— Я в шоке! — Гена швырнул связку ключей на пол с такой силой, что они отскочили и ударились о плинтус. — Да что же вы натворили? Приехали, разгромили весь дом, да ещё и кредитов на меня навешали!
Вера стояла у окна спиной к мужу, плечи напряжены, руки сжаты в кулаки. За стеклом моросил октябрьский дождик — мерзкий, противный, как и всё происходящее в последние три дня.
— Не ори на меня, — тихо сказала она, не оборачиваясь. — Я тут ни при чём.
— Как это ни при чём?! — Гена рванул с себя куртку и швырнул её на диван. — Твоя тётка Галя подписала документы от моего имени! А дядя Ваня... этот алкаш... он вообще что натворил в моём гараже?
В коридоре послышались шаги. Магдалена Семёновна, свекровь Веры, появилась в дверном проёме — величественная, как линкор, в своём выцветшем халате с мелкими розочками.
— Геннадий, не кричи, — произнесла она тоном, не терпящим возражений. — Соседи услышат.
— Пусть слышат! — Гена развернулся к матери. — Мама, ты видела, что они сделали с кухней? Плита разобрана, кафель сбит, а в ванной... в ванной теперь дыра в стене размером с арбуз!
Вера медленно повернулась. Лицо у неё было бледное, губы поджаты.
— Галя хотела как лучше, — сказала она устало. — Ремонт давно надо было делать.
— Без разрешения?! — Гена схватился за голову. — Она взяла кредит под мои документы! Сто тысяч рублей, Вера! Сто тысяч!
— Откуда у неё твои документы? — Магдалена Семёновна прищурилась, как кошка перед прыжком.
Вера открыла рот, но слов не нашла. В комнате повисло молчание — тягучее, липкое.
— Ага! — Гена ткнул пальцем в жену. — Сама украла! Я же говорил — твоя родня до добра не доведёт!
— Они хотели помочь! — взорвалась Вера. — Мы же всё равно собирались делать ремонт!
— Собирались — это одно! А когда твой дядя Ваня пьяный крушит стены кувалдой — это совсем другое!
В этот момент в квартире послышались голоса с лестничной клетки. Дверь хлопнула, и в прихожей раздалось:
— Ой, а чего тут так тихо? — Это была тётя Галя. — Мы же договорились продолжить сегодня!
За ней протиснулся дядя Ваня — невысокий, кряжистый мужик с красным носом и бегающими глазками.
— Привет, Гена! — радостно заорал он. — Я тут кое-что придумал насчёт трубы в туалете! Если её развернуть под углом...
— Убирайтесь! — рявкнул Гена. — Оба! Немедленно!
Галя остановилась как вкопанная. Она была полная женщина лет шестидесяти, с крашеными в рыжий цвет волосами и привычкой говорить очень громко.
— Что значит убирайтесь? — возмутилась она. — Я же деньги потратила! На материалы! На рабочих!
— Каких ещё рабочих?! — У Гены голос сорвался на фальцет.
— Да вот Ванька знакомого привёл. Мастера по сантехнике. Завтра придёт, трубы менять будет.
Вера закрыла лицо руками.
— Тётя Галя, — простонала она. — Ты же обещала со мной посоветоваться...
— Да что там советоваться-то! — махнула рукой Галя. — Я же не дура, всё правильно рассчитала. Кредит на пять лет, процент небольшой. А сколько денег сэкономите на работниках!
Магдалена Семёновна медленно, как королева, прошествовала в центр комнаты.
— И сколько же ты взяла? — спросила она тоном следователя.
— Сто тысяч, — буркнула Галя, вдруг сникнув. — Но это же семейное дело! Для Верочки стараюсь!
— Семейное?! — Гена был готов лопнуть от негодования. — А кто платить будет? Тоже семейное дело?
Дядя Ваня тихонько попытался проскользнуть на кухню, но Магдалена Семёновна его остановила:
— Ты куда?
— Да я... чайку бы... — промямлил он.
