Александра остановилась посреди движения, держа в руках керамическую вазу с белыми пионами. Цветы она срезала утром в собственном саду — том самом, который разбила три года назад вокруг дома, доставшегося ей от бабушки. Дмитрий сидел за обеденным столом, листая экономический журнал, и его вопрос прозвучал между делом, будто речь шла о покупке молока в магазине.
— Что ты сказал? — медленно переспросила она, аккуратно ставя вазу на комод.
— Мама присмотрела себе квартиру в новостройке. Элитный комплекс «Золотые ключи», слышала о таком? Там бассейн, консьерж, подземная парковка. Ей очень понравилось. Но денег не хватает примерно треть от суммы.
Александра присела на край дивана, разглаживая складки летнего платья. В доме было прохладно — старые толстые стены хранили ночную свежесть даже в полдень.
— И при чём здесь мой дом?
Дмитрий отложил журнал, снял очки для чтения и принялся протирать их краем рубашки — привычный жест, означавший, что он собирается говорить о чём-то важном.
— Саша, будь разумной. Твой дом старый, требует постоянного ремонта. Крыша течёт, фундамент надо укреплять. А мы живём в моей квартире в центре, она современная, удобная. Зачем тебе эта обуза? Продашь — и маме поможем, и тебе спокойнее будет.
— Это дом моей бабушки, — тихо произнесла Александра. — Я выросла в нём. Каждое лето проводила здесь.
— НУ И ЧТО? — Дмитрий повысил голос. — Сентиментальность — это глупо. Недвижимость должна работать, а не стоять памятником прошлому. Мама уже договорилась с риелтором, тот сказал, что за твой участок дадут хорошие деньги. Земля ценная, рядом лес, река.
Александра встала и подошла к окну. За стеклом расстилался её сад — яблони, груши, кусты смородины. У забора цвели мальвы, которые она посадила в первое лето после переезда.
— Твоя мама Валентина Игоревна живёт в трёхкомнатной квартире одна. Зачем ей ещё одна квартира?
— Она хочет переехать в более престижный район. Имеет право в своём возрасте пожить красиво. К тому же та квартира старая, хрущёвка.
— Хрущёвка в отличном состоянии, с евроремонтом, который вы с братом ей сделали два года назад.
Дмитрий встал из-за стола, подошёл к жене, попытался обнять за плечи, но Александра отстранилась.
— Не будь эгоисткой, Саша. Мама столько для нас делает. Помогает с готовкой, когда приезжает, советы даёт.
— Советы... — Александра усмехнулась. — Вчера она час объясняла мне, что я неправильно складываю полотенца в шкафу. Позавчера учила варить борщ, хотя прекрасно знает, что я не ем мясо уже пять лет.
— Она старается, хочет помочь.
— ПОМОЧЬ? Дима, твоя мама приезжает к нам без предупреждения, копается в наших вещах, читает мою переписку в телефоне, когда я оставляю его на столе. На прошлой неделе она выбросила мои любимые джинсы, потому что они ей показались старыми.
— Ты преувеличиваешь. Мама просто заботливая.
— Заботливая? Она рассказывает твоей тёте Эльвире все подробности нашей жизни. Вся её подъездная компания знает, сколько мы зарабатываем, куда ездим отдыхать и почему у нас до сих пор нет детей.
Дмитрий нахмурился, засунул руки в карманы брюк.
— При чём тут это? Мы говорим о доме. Мама вырастила меня одна, жертвовала всем ради меня. Теперь моя очередь позаботиться о ней.
— Я не против заботы. Но почему эта забота должна происходить за мой счёт? У тебя есть накопления, у твоего брата Максима успешный бизнес.
— У Максима семья, трое детей. А мои накопления — это наша подушка безопасности. Твой же дом просто стоит без дела.
— Без дела? Я провожу там каждые выходные. Выращиваю овощи, фрукты. У меня там мастерская для рисования.
— Рисование... — Дмитрий фыркнул. — Твоё хобби, которое ничего не приносит.
Александра резко развернулась к мужу. В её карих глазах полыхнул огонь.
— Моё «хобби» приносит мне радость. Или это тоже не важно?
— Важно, конечно. Но мама важнее. Она СЕМЬЯ.
