1941 год. Москва
Ранним утром Люба сидела над тетрадями и проверяла домашнюю работу своих учеников.
Рядом стоял ее отец Борис Михайлович, пытаясь завязать галстук.
- Вот же.. Совершенно не хочет завязываться. Как твоя мать это делала?
-Давай помогу, - Люба встала и подошла к отцу. - Зачем тебе галстук? Ты впервые после смерти мамы его надеваешь. Событие какое-то?
- Вот так дочь! Ты что же, совсем забыла что у меня сегодня в три часа доклад по моей научной работе? Этот прорыв в ботанике! Да по мне учебники писать будут. И никакой Потапов меня не подсидит. А то ишь ты, гордится своей работой, а уж я знаю, кто за него ее сделал. Яков, талантливый мальчик.. Так вот, в научной работе Потапова мелькают мысли моего ученика. И я со стопроцентной уверенностью могу это утверждать. Тем более, что у Якова пропала тетрадь с записями буквально две недели назад.
- Прости, папочка, совершенно вылетело из головы. Я приду сегодня обязательно на твой доклад. Ты обязательно утрешь нос Потапову. А теперь давай выходить, мы уже опаздываем.
На трамвае они доехали до школы, Люба попрощавшись с отцом, вышла и направилась к калитке. Детвора гурьбой толпилась во дворе, хором поздоровались с ней и поплелись в класс, через пятнадцать минут уже начинался урок. Люба улыбалась, у нее было хорошее настроение. Ее отец много работал и шел к своей мечте, он жаждал заниматься наукой и стать известным ученым, и кажется, скоро его мечта сбудется. А она обязана прийти и поддержать его.
В час дня во время урока вдруг распахнулась дверь и вошел Яков, ученик ее отца.
-Яков Викторович? Вы ко мне?
- Я к вам, Любовь Борисовна. Разрешите поговорить с вами с глазу на глаз?
Велев ученикам сидеть тихо, Люба вышла из класса и плотно прикрыла за собой дверь.
- Яков Борисович.. На вас лица нет! Что-то произошло?
- Я к вам прибыл по поручению вашего отца. Бориса Михайловича арестовали..
- Как? За что?
-Любовь Борисовна, я уверен, все эти письма и докладные не более чем клевета. Понимаете, кто-то осознанно навел напраслину на вашего отца и теперь ему грозит приличный срок.
- Но что ему предъявляют?- она не верила, что это правда.
- 69 статью.. Антисоветскую пропаганду и агитацию.
-Но как же? Почему?
- В доносах, написанных неизвестными, указано что он призывал своих студентов поднять волнения и мятеж против Рабоче-Крестьянского Правительства. А еще крестился перед началом рабочего дня. Якобы кто-то видел.. И что плохо для него - в момент ареста на нем был крестик.
-Яков, но ведь это неправда! - Люба заплакала. - Вы ведь один из его учеников, неужели он осуществлял призывы? Да, я не отрицаю, он никогда не был в восторге от Советской власти, но никогда и слова плохого не говорил. Разве не его слова были: "Жить можно при любом правлении, главное не лезть на рожон, а пытаться приспособиться"? Его слова были! Он более двадцати лет вел научную работу при Советах и ни словом ни делом никак не посрамил свое имя и никогда не говорил ни за кого плохо! И уж вряд ли бы он вел агитацию и пропаганду. Нет, я в это не верю! Мой отец умный человек, все, что он хотел - это стать известным ученым. И вряд ли бы он сам себе рыл яму. Яков, скажите что-нибудь!
-Любовь Борисовна, ну конечно же ваш отец ничего подобного не совершал, но у него есть завистники и даже недруг. Оттого понятно, откуда дует ветер... - Он замялся.
-Что-то еще? Вы еще что-то от меня скрываете?
-Ваш отец успел шепнуть мне чтобы в случае беды вы отказались от него. Что для вас так будет лучше.
-Отказаться? - Ужаснулась Люба. - Яков, что вы говорите!
-Любовь Борисовна, вы ведь учитель...Подумайте о том, что будет с вами. У кого-то может возникнуть идея что и вы занимаетесь тем же...
-Но мы никогда! Ни я ни отец, мы этим не занимались. Я всем довольна, меня все устраивает: я имею хорошее образование, мы живем в своем доме, который достался моему отцу от бабушки. У нас есть крыша над головой, мы не голодаем, мы одеты-обуты.. Так чего ради мне и отцу вести агитации? Я ведь комсомолка!
-Мой вам совет, - тихо произнес Яков, - если вы носите крест, так снимите его. Комсомолки не могут быть верующими. Я предупредил вас, а теперь прощайте. Вероятнее всего меня тоже затаскают, так как я был лучшим и приближенным учеником вашего отца.
-До свидания, Яков, я уверена, они разберутся в этом недоразумении.
****
Но никто не разобрался, наоборот, нашлось несколько свидетелей абсурдных обвинений. Люба знала откуда ветер дует - практически все доносы писали ученики Потапова, главного конкурента ее отца. Но, как говорят: из песни слов не выкинешь. Есть показания, а значит будет и дело.