— Сядь, — приказала свекровь. — И объясни, какого лешего ты делал в гараже моего сына.
Ваня опустился на диван, как мешок с картошкой.
— Я думал... там же хлам всякий лежал... Я решил место расчистить...
— Какой хлам?! — взвыл Гена. — Там мой мотоцикл стоял! "Урал" семьдесят седьмого года! Коллекционный!
— А-а-а... — протянул Ваня. — Так вот что это было... А я думал, груда железа ржавая...
— Груда железа?! Да он сто пятьдесят тысяч стоит!
Вера медленно опустилась на стул. Впервые за долгое время она почувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. Не просто проблемы — настоящая катастрофа.
— Ваня, — прошептала она. — Скажи мне, что мотоцикл цел.
Дядя Ваня покосился на Гену, потом на Магдалену Семёновну, потом снова на Веру.
— Ну... цел-то цел... Только я его немножко... того... разобрал...
В комнате стало так тихо, что слышно было, как за окном шумит дождь и где-то внизу хлопает дверь подъезда.
— Разобрал? — Гена говорил очень медленно, словно пытался переварить услышанное.
— Ну да... На запчасти... Я думал, может, что-то из деталей пригодится... Для ремонта...
Магдалена Семёновна тяжело опустилась в кресло.
— Господи... — только и смогла произнести она.
А Гена... Гена стоял и смотрел на дядю Ваню таким взглядом, что тот начал потихоньку сползать с дивана на пол.
— Где... детали? — каждое слово давалось Гене с трудом.
— Я... я их... продал...
На секунду в квартире воцарилась абсолютная тишина. Даже дождь за окном, казалось, притих.
А потом Гена закричал так, что соседи снизу забили в потолок.
— Ты продал мой "Урал"?! На металлолом?!
— Не на металлолом... — Ваня съёжился ещё больше. — Одному мужику... Он сказал, что детали нужны...
— Какому мужику?! Где его найти?!
— Да я... не помню... Вроде Сергеем звали... Или Серёжкой...
Вера поднялась со стула. Ноги у неё дрожали, но она понимала — сейчас или никогда. Если не вмешается, муж убьёт её дядю прямо здесь, на глазах у свекрови.
— Гена, успокойся, — сказала она как можно твёрже. — Мы разберёмся.
— Как разберёмся?! — он развернулся к ней. — Мотоцикл продан неизвестно кому! Кредит висит на мне! Дом разрушен! А твоя тётка...
— Я хотела как лучше! — взвилась Галя. — Думала, обрадуешься! Новая кухня, свежий ремонт!
— Без согласования! Без разрешения!
— Так мы же семья! — Галя всплеснула руками. — Разве нужно спрашивать, когда добро делаешь?
Магдалена Семёновна медленно встала с кресла. Она была невысокой женщиной, но в этот момент казалось, что она возвышается над всеми.
— Галина Петровна, — произнесла она официальным тоном. — Вы взяли кредит, подделав документы моего сына. Это уголовная статья.
Галя побледнела.
— Да какая подделка! Верочка сама паспорт дала!
Все взгляды устремились на Веру. Она стояла посреди комнаты, и ей казалось, что стены сжимаются вокруг неё.
— Это правда? — спросил Гена тихо. Слишком тихо.
— Галя просила... — Вера говорила еле слышно. — Сказала, что просто посмотрит процентные ставки... Я не знала, что она...
— Не знала?! — взорвался муж. — Ты дала паспорт чужому человеку и не знала?!
— Она не чужая! Она моя тётя!
— Твоя тётя меня разорила!
В дверях показалась соседка — тётя Люся из соседней квартиры. Маленькая, сухонькая старушка в клетчатом халате.
— Что тут происходит? — пропищала она. — Весь дом на ушах стоит!
— Не ваше дело! — рявкнул Гена.
— Как это не моё? — возмутилась тётя Люся. — Тут с утра до вечера грохот, пыль столбом! А вчера вашего дядьку еле на ногах из подъезда выводили!