— А я кто? Случайная прохожая?
— Не передёргивай. Ты моя жена, но мама — это мама. Она дала мне жизнь.
— И теперь эта жизнь должна принадлежать ей?
В комнату вошла Валентина Игоревна — невысокая полная женщина с аккуратной укладкой пепельных волос. На ней был дорогой костюм цвета слоновой кости и массивные золотые украшения. Александра не слышала, как открылась входная дверь — у свекрови были ключи, которые она выпросила у Дмитрия «на всякий случай».
— О, вы уже обсуждаете мою просьбу? — елейным голосом произнесла Валентина Игоревна. — Сашенька, милая, я надеюсь, ты понимаешь, как это важно для меня? В моём возрасте хочется стабильности и комфорта.
— Валентина Игоревна, у вас есть прекрасная квартира.
— Ой, что ты, девочка. Этот район уже не тот. Там теперь живут всякие... — свекровь сделала многозначительную паузу. — А в «Золотых ключах» совсем другой контингент. Приличные люди, из хороших семей.
— И сколько стоит эта квартира? — спросила Александра.
— Восемнадцать миллионов. Но это же инвестиция в будущее. Потом Димочке достанется.
— То есть вы хотите, чтобы я продала дом моей бабушки, чтобы вы купили квартиру, которая потом достанется моему мужу?
— Ну почему ты всё так грубо формулируешь? — Валентина Игоревна всплеснула руками с идеальным маникюром. — Мы же одна семья. Что моё — то ваше.
— Кроме того, что ваше — это только ваше?
— Сашенька, не хами мне! Я тебя в дом приняла, как родную дочь.
— ПРИНЯЛИ? — Александра не сдержала саркастического смеха. — Вы четыре года уговаривали Диму не жениться на мне. Говорили, что я из простой семьи, что моя мама — обычная учительница, а отец — инженер на заводе.
— Я волновалась за сына! Любая мать хочет для своего ребёнка лучшего.
— А я, значит, не лучшее?
Валентина Игоревна окинула невестку оценивающим взглядом.
— Скажем так, ты оказалась лучше, чем я ожидала. Но всё равно есть над чем работать. Например, твой гардероб. Эти твои бесформенные платья...
— МНЕ НРАВЯТСЯ мои платья.
— Димочка, — свекровь повернулась к сыну, который молча наблюдал за перепалкой. — Объясни жене, что упрямство — не лучшее качество для женщины.
Дмитрий кашлянул, поправил ворот рубашки.
— Саша, мама права. Нужно думать о будущем. Твой дом — это просто старые стены. А мамина квартира — это инвестиция.
— В чьё будущее? В будущее, где я остаюсь ни с чем?
— Почему ни с чем? У нас есть общая квартира.
— Которую купил ты до брака. И которая, как ты мне регулярно напоминаешь, оформлена только на тебя.
— Для твоей же безопасности! Мало ли что...
Валентина Игоревна подошла к невестке, взяла её за руку. Прикосновение было холодным и властным.
— Девочка моя, пойми. Этот твой домик — он же разваливается. Сколько денег нужно вложить в его ремонт! А участок там хороший, строительная компания готова дать за него двенадцать миллионов. Шесть — мне на первый взнос за квартиру, шесть — вам на что хотите.
— НЕТ, — твёрдо сказала Александра, выдёргивая руку.
— Что значит «нет»? — опешила свекровь.
— Это значит, что я не буду продавать дом. НИ ЗА ЧТО.
Лицо Валентины Игоревны стало пунцовым.
— Да как ты... После всего... Димочка, ты слышишь, что говорит твоя жена?
— Саша, — Дмитрий подошёл к жене, взял за плечи. — Подумай хорошенько. Мама не молодеет. Ей нужна наша поддержка.
— Поддержка — это не значит отдать последнее.
— Это не последнее! У тебя есть работа, зарплата.
— Которой едва хватает на мои личные расходы. Всё остальное мы тратим из твоих денег, как ты постоянно подчёркиваешь.
— Я не подчёркиваю, я просто...
— «Я оплатил счета за электричество», «Я купил продукты», «Я заплатил за твой спортзал». Каждый раз ты говоришь «я», не «мы».
