Рассказы для души от Елены Стриж

Часть 1. Геометрия кривых зеркал Июльский зной плавил воздух, искажая очертания старых яблонь, словно мир рассматривали через плохо отлитое стекло. На крыше дачного дома, балансируя на покатых стропилах, Степан укладывал последние листы металлочерепицы. Его движения были выверены годами практики: точный замах, сухой стук, надежная фиксация. Кровельщик знал цену герметичности. Одна маленькая щель, незаметная глазу, способна за несколько сезонов превратить крепкий сруб в гнилую труху. Жаль, что этот...

Часть 1. Архитектура гниения Маргарита любила руины. В них была честность, которой так не хватало людям. Облупившаяся краска, проваленные крыши, скелеты заводских цехов — всё это не пыталось казаться чем-то иным, не притворялось живым. Она сделала на этом бизнес, водя группы туристов по местам, где время остановилось и начало пожирать само себя. Её клиенты искали эстетику распада, а она продавала им безопасный проход в прошлое. Дома её ждал другой вид разрухи — менее эстетичный, но куда более утомительный...

Часть 1. Вторжение на заповедную территорию В прихожей пахло незваными гостями. Это был специфический, тяжёлый дух дешёвого табака, смешанный с претензией на значимость и едва уловимым ароматом чужой, агрессивной жизни, которая бесцеремонно вторгалась в разреженную атмосферу квартиры. Зинаида аккуратно поправила стопку каталогов выставки фламандской живописи на консоли. Её движения были выверенными, профессионально скупыми — так реставратор касается позолоты, боясь повредить хрупкий слой времени...

Декабрьский вечер окутал московские улицы морозной дымкой. В квартире на Патриарших прудах Алла стояла у плиты, помешивая соус для пасты. Её длинные каштановые волосы были заколоты наверх, а на щеках играл румянец от жара конфорок. — Придётся тебе Новый год без меня встречать, — произнёс Григорий, входя в кухню и даже не здороваясь. Алла замерла с деревянной ложкой в руке. — Что? Григорий, у нас же всё запланировано. Билеты в Прагу куплены, отель забронирован... — Отменяй, — он пожал плечами, доставая из холодильника пиво...

Часть 1. Калькуляция абсурда Жанна смотрела на мужа, как на ошибку в годовом отчёте. В воздухе кухни витал запах жареного лука, но аппетита он не вызывал. Сергей, старательно орудуя ложкой, доедал борщ, совершенно не замечая, что пространство вокруг него сгущается, словно перед грозовым разрядом. — Мама звонила, — буднично произнес он, отламывая кусок хлеба. — Сказала, в субботу надо быть у них к семи утра. Там забор покосился, и ещё она придумала какую-то схему с пересадкой кустарников. Говорит, без нас никак...

Часть 1. Корни и паразиты В оранжерее пахло влажным торфом, прелой листвой и чем-то едва уловимым, сладковато-гнилостным. Это был запах жизни, настоящей, бурной, не знающей выходных. Людмила осторожно протирала мясистый лист филодендрона мягкой губкой. Здесь, среди тропических лиан и хищных венериных мухоловок, она чувствовала себя на своём месте. Прошлое, где она, словно ломовая лошадь, тянула на себе отдел логистики огромного холдинга, казалось теперь дурным сном. Те годы оставили ей в наследство...

Часть 1. Десерт с привкусом желчи Вечерний воздух в гостиной загустел, словно эпоксидная смола, которой Елизавета заливала свои витражи. Звон приборов о фарфор казался неприлично громким. Семён, вальяжно откинувшись на спинку дубового стула, крутил в руках бокал с рубиновым вином, разглядывая его на свет. Он чувствовал себя хозяином положения, вершителем судеб, эдаким местечковым императором. Его профессия — парфюмер-технолог — приучила его смешивать эссенции, но в людских душах он разбирался куда хуже, чем в эфирных маслах...

Майское солнце щедро заливало веранду дачного дома, когда Глеб развалился в плетёном кресле с бутылкой пива в руке. Музыка гремела из колонок так, что было слышно на соседних участках. На мангале шипело мясо, а во дворе собралось человек пятнадцать — его друзья, двоюродный брат с женой, мамаша со своим новым ухажёром и какие-то знакомые знакомых. — Глебушка, а где же Верочка? — мать подошла к сыну, покачивая бёдрами в новом сарафане. — Да копается там где-то с грядками, — отмахнулся он, делая очередной глоток...

Часть 1. Механика родственных обязательств Запах старого орехового дерева и часового масла в кабинете Антона всегда действовал умиротворяюще. Это был его личный кокон, куда доступ посторонним, даже самым близким, был строго регламентирован. Антон, реставратор башенных и интерьерных механизмов, ценил точность не только в шестерёнках, но и в человеческих отношениях. Елена, его супруга, сидела в кресле с толстым томом по палеографии — она исследовала древние манускрипты и любила тишину не меньше мужа...

Часть 1. Геометрия чужой зависти — Моя свекровь — весьма странная женщина, хочет мою квартиру, в которую не вложила ни копейки, — пожаловалась Лидия своей подруге, нервно помешивая ложечкой воздух над чашкой. Они сидели в диспетчерской автобусного парка. Смена закончилась полчаса назад, но уходить в осеннюю мглу не хотелось. Здесь пахло старым пластиком, остывшим кофе и въедливой соляркой — запахами, которые составляли суть жизни Лиды последние семь лет. Она, администратор с железной хваткой, умевшая усмирять водителей, прокуренных до черноты пальцев, сейчас выглядела растерянной...

Часть 1. Симфония пыли и времени В квартире Руслана и Евдокии время текло иначе, чем во всём остальном городе. Оно не бежало, подгоняемое светофорами и дедлайнами, а величественно шествовало под аккомпанемент сотен тикающих механизмов. Руслан был часовым мастером, реставратором старинных хронометров. Его кабинет напоминал лавку древностей, где пахло ореховым маслом, латунью и той особенной сухой пылью, что скапливается внутри корпусов двухсотлетних напольных часов. Евдокия, его жена, занимала вторую половину их просторного жилища...

Ключ в замке провернулся с привычным щелчком. Лена устало сбросила туфли в прихожей, морщась от боли в натёртых пятках. День на работе выдался особенно изматывающим — менеджер по продажам в строительной компании, она весь день провела на ногах, показывая квартиры капризным клиентам. Из кухни доносились голоса. Лена застыла, прислушиваясь. Знакомый тембр заставил её нахмуриться — опять она здесь. Валентина Петровна, свекровь. Женщина, которая, по мнению Лены, слишком часто появлялась в их доме. — Опять твоя мамаша? Пусть уже домой идёт, — не сдержалась Лена, обнаружив на кухне свекровь...