— Пьяный был? — мрачно поинтересовалась Магдалена Семёновна.
— В драбадан! — подтвердила соседка. — Ещё и песни орал! "Мурку" всю ночь!
Дядя Ваня попытался возразить:
— Да я не пел... Просто так... напевал тихонечко...
— Тихонечко?! — взвилась тётя Люся. — Да у меня вся посуда в серванте звенела!
— Всё! — Гена хлопнул ладонью по столу. — Я вызываю полицию!
— Гена, не надо... — взмолилась Вера.
— Надо! Пусть разбираются! Мошенничество с документами, порча имущества...
Галя вдруг заплакала. Не театрально, как обычно, а по-настоящему — крупными слезами, которые стекали по щекам и капали на выцветший свитер.
— Я же хотела добра... — всхлипывала она. — Верочка всё жаловалась, что ремонт нужен... Я и подумала...
— Подумала! — Гена был беспощаден. — А когда кредит брала, тоже думала?
— Мне сказали, что можно... Если родственники... Менеджер такой вежливый был...
— Какой менеджер?! В каком банке?!
Галя замоталась, вытирая слёзы рукавом.
— "Быстромани"... Или "Мани-Экспресс"... Не помню точно...
Магдалена Семёновна присела на край кресла.
— Микрозайм? — спросила она обречённо.
— Ну да... Там проценты небольшие обещали...
— Мама, — Гена посмотрел на Магдалену Семёновну, — это же ростовщики. Процент там космический.
— Двадцать пять в месяц, — едва слышно произнесла Галя.
В комнате стало так тихо, что слышно было, как тикают старые настенные часы.
— Двадцать пять... в месяц? — переспросил Гена.
Галя кивнула.
— Так мне сказали... Небольшие...
Вера рухнула на диван. Она быстро считала в уме: сто тысяч под двадцать пять процентов в месяц... Через год долг вырастет до...
— Четыреста тысяч, — произнёс Гена, видимо, проделав те же вычисления. — Через год мы будем должны четыреста тысяч.
Дядя Ваня вдруг ожил:
— Может, мотоцикл тот мужик не продал ещё? Может, найдём его?
— Ты хоть помнишь, как он выглядел? — спросила Магдалена Семёновна.
— Ну... обычный такой... Средний... В куртке кожаной...
— Имя? Телефон? Адрес?
— Не... не помню... Мы в гараже встретились... Он сказал, что детали покупает...
— Сколько он тебе заплатил? — поинтересовался Гена зловеще.
— Пятнадцать тысяч.
— За мотоцикл, который стоит сто пятьдесят?!
— Ну... он же разобранный был...
Тут в разговор вмешалась тётя Люся, которая всё это время стояла в дверях и слушала:
— А я видела этого мужика! Вчера утром уезжал от ваших гаражей на "Газели". Номер даже запомнила — у меня память хорошая на цифры.
Все повернулись к ней.
— Правда? — Вера впервые за весь вечер почувствовала проблеск надежды.
— Конечно правда! Я ж каждое утро в окно смотрю. Номер такой... А-357-МР, регион 77.
Гена выхватил телефон.
— Сейчас позвоню приятелю, он в ГАИ работает. Может, по номеру найдём...
Но тут в квартиру ворвался новый персонаж. В прихожей раздался грохот, ругань, и появился мужчина лет сорока в грязной куртке и рабочих ботинках.
— Где тут хозяин? — заорал он. — Кто заказывал сантехнику?
Все замерли.
— А вы кто? — спросила Магдалена Семёновна.
— Сёмён я, слесарь. Мне тут одна тётка заказ дала — трубы менять, сантехнику новую ставить. Где тут ванная?
— Я заказывала! — Галя вскочила с места. — Помните, мы вчера договаривались?
— Помню. А где деньги? Аванс обещали.
Повисла пауза.
— Какой аванс? — осторожно поинтересовался Гена.
— Двадцать тысяч. За материалы и работу. Я уже всё закупил, в машине лежит.
