*Начало здесь.
Глава 56.
Куприян сидел на скамье в избе, Агафья Осиповна смазывала его раны какой-то мазью, терпко пахнущей травами и смолой. Выпаренный в бане, накормленный досыта и облачённый в чистое, Куприян клевал носом, но держался. Ему нужно было о многом спросить хозяйку этого странного подворья, да вот только как? Мысли от усталости путались, разбегались в разные стороны, словно муравьи.
- Ничего, до свадьбы заживёт, Куприянушка, - ласково приговаривала хозяйка, - Несильно тебя порвали, прошлого-то моего провожатого растерзали, только кости по утру собрала. Вот, сынок, такая мне доля горькая выпала… провожаю и встречаю, так назначено, а сама только тем и могу помочь, что раны залечить и боль унять...
- Матушка, а ведь и правда боль утихает, - сказал Куприян, - Ты на это дело мастерица, благодарствуй, родная, за заботу. А только они тулуп-то порвали, как теперь будешь… ведь души это людские, я понял…
- Да ничего, за это не тужи, справляем мы свои заботы уж много веков, кому что назначено. Так до конца мира будет, вишь ты.
- Ну, коли так… а души мы все спасли? Им это в наказание было?
- Не в наказание, сынок. Нет у Него наказания, есть наказ. Что человеку положено, то он исполнить должен, однако на то и созданы мы людьми, что душа наша выбор сама делает, куда с тропы свернуть. А эти души, что к плетню моему в ночи приходят… неведомо мне, что каждый из них сотворил, а только понимаю я – три ночи они пытаются спрятаться от того зла, что хочет их себе заполучить, три ночи они видят, что их ждёт. И только тот, кто в волка оборочается, может их спасти, а уж тут – его выбор. Может он бросить их и не искать, не собирать на свет, сам тогда невредим останется. Вот тогда они и понимают… выбрал путь, себя охранить, заплатил за это чужой жизнью, за то теперь и уповают они на того, кто тулуп три ночи носит. Кому уготовано выбрать – спасать себя или тех, кто с пути сбился. Ты выбрал, и провёл их через мой двор, теперь им дальше путь предстоит, спасение и покаяние, как я думаю. Я ведь что, моя забота только в том, чтобы проводить, а дальше каждый сам выберет.
- Матушка, а ведь тебе всякое уменье дано… ты не серчай, что такое спрашиваю, да забота у меня такая на сердце…
- Знаю я, с чем ты пришёл ко мне, Куприян. Даны мне уменья, это ты верно сказал. Что же, рассказать тебе, как такое бывает, когда морок на человека положен, и он с ним против своей воли ходит?
- Про это матушка, расскажи, будь ласкова! Очень я хочу человеку помочь, думаю, не своей волей он в услужение Чёрному Ведьмаку пошёл, и теперь даже дочку родную он готов отдать помощнику своему, видать, в уплату, а то и этого хуже…
- Не по своей воле, это ты верно сказал. Да вот только то тебе знать надобно, что просто так человека не оморочить, ежели у него самого нет внутри… Понимаешь, это как червоточина, может её и не видать снаружи, а внутри она сидит. Может, алчен человек тот, или страсть какую запретную имеет в душе, а может грех тайный, смертный, который его изнутри и грызёт. Вот за такого человека чёрному злу проще зацепиться, чем к тому, что душою чист. Падки мы, люди, и слабы перед искушениями, вот от того и появляется зло, ходит по миру, а мы ему в том сами помогаем. Так вот, оморочить… да, был у меня человек, как-то давно, может лет с десяток ранее, а и того больше, я уже не упомню. Тоже хотел знание такое получить, как морок навести, но у того на челе написано было, для чего ему таковое надобно… отказала я ему, на выход указала, хоть он и сам просился тулуп мой нацепить. Страшно глядел, когда отказ получил, смекнула я, что просто так не уйдёт, защитный круг начертала. Да вот не думала я, что внутри того круга окажется тот, кто согласиться человеку этому помочь. Вишь ты, как вышло…
Тут хозяйка дома посмотрела на деревяшку, ту самую, что приметил Куприян в первый свой день, когда сюда пришёл. Теперь чем дольше он глядел, тем сильнее виделось ему, будто это человек.
- И у меня помощник был, как и у тебя. Хороший, смекалистый! С ним дела у меня не в пример легче шли, а теперь вот самой всё приходится управлять. Польстился помощник мой на посулы, да и отдал этому пришлому моток чёрной пряжи, что я пряду. Отдал, а в награду вишь чего получил? Так теперь и стоит дубиною…
- Нешто ты его так наказала, матушка? Так ведь сколь лет, за один то моток…
- Пожалел ты его Куприян, добрая ты душа. Да кабы я наказала, так давно бы простила. Нет, не моё то ведовство, чтоб живую душу… Моё-то ведовство, оно не такое. Оно может наказать того, кто настырный шибко, приходит, да и начинает тут речи дерзкие вести, вот того могу пожурить да урок преподать… Да? Эй, ты, поди давай сюда, покажу я, что умею!
