он купил своему брату друга и наставника. 23 октября 1888 года Гоген, наконец, сошел с поезда в Арле. Ван Гог был на седьмом небе от счастья. Он украсил комнату Гогена своими лучшими работами — знаменитыми «Подсолнухами», которые должны были стать символом их союза. Утопия, казалось, начала сбываться.
Зеленая фея и трещины в раю: как два гения не смогли ужиться в одном доме
Первые недели совместной жизни прошли на удивление продуктивно. Два художника, столь непохожих друг на друга, работали бок о бок, спорили об искусстве и даже писали портреты друг друга. Гоген, как более опытный и признанный мастер, взял на себя роль ментора. Он заставил Ван Гога работать больше по памяти, а не с натуры, экспериментировать с композицией и цветом. Под его влиянием Винсент создал несколько своих шедевров, например, серию портретов мадам Жину, хозяйки местного кафе. Казалось, их союз действительно может принести плоды. Но идиллия была недолгой. Под поверхностью творческого сотрудничества накапливалось глухое раздражение. Их несхожесть проявлялась во всем: в быту, в привычках, во взглядах на жизнь и, конечно, в искусстве.
Гоген был педантом и чистюлей, его раздражал беспорядок, который постоянно устраивал Винсент. Ван Гог был человеком порыва, он мог потратить последние деньги на краски, а потом несколько дней сидеть на хлебе и кофе. Гоген же умел считать деньги и требовал от Тео регулярных выплат. Но главным полем их битвы стало искусство. Гоген проповедовал синтетизм — направление, где художник должен был изображать не то, что он видит, а свои идеи и воспоминания, обобщая и упрощая формы. Ван Гог же был экспрессионистом до мозга костей, для него живопись была способом выплеснуть свои эмоции, запечатлеть мгновенное переживание от созерцания природы. Их споры становились все более ожесточенными. «Гоген и я очень много беседуем о Рембрандте, о Делакруа... Споры наши чрезвычайно напряженны, порой у нас после них головы пустые, как у электрической батареи после разрядки», — писал Винсент своему брату.
Атмосферу в маленьком Желтом доме накаляла еще и «зеленая фея» — абсент. Этот крепкий полынный напиток был проклятием и музой для многих художников того времени. Он вызывал эйфорию и галлюцинации, но при этом разрушал нервную систему и провоцировал приступы агрессии. Оба художника злоупотребляли им. Дешевый и крепкий, он помогал им забыться от нищеты и творческих мук, но одновременно придавал их спорам разрушительную силу. По мере приближения Рождества напряжение достигло своего пика. Проливные дожди заточили их в четырех стенах, и они были вынуждены постоянно находиться в обществе друг друга, которое становилось все более невыносимым. Гоген, уставший от вспышек ярости и нервных срывов Ван Гога, все чаще говорил о своем отъезде. Для Винсента это было равносильно крушению всей его мечты. Он панически боялся остаться один. Угроза отъезда Гогена стала той последней каплей, которая переполнила чашу его отчаяния.
Бритва и конверт: реконструкция самой известной ночи в истории искусства
Вечер 23 декабря 1888 года стал кульминацией их конфликта. События той ночи до сих пор окутаны туманом, и у нас есть лишь несколько противоречивых версий, главным образом основанных на сбивчивых воспоминаниях самих участников. Согласно наиболее распространенной версии, после очередного яростного спора Гоген заявил, что окончательно решил уехать, и вышел из дома, чтобы прогуляться. Ван Гог, в порыве душевного смятения, взял в руки бритву и последовал за ним. Гоген, услышав шаги за спиной, обернулся и увидел Винсента с бритвой в руке. Одного сурового взгляда Гогена хватило, чтобы остановить Ван Гога. Он развернулся и ушел, а Гоген, не желая больше искушать судьбу, решил переночевать в гостинице. Что произошло дальше, мы знаем в основном со слов самого Ван Гога. Вернувшись в пустой Желтый дом, доведенный до последней степени отчаяния, он направил всю свою агрессию и боль на самого себя. Он подошел к зеркалу и той же бритвой нанес себе рану.
