Осенью 1987 года Василий не вернулся из города. Как позже узнала Нина - на него напали и ограбили. Когда люди нашли его у станции, было поздно звать врачей на помощь.
Для Нины мир рухнул. Узнав о том, что она теперь вдова, молодая женщина прижала к себе детей и плакала, даже не вытирая слёзы.
Глава 1
Когда Василия хоронили, Анна Семеновна явилась на погребение и громко, чтобы рядом стоявшие с ней люди слышали, обратилась к Дине:
- Сиротинушка ты моя круглая. Ни мамки у тебя нет, и папки вот теперь не стало. Ну ничего, ничего, я утешу тебя, вдовем мы теперь с тобой остались.
Диночка отстранилась от бабушки и недовольно на неё поглядела. Вообще девочка не глупой была и знала про отношения родителей и бабушки. Хоть и не настраивали Василий и Нина её против Анны Семеновны, да вот только девочка стала побаиваться последнюю. Порой даже с неохотой выходила к ней, когда та в гости наведывалась. Сама внучка редко к бабушке ходила. Вот и сейчас, подняв глаза на Анну Семеновну, Дина произнесла, глотая слёзы:
- Папы нет, но у меня есть мама. И не сиротинушка я круглая, у меня семья есть.
- Да как же не сиротинушка? Какая семья? Нинка, что ли? Да кто она тебе?
- Мама она мне. А Илюша мой брат.
- Я! Я твоя семья! А мать твою Татьяной звали! - взвизгнула Анна Семеновна.
Нина подошла к ней, поправила черный платок на голове, и попросила покинуть кладбище и не устраивать тут скандалов.
Многие тогда осудили глупую женщину, которая устроила такое на прощании.
**
Анна Семеновна даже в суд подала с требованием отдать ей Дину. Но так как Нина её удочерила еще три года назад, то ничего она не добилась. Мало того, по суду она имела право посещать внучку не чаще одного раза в неделю. Вот к чему она пришла.
Поселок весь шушукался, кто-то был на стороне Нины, а кто-то поддерживал Анну Семеновну, говоря то, что могли бы бабушке внучку отдать, единственное, что осталось от покойной дочери. Но те, кто стояли на стороне Нины, твердили о том, что Дина росла в полной семье, в любви и внимании, а коли бабушка вела бы себя добрее и осмотрительнее, то не было бы скандалов и судов.
Нина не слушала никого. Она вставала в пять утра, доила корову, раздавала курам корм, варила кашу, водила детей в школу и садик, а потом шла в сельпо, куда незименно наведывалась каждый день Анна Семеновна, чтобы сказать очередную гадость ей.
Прошёл год, потом второй вот в такой обстановке. Дети росли, а у Анны Семеновны мудрости не прибавлялось.
***
Однажды зимним вечером, когда за окном разыгралась сильная метель, в окно Нины постучали.
- Кого принесло в такую пору?
Открыв дверь, она обрадовалась и удивилась одновременно - это мама! Последний раз мать приезжала полгода назад на день рождения Илюши.
- Мамочка, а что же ты без телеграммы, не сказала ничего, я бы тебя встретила.
- А я так, сюрпризом, - Лидия Леонидовна стряхнула с пальто снег и вошла в дом. - Внучата мои!
Она раскинула руки и Дина с Илюшей подбежали к ней:
- Рассказывайте, как вы тут? Чем занимаетесь, как кушаете?
- Хорошо кушаем, - кивнула Дина. - Мама вкусно готовит. Только вот пирогов охота.
- Ах ты, моя лиса! Будут вам пироги. И крендельки тоже.
Пока Лидия Леонидовна сыпала обещаниями, да ворковала с детьми, Нина стояла и недоуменно смотрела на мать. Что-то слишком много планов у неё.
Ну ничего, она попозже всё узнает, видимо, мать не спешит сообщать ей о причине своего приезда. Да и чемодан с вещами, который она затащила в дом, говорил о том, что она здесь надолго.
Весь вечер Нина не знала, чем себя занять - Лидия Леонидовна не отходила от детей ни на шаг: она читала им, купала, заплетала Дине на ночь косы, чтобы утром были красивые волны, а потом играла с ними и укладывала спать.
Дети были рады бабушке и сами не отходили от неё ни на шаг, но когда они уснули, Нина, достав наливочку, села за стол и тихо спросила у матери:
- Расскажешь?
- О чем?
- О причине твоего приезда. Чего вдруг вот так взяла, да сорвалась из дома?
- Да отец твой, чтоб ему пусто было! Пьет горькую, сил уж нет смотреть. Я и по плохому с ним, и по хорошему, уж и прячу от него, и выливаю, всё равно где-то находит. Вот я взяла, собрала вещи и приехала к тебе. Пусть один поживет, поголодает, в грязных носках походит, да может пить перестанет.
Нина тихо рассмеялась. Да, отец её выпивает, но не прям уж алкоголик, не напивается до невменяемого состояния. Просто для мамы и рюмка одна, выпитая мужем, приравнивается к "напился". Хотя вот сама она сейчас охотно наливочку опрокинула. Ну, родители люди взрослые и сами разберуться.
***
Вот уже неделю, как мать жила с ней. Она, казалось, заполонила собой всё пространство - играла с детьми в снежки на улице, пекла им пироги, добыла лыжи и учила детей на них кататься. Когда Нина возвращалась домой с работы, она видела чистый дом, ужин на столе и причесанных умытых детей, занятых делом. Она наслаждалась этим - для Нины приезд матери был вроде отпуска. Нет, она и сама неплохо справлялась ранее со всем, но как же приятно идти домой и осознавать, что домашние дела уже сделал кто-то другой и тебя встретят с чашкой горячего чая и куском вкусного пирога. Правда, Нина забеспокоилась, как бы не пришлось потом платья расшивать. А отец не спешил приезжать за женой, он будто тоже отдыхал от шумной и суетной Лидии.