Вера закрыла лицо руками. Кошмар продолжался.
— Никто вам ничего не заказывал! — рявкнул Гена на слесаря. — Убирайтесь!
— Как это не заказывали? — Сёмён достал из кармана мятую бумажку. — Вот договор. Подпись, печать...
— Чья подпись? — Магдалена Семёновна вырвала бумагу из его рук.
— Геннадий Петрович Соколов. Паспорт проверял.
Все снова уставились на Галю. Та сидела на диване и плакала в три ручья.
— Галя, — произнесла Вера устрашающе спокойно, — ты что ещё натворила?
— Я думала... раз уж кредит взяла... можно и рабочего нанять... А то сами не справимся...
— Ты подделала подпись мужа в договоре с рабочим?!
— Не подделала! Срисовала аккуратно! С паспорта!
Сёмён почесал затылок.
— Слушайте, а мне какое дело, кто там что подделывал? Я материалы закупил на свои деньги. Двадцать тысяч выложил. Или работаю, или возвращайте.
— Какие двадцать тысяч? — взвыл Гена. — У меня денег нет!
— Ну так займите. Или вещи какие продайте.
Дядя Ваня вдруг поднял голову:
— А чего это мы все расстраиваемся? Может, всё не так плохо...
— Что ты имеешь в виду? — спросила Магдалена Семёновна подозрительно.
— Ну... я же не всё потратил... Часть денег спрятал...
Повисла мёртвая тишина.
— Спрятал? — прошипел Гена.
— Ну да... Жена же всегда говорила — на чёрный день надо откладывать... Вот я и отложил... В банку стеклянную, под кровать...
— Сколько? — выдавила Вера.
— Тысяч десять... может, одиннадцать... не считал точно...
— Десять тысяч?! — взревел Гена. — Из пятнадцати ты потратил только пять?!
— Ну... мужик торговался, я ему сбросил... А остальное решил припрятать... На всякий случай...
Сёмён тем временем прошёл на кухню и присвистнул:
— Ничего себе тут навалили! Кто это стену ломал? Кувалдой?
— Я, — буркнул дядя Ваня.
— Ну ты даёшь! Несущую стену зацепил! Видишь, трещина вон туда пошла?
Все кинулись на кухню. Действительно, от пробитой дядей Ваней дыры тянулась тонкая, но отчётливо видимая трещина — через всю стену до самого потолка.
— Это плохо? — пискнула Галя.
— Плохо? — Сёмён хмыкнул. — Дом рухнуть может. Надо срочно укреплять.
— Сколько это стоит? — обречённо спросил Гена.
— Тысяч сто... если повезёт.
— Господи... — Магдалена Семёновна опустилась на табуретку.
Но тут зазвонил телефон Гены. Он недовольно посмотрел на экран.
— Номер незнакомый... — проворчал он и нехотя ответил. — Алло?
— Здравствуйте, это Сергей Михайлович. Я вчера покупал у вашего родственника детали от мотоцикла...
Все в квартире замерли.
— Слушаю вас, — напрягся Гена.
— Понимаете, я сегодня показал детали своему другу, он коллекционер. Он сказал, что это очень редкий "Урал" семьдесят седьмого года. И что стоит он много денег. Я не знал... Ваш родственник сказал, что это просто хлам...
— И что вы хотите? — Гена старался говорить спокойно.
— Хочу вернуть всё назад. Я не покупаю краденое. Если мотоцикл стоит столько, сколько сказал мой друг, то я совершил ошибку. Можете забрать детали и вернуть мне деньги?
Гена посмотрел на дядю Ваню, который сидел с открытым ртом.
— А сколько, по мнению вашего друга, стоит мотоцикл?
— Он сказал, что в таком состоянии тысяч сто пятьдесят, не меньше. Слушайте, я же понимаю, что меня обманули. Но я честный человек. Завтра привезу всё обратно.
— Привозите, — сказал Гена и отключился.
В комнате стояла абсолютная тишина.
