Санкт-Петербург дышал морозным воздухом декабря 1867 года. В зале Дворянского собрания звучал вальс Штрауса, и молодые пары кружились в танце, словно снежинки за высокими окнами. Среди них выделялась девушка с тёмными глазами и изящным профилем — Софья Николаевна Меренберг, урождённая Пушкина, внучка великого поэта.
Ей было всего семнадцать, но в её движениях угадывалась природная грация, унаследованная от прабабушки Ганнибал. Софья приехала из Веймара, где жила с матерью Натальей Александровной — младшей дочерью Пушкина, вышедшей замуж за принца Николая Вильгельма Нассауского и получившей титул графини Меренберг.
— Кто эта красавица? — спросил у своего адъютанта высокий офицер в безупречном мундире.
Это был великий князь Михаил Михайлович Романов, внук императора Николая I, племянник царствующего Александра II. Двадцатидевятилетний флотский офицер, он славился своей образованностью и европейскими манерами.
— Ваше высочество, это графиня Софья Меренберг, внучка Александра Сергеевича Пушкина.
Михаил замер. Внучка Пушкина... Он вырос на стихах поэта, которого его дед, строгий Николай I, несмотря на все конфликты, в глубине души ценил. А теперь перед ним стояла живая связь с той эпохой, с тем гением.
Он подошёл и попросил разрешения на танец. Когда их руки соприкоснулись, оба почувствовали странное волнение, словно судьба повела их навстречу друг другу через десятилетия семейных историй.
Их роман развивался стремительно. Михаил Михайлович, которого в семье называли Миш-Миш, был пленён не только красотой Софьи, но и её живым умом, знанием языков, тонким вкусом. Она свободно говорила по-русски, по-французски, по-немецки, играла на фортепиано, интересовалась литературой.
— Расскажите мне о деде, — просил он во время их прогулок по Невскому проспекту.
— Я его не знала, он погиб за тридцать лет до моего рождения, — грустно улыбалась Софья. — Но мама многое рассказывала. Как он смеялся, как сочинял сказки для детей, как любил осень... Знаете, иногда мне кажется, что его стихи — это единственное, что по-настоящему связывает меня с Россией. Я ведь выросла в Германии.
— Но вы русская, — горячо возражал Михаил. — Это чувствуется в каждом вашем слове, в каждом движении.
Однако их счастье омрачалось одним обстоятельством. Софья не была равнородной невестой для великого князя. По законам Российской империи, члены императорской фамилии могли вступать в брак только с представителями царствующих домов Европы. Хотя Софья и носила титул графини, полученный её матерью от герцога Нассауского, этого было недостаточно.
— Я прошу вашего разрешения, ваше величество, — Михаил стоял перед своим двоюродным братом, императором Александром II, в его кабинете Зимнего дворца.
— Миш-Миш, ты понимаешь, что это невозможно? — устало произнёс император. Он сам был влюблён в княжну Долгорукую и понимал чувства кузена, но закон был закон. — Она внучка поэта, пусть и великого, но не царствующей династии.
— Я готов отказаться от прав на престол, от всех привилегий!
— Подумай ещё. Ты молод. Найдётся принцесса, которая...
— Я люблю Софью. И только её.
Александр II вздохнул. Он видел перед собой не просто великого князя, а влюблённого мужчину, готового на всё ради своего счастья. Но разрешить этот брак означало нарушить традицию, открыть дорогу другим неравным союзам.
— Я не могу дать благословения, — медленно произнёс император. — Но я и не запрещаю тебе следовать за своим сердцем. Только помни — последствия будут серьёзными.
Осенью 1868 года Михаил и Софья тайно обвенчались в православной церкви Сан-Ремо, в Италии. Свидетелями были лишь самые близкие друзья. Софья в простом белом платье, с веночком из флёрдоранжа в тёмных волосах, давала клятву верности мужчине, который ради неё рисковал всем.
Когда весть дошла до Петербурга, разразился скандал. Император Александр II, несмотря на своё прежнее сочувствие, был вынужден принять меры. Михаил Михайлович лишился права на наследование престола, ему запретили въезд в Россию, урезали содержание. Великий князь перестал быть «императорским высочеством», сохранив лишь титул «светлости».
— Ты не жалеешь? — спросила Софья в их первую ночь в изгнании, в маленькой вилле на берегу Средиземного моря.
— Ни минуты, — ответил Михаил, целуя её руки. — Корона без любви — это золотая клетка. А с тобой я свободен.
Годы, проведённые в изгнании, оказались счастливыми. Супруги поселились в Англии, где купили поместье Кенвуд-Хаус. Михаил занялся коллекционированием произведений искусства, увлёкся историей. Софья родила ему трёх дочерей: Анастасию, Надежду и Елену — графинь де Торби, титул которых Михаил выпросил у великой герцогини Люксембургской.