В тот вечер, когда уже пошла вторая неделя маминого пребывания в её доме, в окно постучали, так громко и торопливо, что Нина аж вздрогнула.
- Неужто отец приехал?
Лидия Леонидовна сверкнула глазами и улыбнулась, затем встала и властно сказала:
- Сиди, сама открою.
Она вышла, но потом вернулась и Нина увидела соседку Анны Семеновны.
- Вот, к тебе пришли. Что-то там с Анькой случилось.
- Нина, плохо ей. Скорая помощь из района сегодня приезжала, давление ей сбивали. Я ей говорю, чтобы в больницу ехала, так она никак...
- Ну, если в больницу не поехала, значит, ничего серьезного, - махнула рукой Лидия Леонидовна. - Небось, опять какую-нибудь пакость задумала.
- Нет, в самом деле, плохо ей. На сей раз не прикидывается.
Нина встала, накинула шаль и пальто.
- А ну, постой! - Лидия Леонидовна остановила дочь. - Останься с детьми, я сама схожу!
Спорить с матерью Нина не стала. Она осталась с детьми, а Лидия Леонидовна пошла за соседкой Анны.
Войдя в дом, она увидела лежавшую Анну Семеновну на кровати и по всей видимости, та не прикидывалась.
- Что с тобой? - отбросив всякие церемонии, спросила Лидия Леонидовна.
- Плохо мне, сердце колотилось, давление высоким было, аж во дворе упала, вот, скорая приехала, сбила.
- А чего в больницу-то не поехала?
- А зачем? Быстрее помру, быстрее меня схоронят. Для чего мне жить? Внучку у меня забрали, разрешили видеться раз в неделю, и то она с неохотой со мной общается.
- Ты и в самом деле не знаешь почему, или прикидываешься? - тихо спросила Лидия Леонидовна.
Анна Семеновна молчала, ничего не отвечая.
- Ты у моей дочери столько кровушки попила, а за что, спрашивается? За то, что у Диночки появилась возможность хоть кого-то мамой назвать? Или обижает она её? Да она с Дины пылинки сдувает, лелеет её. Да она сына родного так не балует, как внучку твою! Разве ж это плохо? Я мать, могу понять твои чувства - не дай Бог дочь потерять. Но ведь ради внучки можно было свою гордыню усмирить? Ты вот на кладбище что устроила? А в суд зачем Нину потащила?
Анна Семеновна молчала, лишь слезы текли по её лицу. Наконец через несколько минут она попросила:
- Пусть Нина придет. Прощения попросить хочу.
Лида пришла к дочери и сказала ей, что Анна Семеновна видеть её желает.
- Пойдешь?
- Пойду, мама. Раз зовет.
***
- Вы звали меня? - Нина взяла стул и поставила его рядом.
- Нина... Помру я, наверное, скоро. Прощения вот попросить хотела. Покаяться. Я ж, когда Танечки не стало, будто рассудка лишилась...
Нина не стала перебивать и напоминать женщине, что та и ранее Василия не любила, еще до появления Нины в их маленькой семье. Она просто молча смотрела на неё.
- Так обидно мне было, что Василий так быстро утешился, что другую в дом привел, не прошло и двух лет. Вот и хотела Дину забрать, чтобы не одинокой быть, да чтобы это Василий теперь ко мне бегал с дочкой повидаться. А еще я была уверена, что ты родишь ребенка и падчерица тебе будет не нужна.
- Но вы же видели, что это не так...
- Видела, да вот злобу свою унять не могла. А теперь вот, смотри... До чего я себя довела
Нина не ответила сразу. Подошла, поправила одеяло, налила воды.
- Анна Семеновна, я забуду всё, если вы измените своё отношение ко мне. Дину никогда против вас не настраивала, но ваши отношения с внучкой теперь будут зависеть только от вас.
ЭПИЛОГ
Через три дня после этого за Лидией Леонидовной муж приехал и забрал её домой. Но Нина знала, что это ненадолго - мать нашла способ усмирять своего мужа, и так, как вышла на пенсию, будет чаще "воспитывать" его таким образом.
Анна Семеновна поправилась. Едва она встала на ноги, как знакомые в поселке удивленно наблюдали за женщиной. Что с ней? Отчего вдруг она не поливает грязью Нину? Отчего она вдруг притихла? Да и во дворе Горбуновых стали видеть её чаще, значит, Нина привечает Анну Семеновну у себя. Даже вот чаще намного, чем суд разрешил.
Удивительно было и то, что на десятилетие Дины во дворе Анна Семеновна и Лидия Леонидовна распивали наливочку и пели задушевные песни, обнявшись друг с другом.
С тех пор между женщинами наступило затишье, а Нина вздохнула с облегчением. В душе она жалела Анну Семеновну, но теперь, когда та часто видится с внучкой и даже будто бы помолодела внешне от улыбок, здоровье её больше не подводило.
Анна Семеновна покинула этот мир в 2002 году, когда Дина уже училась в институте. Провожали её в последний путь Нина и Лидия Леонидовна, посчитав, что она не чужой им человек и надо всё сделать, как следует.
Спасибо за прочтение. Другие рассказы можно найти по ссылкам ниже:
Поддержка автора привествуется.)