— Сашка завелась, — презрительно бросила Валентина Игоревна. — Феминизм, наверное, начиталась. Модно теперь качать права.
— Я не качаю права. Я защищаю своё имущество.
— Имущество! — взвизгнула свекровь. — Димочка, ты слышишь? Она печётся об имуществе, когда твоя мать просит о помощи!
— Вы не просите о помощи. Вы ТРЕБУЕТЕ, чтобы я отдала вам дом.
— Не мне! Это для семьи!
— Для какой семьи? Для той, где моё мнение никогда не учитывается? Где вы решаете, что мне носить, что готовить, как жить?
— Я даю тебе мудрые советы!
— Вы ВМЕШИВАЕТЕСЬ в мою жизнь. Постоянно, бесцеремонно, нагло.
— Димочка! — Валентина Игоревна схватилась за сердце. — Твоя жена оскорбляет меня!
Дмитрий растерянно переводил взгляд с матери на жену.
— Саша, извинись перед мамой.
— За что? За правду?
— За грубость.
— Я не была груба. Я была честна.
— ДИМОЧКА! — голос свекрови стал истеричным. — Или она извиняется и соглашается продать дом, или... или я не знаю, что со мной будет! Сердце! Мне плохо!
Валентина Игоревна опустилась на диван, обмахиваясь платком.
— Мама! — Дмитрий бросился к матери. — Воды! Саша, принеси воды!
Александра не двинулась с места.
— У неё в сумочке есть валидол. Третий раз за месяц она изображает сердечный приступ, когда не получает желаемого.
— Как ты можешь так говорить! — возмутился Дмитрий.
— Могу. Потому что в прошлый раз она «умирала», когда мы отказались ехать на дачу к её подруге. А до этого — когда не захотели покупать ей новую шубу.
— Бессердечная! — прохрипела Валентина Игоревна. — Димочка, я же говорила тебе... Нельзя было жениться... На этой...
— На этой ком? — холодно спросила Александра.
— На тебе! Расчётливая, холодная, думаешь только о себе!
— Смешно слышать это от женщины, которая хочет отнять у меня дом.
— Я не отнимаю! Я прошу помощи!
— ПОМОЩИ? Вы владеете двумя квартирами — той, где живёте, и той, что сдаёте. У вас есть дача под городом. Накопления в банке, о которых вы хвастались тёте Эльвире.
— Откуда ты...
— От той же тёти Эльвиры. Она очень разговорчивая после второго бокала вина.
Валентина Игоревна вскочила с дивана — сердечный приступ чудесным образом прошёл.
— Ты следишь за мной!
— Я просто слушаю, что говорят люди. Так сколько у вас миллионов на счету? Десять? Пятнадцать?
— Это не твоё дело!
— Но мой дом — это ваше дело?
— Димочка! — свекровь повернулась к сыну. — Скажи ей! Прикажи!
Дмитрий выглядел растерянным. Он то и дело проводил рукой по волосам — признак крайнего волнения.
— Саша, может, давай обсудим это позже. Спокойно, без эмоций.
— Эмоции здесь только у твоей матери. Я говорю абсолютно спокойно.
— Ты отказываешь моей маме в помощи!
— Я отказываюсь продавать СВОЙ дом для прихоти человека, который меня не уважает.
— Я тебя не уважаю? — взвилась Валентина Игоревна. — Да я терплю тебя пять лет! Твои странности, твоё вегетарианство, эти твои картинки, которые ты малюешь!
— Во-первых, я не прошу вас меня терпеть. Во-вторых, мои картины выставлялись в галерее.
— В какой-то провинциальной галерейке!
— Которая, между прочим, довольно известна в художественных кругах.
— Димочка, — Валентина Игоревна вцепилась в руку сына. — Ты должен заставить её! Ты же мужчина, глава семьи!
— Глава семьи? — Александра рассмеялась. — Он даже носки себе купить не может без вашего одобрения!
— САША! — возмутился Дмитрий.
— Что, неправда? На прошлой неделе ты час советовался с мамой, какую рубашку надеть на корпоратив.
— Я ценю мамино мнение!
— Ты зависим от её мнения. Есть разница.