Хозяйка позвала, и из-за печи понуро вышел кот, тот самый что Куприяна встретил, и потом на соль ему указывал, подсказку спасительную дал. Теперь кот вышел из-за печи, и сел у ног Агафьи Осиповны, низко опустив голову.
- Ну что, понял ты, когда в дом-то приходишь, сперва хозяев уважить надобно, и речи вести скромно? – строго спросила Агафья Осиповна, и кот тут же согласно замотал пушистой головой, - А понял ли, что если дан тебе отказ, так тому и быть, и приступать, грозиться – так это и самому можно на спину свою наскрести напастей разных?
Кот снова стал кивать, а Куприян и рот разинул от такого, он ведь и подумать не мог о таком, хотя чего уж только не навидался…
- Ну, вот и ладно. Раз уж поумнел ты, отпущу тебя. Да впредь моего урока не забывай! – Агафья Осиповна тронула кота за макушку, что-то зашипело и хлопнуло…
Перед хозяйкой дома на коленях сидел Ермил, лицо его было сердитым, но на Агафью Осиповну он глаз боялся поднять, да и на Куприяна не глядел, только уже от стыда.
- Вон туда сядь, - приказала хозяйка дома и указала Ермилу на лежанку у печи, - А лучше поспи покуда, тебе ещё в обратный путь Куприяна вести.
- Ох, матушка… за что ты его…, - только и смог прошептать Куприян, глядя, как Ермил послушно улёгся на лежанку у печи, накрылся рогожкой и закрыл глаза.
- Что ж, за что…, - покачала головой Агафья, - Сам тебе расскажет, за что ему наказание вышло. А ты про свою заботу слушай, да запоминай. Так вот, тот, кого ты желаешь выручить, в прислугах у зла не просто так оказался. И дочка его… морок на ней, или нет его, это тебе узнать самому надобно. Скажу тебе, как морок навести, тот о котором ты спрошаешь…. Черные нити, что я пряду, лишают человека воли, и кто три узла на нити завяжет и вплетёт ту нить в одёжу или какую прочую вещь, всё, в его власти будет тот, кто это станет носить. И не отнять уже того, даже если одёжа с той нитью сгорит или пропадёт, морок на человеке останется. Чем больше носил, тем сильнее будет морок. А вернуть человеку волю можно будет только вот этим.
Тут Агафья Осиповна достала из кармана своего передника небольшой клубок белоснежной шерсти. Казалось, она искрилась в лучах рассветного солнца, что только поднималось над лесом и разливалось теплом по округе.
- Вишь-ка, Куприян, мало белой то шерсти у меня получается набрать, больше всё чёрная. А собирать мне её назначено, и прясть тоже, нити пряду, в клубки сматываю. А белая… вот ты помог, и у меня получилось, набрала на пару клубочков. Покуда спишь, я шерсть белую спряду и один клубок тебе отдам. Только знай, зло, оно такое, воли не спрашивает, а вот добро… Его человек на себя принять по своей воле должен, иначе оно не добро. Нити белой немного и надобно, вот эдакой небольшой кусок оторви, да семь узлов завяжи, каждый узелок от себя благослови, ибо в каждом из нас Его сила есть. Нить эту либо в одёжу, либо в какую вещицу памятную уплети, спрячь с глаз, и вещь ту отдавай. Коли сразу не примет, значит не угадал ты, другую вещицу пробуй. Вот когда сам примет, тогда к душе его тропочка тонкая протянется, встанет на неё добро, выведет человека на свет из тёмного морока. Всё ты понял, мил друг?
- Понял, матушка, - кивнул Куприян, - Благодарствуй за науку, родимая.
- Ну вот, а теперь ты поспи. Раны твои заживут, душа отдохнёт, тогда и в обратный путь тебя отпущу.
Заснул тут же Куприян, даже и слова не поспел сказать. Только и слышал, как зажужжало хозяйкино певучее веретено… от этого пенья стали к нему приходить сны, такие яркие, словно явь это была. Кто-то неведомый показал ему всё, что было здесь, в диковинном подворье, как приходил человек, сокрыв лицо, как просил хозяйку дать чёрные нити, и как она отказала… и как поддался на уговоры её помощник, вынес со двора клубок чёрной шерсти, отдал пришлому. И как тот его оборотил в деревяшку… всё увидал во сне Куприян, словно сам там был…
Продолжение здесь.
Дорогие Друзья, рассказ публикуется по будним дням, в субботу и воскресенье главы не выходят.
Все текстовые материалы канала "Сказы старого мельника" являются объектом авторского права. Запрещено копирование, распространение (в том числе путем копирования на другие ресурсы и сайты в сети Интернет), а также любое использование материалов данного канала без предварительного согласования с правообладателем. Коммерческое использование запрещено.
© Алёна Берндт. 2025