— Он вернёт мотоцикл? — шепотом спросила Вера.
— Да. Завтра.
— Бесплатно?
— Я верну ему пятнадцать тысяч.
Магдалена Семёновна тяжело вздохнула:
— Ну хоть что-то хорошее в этой истории...
— Погодите, — вмешалась тётя Люся, которая всё это время слушала из дверей. — А я вот что думаю. У вас же есть десять тысяч от дядьки. И мотоцикл вернётся. Может, его и продать потом за нормальные деньги? Сто пятьдесят тысяч — это же почти кредит покроет!
— Мотоцикл продавать не буду, — твёрдо сказал Гена. — Это память о дедушке.
— Тогда под залог мотоцикла можно кредит взять, — предложил Сёмён. — В нормальном банке, под нормальный процент. И этими деньгами микрозайм закрыть.
— А это идея! — оживилась Вера.
— Только сначала надо всё оформить как полагается, — добавила Магдалена Семёновна. — Документы на мотоцикл восстановить...
— А я помогу, — неожиданно вызвался дядя Ваня. — Я же в автоинспекции работал раньше, знаю, как эти дела делаются.
— Ты поможешь? — недоверчиво переспросил Гена.
— Конечно! Это же я во всём виноват... Хоть так исправлюсь...
— И я помогу! — добавила Галя. — В банке у меня подруга работает, она всё объяснит про залоговые кредиты.
Сёмён почесал затылок:
— А знаете что? Раз уж дело такое... Я за половину цены стену вам укреплю. Всё равно материалы уже закупил. А вторую половину потом отдадите, когда кредит оформите.
— Серьёзно? — Вера не верила своим ушам.
— А чего там... Я же вижу, что люди нормальные. Не обманут.
Гена посмотрел на жену, потом на мать, потом на родственников Веры, потом на Сёмёна.
— Знаете, что я думаю? — сказал он задумчиво. — А может, это всё и правда к лучшему? Мотоцикл вернётся в целости, кредит мы переоформим на нормальных условиях, ремонт сделаем как полагается...
— А я больше никогда без спроса ничего не буду делать, — пообещала Галя.
— И я не буду, — добавил дядя Ваня. — Хватит с меня приключений.
— И соседка у нас хорошая, — улыбнулась Вера, глядя на тётю Люсю. — Всё видит, всё помнит.
— Ну а я теперь ваш мастер на все руки, — засмеялся Сёмён. — После такой истории другие клиенты мне покажутся скучными.
Вечером, когда все разошлись, Вера и Гена сидели на балконе, пили чай и смотрели на закат.
— Знаешь, — сказала Вера, — а ведь всё действительно обернулось к лучшему.
— Да, — согласился Гена. — Мотоцикл вернётся, деньги найдутся, ремонт сделаем нормальный. И самое главное — мы поняли, что можем справиться с любыми проблемами.
— Только больше никому паспорт давать не буду, — засмеялась Вера.
— А я гараж на замок получше закрою, — добавил Гена.
— И тётю Люсю в друзья запишем. Такая соседка дорогого стоит.
— Определённо. А дядя Ваня... Знаешь, а ведь он, в сущности, не такой уж плохой человек. Просто... слишком импульсивный.
— Зато честный. Мог бы все деньги потратить, а он десять тысяч сберёг.
— И Галя тоже хотела как лучше. Только методы у неё... своеобразные.
— Ну что ж, — Вера подняла чашку с чаем, — за семью! Какая есть.
— За семью, — согласился Гена. — И за то, что из любой, даже самой безнадёжной ситуации можно найти выход.
Они замолчали, наслаждаясь тишиной и покоем. Где-то внизу играли дети, из окон соседнего дома доносились звуки телевизора и запах жареной картошки. Обычная жизнь продолжалась.
А в соседней квартире тётя Люся записывала в блокнот: "Семья Соколовых. Хорошие люди. Дядя хоть и странный, но совестливый. Мастер Сёмён — честный. Буду помогать, если что..."