Тут же стоит развеять главный миф: Ван Гог не отрезал себе все ухо. Медицинские отчеты и рисунок доктора Феликса Рея, лечившего художника, недвусмысленно показывают, что была отсечена лишь нижняя часть — мочка уха. Это, конечно, не умаляет драматизма произошедшего, но вносит важную поправку в каноническую легенду. Дальнейшие его действия были еще более странными и пугающими. Он аккуратно завернул поврежденную часть в газету, положил в конверт и отправился в квартал красных фонарей. Там он нашел знакомую девушку, которую, по разным данным, звали Габриэль или Рашель, и вручил ей этот мрачный «дар», попросив «хорошо его беречь». Этот жест до сих пор не имеет однозначного толкования. Было ли это актом искупления, отчаянной попыткой доказать свою преданность, или просто бредовым поступком человека на грани безумия? Возможно, в этом жесте смешалось все: и отголоски корриды, где тореадор преподносит ухо быка даме своего сердца, и библейские мотивы жертвенности.
Однако существует и другая, более скандальная версия тех событий, выдвинутая двумя немецкими историками искусства, Хансом Кауфманном и Ритой Вильдеганс. Они предположили, что свое ухо Ван Гог повредил не сам. По их теории, во время ссоры Гоген, который был искусным фехтовальщиком, ударил Винсента шпагой и отсек ему мочку уха. А затем, чтобы избежать обвинений в нападении, они сговорились представить все как акт самоповреждения. В пользу этой версии говорят некоторые косвенные улики: Гоген действительно владел шпагой, он спешно покинул Арль на следующее же утро, не попрощавшись и не навестив Ван Гога в больнице. В письмах Винсента есть туманные намеки на то, что «сцена с ухом» была сложнее, чем кажется. «К счастью, Гоген... еще не вооружен пулеметом и прочими опасными военными механизмами», — писал он позже брату. Однако прямых доказательств этой теории нет, и большинство исследователей по-прежнему придерживаются версии самобичевания. Как бы то ни было, Гоген и Ван Гог больше никогда не виделись. Их великая мечта о «Мастерской Юга» закончилась душевным надломом, болью и разбитыми надеждами.
Стены лечебницы и рождение «Звездной ночи»: год в Сен-Реми
На следующее утро полиция, вызванная перепуганной девушкой из борделя, нашла Ван Гога в его комнате в Желтом доме, потерявшим сознание от раны. Его немедленно доставили в местную больницу. Гогена задержали, но быстро отпустили, так как сам Винсент не выдвигал против него никаких обвинений. Едва придя в себя, Гоген сел на поезд и уехал в Париж, навсегда покинув Арль и своего несчастного друга. Для Ван Гога начался самый мрачный период его жизни. Он провел в больнице несколько недель. Его брат Тео, узнав о случившемся, немедленно примчался из Парижа. Винсент постепенно поправлялся физически, но его душевное состояние было крайне нестабильным. Жители Арля, напуганные его поведением, написали петицию мэру с требованием изолировать «рыжего безумца». Для Ван Гога это был страшный удар. Он, который так любил этих людей и писал их портреты, вдруг стал для них изгоем.
Понимая, что он больше не может жить один и нуждается в постоянном присмотре, в мае 1889 года Ван Гог принял мужественное решение — добровольно лечь в лечебницу для душевнобольных Сен-Поль-де-Мозоль, расположенную в бывшем монастыре недалеко от городка Сен-Реми-де-Прованс. Он провел там целый год. Это был год страшных страданий и невероятного творческого подъема. Ему выделили две комнаты: одну под спальню, другую — под мастерскую. В периоды ремиссии ему разрешали выходить за пределы лечебницы и писать на природе. Но приступы болезни, которые врачи диагностировали как форму эпилепсии, осложненную алкоголизмом, возвращались с ужасающей регулярностью. Во время этих приступов он страдал от галлюцинаций, не мог работать, а в отчаянии даже пробовал ядовитые краски.