Люба виделась с отцом только один раз - он настоятельно велел ей отказаться от него, чтобы ее не отчислили из комсомола.
Затем его отправили в лагерь на пять лет без права переписки. Все говорили, что он легко отделался.
Люба не стала следовать совету отца, она не могла отречься от единственного близкого ей человека. За что и была изгнана из комсомола.
Это было для нее ударом. Именно отец настоял вступить в комсомол когда ей было 15 лет, ведь комсомольцам дороги везде были открыты, а без вступления в эту организацию будут препятствия во всем. И Люба тогда вступила в комсомол. Но никто не знал что под глухо застегнутым платьем висел крестик, и что сама она была крещеной при рождении, а в трудные моменты читала "Символ веры" и "Отче наш".
- Мы не можем оставить вас в комсомоле. Вы дочь человека, которого осудили за агитацию, и который верует в несуществующего бога. - Комсорг протянул ей бумаги для подписи.
Выйдя на улицу, Люба подняла глаза к небу и они наполнились слезами. Что теперь дальше? Жизнь ее рушилась как карточный домик- мать два года назад умерла, отца осудили и отправили в лагерь, она даже не знала в какой и куда. Теперь выгнали из комсомола. А что дальше? С работы погонят?
Войдя в дом, она устало опустилась в кресле. Дом и работа, все, что у нее осталось, здесь она дождется своего отца и когда он вернется, обнимет его крепко... А еще лучше, если они с отцом уедут куда-нибудь. Неважно куда, лишь бы подальше от подлых людишек, написавших доносы на умного и честного человека , руководствуясь завистью и алчностью. Теперь ее отцу не вернуться в науку, а учителем можно везде работать.
От мыслей ее отвлек стук в дверь. Она открыла ее и увидела человека в форме и за ним стояла женщина с высокой прической и поджатыми губами. Она узнала ее - это Елена Васильевна из народного комиссариата просвещения.
-Здравствуйте, - кутаясь в шаль, произнесла Люба, уже не ожидая ничего хорошего.
-Лейтенант Анисимов, - представился незнакомец. - Любовь Борисовна, есть постановление, касающееся вас. В сельских школах не хватает педагогов и народный комиссариат принял решение отправить вас в Вологодскую область. Там сейчас завершается строительство сельской школы и было принято решение о назначении вас директором нового образовательного учреждения на срок 10 лет.
-За что? - глухо спросила Люба
- Что значит, за что? - Елена Васильевна подняла бровь в удивлении. - Милочка, позвольте. Вы считаете, что назначение директором школы это наказание? Вас из простых учителей назначают на такую высокую должность, а вы нос воротите.
-Это не назначение... Это высылка за 101 километр, верно?
- Послушайте... - Елена Васильевна в упор посмотрела на нее. - Мы даем вам шанс показать себя в деле. А что здесь? Вы думаете, родители учеников будут рады тому, что их дети учатся у дочери врага народа, которую отчислили из комсомола, и которая соблюдает вероисповедание? Скажите спасибо за должность директора, а ведь могли вовсе вас отлучить от преподавания.
-Спасибо, - сквозь зубы произнесла Люба. - Я так понимаю, выбора у меня нет? Можно хотя бы поехать через месяц? Мне нужно найти кого-нибудь, кто присмотрит за домом в мое отсутствие.
-А этого не потребуется. - Анисимов достал бумагу и протянул ей. - Вы будете сняты с регистрационного учета, а так как теперь в нем не остается жильцов, он отходит государству. Елена Васильевна предложила проводить здесь кружки.
-А отец? Он же здесь прописан!
- Он был снят с регистрационного учета сразу после приговора. Даже по истечении срока наказания ему будет запрещено проживать в крупных городах. Как вы понимаете, в Москву он не вернется.
-Товарищ Анисимов... Скажите, в каком лагере сидит мой отец.. Вы меня высылаете, а когда он выйдет из лагеря, то даже знать не будет где я нахожусь.. - заплакала Люба.
- Я не имею права. - Анисимов поднял руку к фуражке и вышел из дома.
-Две недели вам на сборы, милочка. Зайдите ко мне я передам вам документ с назначением вас на должность директора. И скажите спасибо Якову.. Если бы не мой двоюродный племянник, вы бы у меня даже уборщицей не смогли работать в школе.
Она вышла и Люба, закрыв глаза, опустилась на пол. Яков за нее похлопотал, если бы не он, то и правда выслали бы в неведомую даль, да еще и лишив преподавательской деятельности.
Через две недели она покидала дом, но перед этим она получила записку от товарища Анисимова, в которой он сообщил, что передал отцу ее адрес. Сам он не имеет права раскрыть его местонахождения, но теперь по крайней мере папа знает, где ее искать.
От этого известия на душе стало немного легче и страх, что она больше не увидит своего отца, ушел...