— Хватит! — Дмитрий стукнул кулаком по столу. — Саша, ты продашь этот дом. Точка.
— НЕТ. И ещё раз НЕТ.
— Тогда... тогда...
— Что? — Александра скрестила руки на груди.
— Тогда нам придётся пересмотреть наши отношения.
— Ты мне угрожаешь разводом?
— Я говорю, что семья должна поддерживать друг друга.
— Семья — это мы с тобой. А не твоя мать, которая пытается управлять нашей жизнью.
— Не смей так говорить о моей матери!
— А ты не смей требовать, чтобы я отдала ей свой дом!
— Молодец, Димочка! — поддержала Валентина Игоревна. — Покажи ей, кто в доме хозяин!
Александра посмотрела на мужа долгим внимательным взглядом. Пять лет брака промелькнули перед глазами — свадьба, на которой Валентина Игоревна весь вечер рассказывала гостям, что её сын мог найти невесту получше; первая годовщина, когда свекровь устроила скандал из-за того, что они поехали отдыхать вдвоём, без неё; бесконечные воскресные обеды, где каждое блюдо Александры критиковалось и сравнивалось с «идеальной» готовкой Валентины Игоревны.
— Знаешь что, Дима, — медленно произнесла она. — Может, нам действительно стоит пересмотреть отношения.
— Что ты имеешь в виду?
— Я устала. Устала от того, что в нашем браке три человека вместо двух. Устала от постоянного контроля, критики, вмешательства.
— Мама просто заботится...
— ХВАТИТ! — Александра повысила голос. — Хватит оправдывать её токсичное поведение заботой! Это не забота, это манипуляции!
— Токсичное? — взвизгнула Валентина Игоревна. — Да как ты смеешь!
— Смею. И знаете что? УБИРАЙТЕСЬ из моей жизни. Оба.
— Саша, ты не можешь вот так...
— Могу. Это твоя квартира, Дима, ты сам постоянно мне об этом напоминаешь. Я съезжаю. В свой дом. Который, к вашему сведению, я НИКОГДА не продам.
Александра направилась в спальню. Дмитрий бросился за ней.
— Саша, остановись! Давай поговорим!
— Мы уже поговорили. Ты выбрал.
— Я не выбирал!
— Выбрал. В тот момент, когда потребовал продать мой дом для прихоти твоей матери.
Александра достала из шкафа чемодан, начала складывать вещи.
— Димочка! — донёсся из гостиной голос Валентины Игоревны. — Пусть уезжает! Найдёшь себе жену получше! Милана Аркадьевна как раз развелась, помнишь её? Дочка нотариуса!
— МАТЬ, ПОМОЛЧИ! — впервые в жизни прикрикнул на мать Дмитрий.
Наступила оглушительная тишина. Александра замерла с платьем в руках.
— Димочка... — растерянный голос свекрови. — Ты... ты кричишь на меня?
— Мам, пожалуйста, иди домой. Нам с Сашей нужно поговорить.
— Но... квартира...
— ЗАБУДЬ про квартиру!
— Как это забудь? Я же уже договорилась! Внесла предоплату!
Александра и Дмитрий одновременно повернулись к Валентине Игоревне.
— Что? — хором спросили они.
Свекровь осеклась, прижала ладонь ко рту.
— Вы внесли предоплату за квартиру, на которую у вас нет денег? — медленно уточнила Александра.
— Я... я была уверена, что вы поможете...
— На какие деньги? — спросил Дмитрий.
— Я... взяла кредит.
— КРЕДИТ?!
— Под залог моей квартиры. Но это же временно! Как только Сашенька продаст дом...
— Я НЕ БУДУ продавать дом!
— Но я же уже подписала договор! Если не внесу остальную сумму через месяц, потеряю предоплату! Три миллиона!
— ТРИ МИЛЛИОНА? — Дмитрий схватился за голову. — Мама, ты с ума сошла?
— Я думала... была уверена... Сашенька же не может быть такой бессердечной...
— Это называется не бессердечность, а здравый смысл, — отрезала Александра.
— Димочка! Сделай что-нибудь! Я же квартиру потеряю!
— Какую квартиру? Ту, что заложили?
— Если не выплачу кредит...
Дмитрий опустился на кровать, обхватил голову руками.
— Мама, как ты могла...
— Я для тебя старалась! Чтобы тебе досталось хорошее наследство!
— Мне не нужно наследство! Мне нужна нормальная семья!
— Я и есть твоя семья!
— НЕТ! — Дмитрий вскочил. — Моя семья — это я и Саша! А ты... ты всё разрушила!
— Димочка...
— УХОДИ, мама. Немедленно.
— Но...
— УХОДИ!
Валентина Игоревна попятилась, не веря своим ушам.
— Это всё она! — указала на Александру. — Настроила тебя против матери!
— Никто меня не настраивал. Я наконец-то прозрел.
— Димочка, опомнись! Я же твоя мать!
— Которая только что призналась, что заложила квартиру и взяла кредит, не посоветовавшись со мной!
— Я хотела сделать сюрприз...
— Это не сюрприз, это катастрофа!
Валентина Игоревна разрыдалась, но на этот раз слёзы были настоящими.
— Что же мне теперь делать?
— Возвращать предоплату, расторгать договор, выплачивать кредит, — сухо перечислила Александра.
— Но я потеряю деньги! Неустойка!
— Надо было думать раньше.
— Димочка, помоги мне!
Дмитрий молчал, глядя в пол.
— Сын! Неужели ты бросишь родную мать?
— Я не брошу. Помогу с кредитом. Но на этом всё. Больше никаких квартир, никаких требований к Саше.
— Если она останется...
Дмитрий посмотрел на жену. В его глазах была мольба.
— Саша, прости меня. Я был идиотом.
Александра продолжала складывать вещи.
— Слишком поздно, Дима.
— Не уходи. Пожалуйста.
— Почему я должна остаться?
— Потому что... потому что я люблю тебя.
— Странная у тебя любовь. Готов лишить меня дома ради прихоти матери.
— Я был неправ. Я понимаю это теперь.
— Понимаешь? Правда? И что изменится?
— Всё. Мама больше не будет вмешиваться в нашу жизнь.
— Димочка! — возмутилась Валентина Игоревна.
— МАМА! Или ты принимаешь мои условия, или мы больше не видимся.
— Ты не можешь!
— Могу и сделаю. Выбирай.
Валентина Игоревна всхлипнула, вытерла слёзы платком.
— Хорошо. Я... я постараюсь.
— Не постараешься, а будешь соблюдать границы. Никаких неожиданных визитов, никаких советов, никаких требований.
— Но как же...
— Никак. Будешь приходить по приглашению. И ключи верни.
С трясущимися руками Валентина Игоревна достала из сумочки ключи, положила на комод.
— Это унизительно...
***
Валентина Игоревна, сорвав с пальца кольцо и швырнув его в стену, прошипела:
— Ты ещё пожалеешь, что связалась с моим сыном! — и выскочила из квартиры, хлопнув дверью.
Дмитрий упал на колени перед женой, умоляя остаться, обещая что угодно, но Александра молча закрыла чемодан и уехала в свой дом — подумать, как она сказала, хотя уже понимала: если останется, через месяц или год всё вернётся на круги своя, материнская власть непобедима.
Валентина Игоревна потеряла полтора миллиона неустойки при расторжении договора, Дмитрий начал выплачивать её кредит, но свекровь тут же принялась требовать компенсацию за «моральный ущерб», винила во всём «эту стерву Сашку» и названивала сыну по десять раз на день с новыми претензиями и обвинениями.
Через три месяца, когда Дмитрий в очередной раз приехал к дому с букетом роз и слезами на глазах, Александра спокойно вручила ему документы на развод — она уже знала, что сделала правильный выбор.
Теперь она жила одна в бабушкином доме, по утрам собирала пионы в саду и писала картины в мастерской, чувствуя себя по-настоящему счастливой и свободной, в то время как Дмитрий разрывался между матерью, требовавшей всё больше денег и внимания, и осознанием того, что упустил единственного человека, который любил его самого, а не его кошелёк и готовность подчиняться — теперь они с Валентиной Игоревной ругались каждый день, обвиняя друг друга в том, что потеряли Александру.
Автор: Елена Стриж © Канал «Рассказы для души от Елены Стриж»