Но в те светлые промежутки, когда болезнь отступала, он работал с нечеловеческой энергией, словно пытаясь вырвать у судьбы как можно больше времени. Именно здесь, в Сен-Реми, за решеткой своей палаты, он написал свои самые великие и самые трагические шедевры. Он писал оливковые рощи, кипарисы, похожие на языки черного пламени, и пшеничные поля под палящим солнцем. И именно здесь, глядя на ночное небо из окна своей кельи, он создал «Звездную ночь» — картину, ставшую апофеозом его гения и его боли. Это нереальный, космический пейзаж, где звезды превратились в гигантские вихри энергии, а кипарис на переднем плане тянется к небу, как крик отчаяния. В этом произведении его экспрессия достигла своего предела. Он больше не писал то, что видел, он писал то, что чувствовал, — свой ужас перед вселенной и свою страстную жажду гармонии. Год в Сен-Реми стал для него одновременно и адом, и чистилищем, местом, где его гений, подстегиваемый недугом, достиг своей вершины.
Портрет мученика: как повязка на ухе стала частью бессмертия
После выписки из Сен-Реми Ван Гог переехал на север, в Овер-сюр-Уаз, под присмотр доктора Гаше, друга художников-импрессионистов. Но его душевное равновесие было уже безвозвратно утеряно. 27 июля 1890 года, выйдя в поле, чтобы поработать, он нанес себе смертельную рану из револьвера. Через два дня он умер на руках у своего брата Тео. Ему было всего 37 лет. При жизни он продал всего одну картину. А после смерти началось его восхождение к бессмертию. И инцидент с ухом сыграл в этом процессе не последнюю роль. Он стал центральным элементом мифа о Ван Гоге — проклятом поэте, непризнанном гении, художнике-мученике, который принес себя в жертву искусству. И сам Ван Гог, возможно, неосознанно, приложил руку к созданию этого мифа.
Сразу после выхода из больницы в Арле, в январе 1889 года, он написал два автопортрета с забинтованной головой. Самый известный из них — «Автопортрет с забинтованным ухом и трубкой». На нем мы видим художника в теплой шапке и с трубкой во рту, его лицо измождено, а взгляд полон тихой скорби и какой-то отрешенности. Он смотрит на нас больными, покрасневшими глазами, и в этом взгляде нет безумия, а есть бесконечная усталость и стыд. Он не обвиняет никого, кроме себя. Этот портрет — не просто фиксация своего физического состояния, это глубокое психологическое исследование, акт самоанализа и, возможно, покаяния. Он сознательно делает свою травму, свою повязку центральным элементом композиции, превращая ее в символ своих страданий. Интересная деталь: на портрете забинтовано правое ухо, хотя известно, что он повредил левое. Объясняется это просто: Ван Гог, скорее всего, писал автопортрет, глядя в зеркало, которое дает обратное изображение.
Этот образ художника с перевязанной головой стал одним из самых узнаваемых в истории искусства. Он идеально вписался в романтическое представление о художнике как о человеке не от мира сего, который платит за свой дар душевным здоровьем и самой жизнью. Трагическая биография Ван Гога, полная нищеты, болезней, непризнания и завершившаяся его уходом из жизни, стала такой же важной частью его наследия, как и его картины. А эпизод с ухом превратился в ее самый яркий, самый запоминающийся символ. Для широкой публики эта история стала ключом к пониманию его экспрессивной, неистовой живописи. Люди видели в его изломанных линиях и кричащих красках прямое отражение его душевных мук. Безусловно, его болезнь наложила отпечаток на его творчество, но сводить все его искусство лишь к симптомам помешательства — значит сильно его упрощать. За лихорадочной скоростью его кисти стояли не только приступы недуга, но и холодный расчет, глубокие познания в истории искусства и невероятная самодисциплина. Забинтованное ухо осталось на автопортрете, как шрам, как напоминание о трагедии. Но за повязкой, на холсте, осталась нетронутой его гениальность.
Понравилось - поставь лайк и напиши комментарий! Это поможет продвижению статьи!
Подписывайся на премиум и читай дополнительные статьи!
Тематические подборки статей - ищи интересные тебе темы!
Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера
