В книге "ПАРАДОКСЪ ВРАЩЕНIЯ МОНѢТЫ. Изысканные контрасты Серебряного века" (Москва, 2025 г., "Литературная Республика") одна из пяти больших глав-частей посвящена блистательному Королю поэтов Игорю-Северянину. Известно, что его поэтическим кумиром была Мирра Лохвицкая, дама удивительной судьбы и, действительно, поэтесса высочайшего уровня. Впрочем, другим Пушкинские премии и не вручали. Сегодня рассказ о семье, в которой выросла Мирра Александровна.
На литературном небосклоне России не часто можно встретить столь яркую семейную плеяду, где каждый член — самородок. Семья Лохвицких — это настоящая творческая династия, чья история овеяна тайнами, отмечена литературным гением и трагически переплетена с судьбой самой страны.
Истоки: От юридических трактатов до мистических пророчеств
Основатель династии, Александр Владимирович Лохвицкий, был блестящим юристом, чей «Курс русского уголовного права» высоко ценился современниками. Известно, что он был знаком с Фёдором Достоевским и даже опубликовал анализ его «Преступления и наказания».
Однако творческое начало, похоже, унаследовалось от его деда, Кондратия Андреевича. Бывший губернский прокурор, оставив службу, увлёкся мистикой и археологией. Именно ему принадлежат две сенсационные находки в Киеве: легендарный Крест Андрея Первозванного и затерянные Золотые Ворота Ярослава Мудрого, которые к тому времени считались утраченными. Он же оставил потомкам и поэтические строки, полные таинственных предзнаменований.
Талантливое поколение: Пятеро дочерей и герой-сын
В семье Александра Лохвицкого и его супруги Варвары родилось шестеро детей, и все они были погружены в мир литературы. Но судьба распорядилась так, что каждый вошёл в историю по-своему.
Единственный сын, Николай, избрал военную стезю. Герой трёх войн, георгиевский кавалер, он командовал легендарной бригадой, отправленной в 1916 году на помощь союзной Франции. Не смирившись с революцией, он присоединился к Белому движению, служил у Колчака, а свой жизненный путь завершил в эмиграции, на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Из пяти сестёр особой известности добились Елена и Варвара, но настоящими звёздами русской литературы стали две другие — Мирра и Надежда, вошедшая в историю под именем Тэффи.
Мирра Лохвицкая: Поэтесса, в чьих стихах звучали пророчества
Старшая, Мария, ещё в юности избрала для себя звучное и символичное имя Мирра — в честь древнего благовония, символизирующего одновременно любовь и смерть. Возможно, на этот выбор повлияла мистическая натура прадеда Кондратия и его предсмертные слова: «Ветер уносит запах мирры…».
Вышедшая замуж за архитектора Евгения Жибера, мать пятерых сыновей, она была воплощением гармонии — прекрасная хозяйка, красавица и невероятно популярная поэтесса.
Её стихи, полные чувственности и ярких образов, расходились по России мгновенно. Однако в её поздней лирике зазвучали тревожные, пророческие ноты. Ещё до революции 1905 года она писала:
Мне ненавистен красный цвет
За то, что проклят он.
В нем – преступленья долгих лет,
В нем – казнь былых времен…
Её земной путь оборвался в 1905 году, но в одном из последних стихотворений были строки, словно предвидевшие грядущие испытания России:
…В день Духа Святого стучитесь, избранники,
Могучие странники давних времен,
Во храмы безлюдные, в сердца непробудные,
Поведайте миру, что Враг побежден.
Надежда Тэффи: Смех сквозь слёзы
Младшая сестра, Надежда, начала свой путь со стихов, но настоящую славу обрела как непревзойдённый юморист. Её псевдоним «Тэффи» , по одной из версий, родился от домашнего прозвища слуги Степана — «Стэффи».
Её остроумные, полные тонкой иронии и светлой грусти рассказы покорили всю читающую Россию. Она стала ведущим автором легендарного журнала «Сатирикон» и любимой писательницей императора Николая II, который, по свидетельствам, на вопрос о том, кого включить в юбилейный сборник, воскликнул: «Тэффи! Только Тэффи!»
Февральскую революцию Тэффи, как и многие, встретила с надеждой, но Октябрьский переворот принёс лишь ужас и разочарование. В 1918 году она навсегда покинула Россию, описав свой отъезд с пронзительной честностью: «Я больше не могла… Я так устала от тёмных, злых лиц... от холода и голода...»
В эмиграции её талант стал настоящим спасательным кругом для многих соотечественников. Следуя девизу Спинозы «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе — благо», она до конца своих дней дарила людям надежду, напоминая, что способность смеяться над собой — это признак неугасшей жизни.
Удивительные истории из жизни Мирры Лохвицкой и знаменитого поэта Константина Бальмонта, с кем у Мирры был длительный роман в стихах (а, возможно, и не только...) читайте в книге "ПАРАДОКСЪ ВРАЩЕНIЯ МОНѢТЫ. Изысканные контрасты Серебряного века", которую уже сейчас можно заказать на авторском сайте с доставкой в любую точку страны.