Их дом в Лондоне стал центром притяжения для русской эмиграции, для художников и писателей. Здесь бывали Тургенев и Полонская, известные музыканты и художники. Софья создала атмосферу русского салона, где звучала родная речь, где вспоминали Петербург и Москву.
— Знаете, что я ценю больше всего в нашей Софье Николаевне? — говорил однажды Тургенев. — Она не просто носит фамилию Пушкина. Она хранит его дух — эту лёгкость, это изящество, эту способность соединять разные миры.
Михаил с гордостью слушал эти слова. Его жена действительно была мостом между двумя культурами — русской и европейской. Она воспитывала дочерей в православной вере, учила их русскому языку, читала им стихи деда, которого никогда не знала.
В 1881 году на престол взошёл новый император — Александр III, двоюродный брат Михаила. Суровый и консервативный, он тем не менее уважал семейные чувства. Он разрешил Михаилу вернуться в Россию для визитов, хотя официального признания брака так и не последовало.
— Как странно снова видеть Неву, — шептала Софья, стоя на набережной в холодный майский вечер 1882 года. Это был их первый визит в Петербург за четырнадцать лет.
— Ты здесь дома, — обнял её Михаил. — Это город твоего деда, город твоих предков.
Они посетили могилу Пушкина в Святогорском монастыре. Софья долго стояла у могильной плиты, и Михаил видел, как по её щекам текут слёзы.
— Спасибо, что привёл меня сюда, — сказала она. — Я чувствую... я чувствую, что замкнулся какой-то круг. Дед любил свободу больше всего на свете. И мы с тобой выбрали свободу любви.
Проходили годы. Михаил и Софья постарели вместе, но их любовь не увяла. Они пережили смерть Александра III, воцарение Николая II, приближение той страшной бури, которая сметёт императорскую Россию.
Когда в 1917 году грянула революция, Михаил с ужасом следил за новостями из Петрограда. Его родственники, великие князья, были в смертельной опасности. Он помогал, чем мог, организовывал побеги, отправлял деньги.
— Ты всё-таки любишь Россию, — говорила Софья, видя его мучения.
— Я люблю ту Россию, которую мы потеряли, — отвечал он. — Россию Пушкина, Россию, где были возможны чудеса, где великий князь мог жениться на внучке поэта, где любовь была сильнее законов.
Михаил Михайлович умер в 1929 году в Лондоне, в возрасте девяноста лет. До последнего дня рядом с ним была Софья. Она пережила его на двенадцать лет, скончавшись в 1941 году, в разгар Второй мировой войны.
Их дочери, графини де Торби, стали светскими львицами европейского общества. Надежда вышла замуж за Джорджа Маунтбеттена, маркиза Милфорд-Хейвена, войдя в британскую королевскую семью. Её правнучка — не кто иная, как королева Испании Летиция.
Так кровь Пушкина и Романовых соединилась и потекла по жилам европейских монархов. Великий русский поэт, погибший на дуэли, защищая честь жены, и суровый император Николай I, который так и не простил ему женитьбы на красавице Гончаровой, через поколения породнились в любви их внуков.
Эпилог
В архивах Кенвуд-Хауса сохранилась переписка Михаила и Софьи. В одном из писем, датированном 1890 годом, Софья писала мужу, который на несколько недель уехал во Францию:
«Мой дорогой Миш-Миш, сегодня читала Наташе и Лёлечке «Сказку о царе Салтане». Наташа спросила: „Мама, а твой дедушка правда знал настоящих царей?" Я ответила: „Да, знал. И даже поспорил с одним из них". „А кто победил?" — спросила Лёлечка. Я задумалась. Кто победил в той давней борьбе деда с императором Николаем? И вдруг поняла: победила любовь. Дед любил Наталью Николаевну вопреки всему, а мы с тобой любим друг друга вопреки всем запретам. И это — главная победа».
Михаил хранил это письмо всю жизнь. Его нашли в кармане его сюртука в день смерти.
Так закончилась история двух людей, которые доказали, что любовь действительно сильнее смерти, сильнее императорских указов, сильнее времени. История внучки поэта и внука императора, которые выбрали счастье вместо золотых клеток и не пожалели об этом ни разу.
Исторические факты:
- Софья Николаевна Меренберг (1868–1927) действительно была внучкой А.С. Пушкина, дочерью Натальи Александровны Пушкиной и принца Николая Вильгельма Нассауского.
- Великий князь Михаил Михайлович Романов (1861–1929) был внуком императора Николая I.
- Их брак состоялся в 1891 году (не в 1868-м, как в художественной версии) в Сан-Ремо и действительно не был признан императорской семьёй.
- Михаил был лишён права наследования престола и жил в изгнании в Англии.
- У супругов родились три дочери: Анастасия, Надежда и Елена, получившие титул графинь де Торби.
- Надежда де Торби вышла замуж за Джорджа Маунтбеттена, её потомки связаны с европейскими королевскими домами.
- Брак Михаила и Софьи был счастливым и продлился до смерти Михаила в 1929 году.
